Толпа вливается в супермаркет. Люди разбегаются по проходам, толкая перед собой тележки или хватая корзины, которые стоят рядом со стендом, где выложены брикеты древесного угля (рекламный слоган: «УСТРОЙ СЕБЕ ОСЕННИЙ ПИКНИК»). Мануэль Ортега, наемный рабочий Динсмора, и его близкий друг Дейв Дуглас прямиком бегут к кассовым аппаратам и начинают нажимать кнопки «НЕ ДЛЯ ПРОДАЖИ», хватают деньги, рассовывают по карманам, хохочут, как безумные. Супермаркет набит людьми, это день распродажи. В отделе замороженных продуктов две женщины дерутся из-за последнего лимонного торта «Пепперидж фарм». В отделе деликатесов какой-то мужчина легонько стукает другого батоном колбасы и говорит, что надо бы оставить немного нарезки другим. Покупатель нарезки поворачивается и отвешивает тумака любителю колбасы. Скоро они катаются по полу, мутузя друг друга.
Вспыхивают еще драки. Рэнс Конрой, владелец и единственный сотрудник «Конройс Уэстерн Мэн электрик сервис энд сэпплейс» («Улыбки — наша специальность»), бьет кулаком Брендана Эллерби, вышедшего на пенсию преподавателя физики Университета Мэна, когда тот первым успевает схватить последний десятифунтовый пакет сахара от компании «Домино». Эллерби падает, но не выпускает из рук добычу, а когда Конрой наклоняется, чтобы вырвать пакет, Эллерби шипит: «Хрен тебе!» — и ударяет Рэнса этим пакетом в лицо. Упаковка разрывается, и сахар белым облаком окутывает Рэнса Конроя. Электрика отбрасывает на стеллажи, лицо у него белое, он кричит, что ничего не видит, что ослеп. Карла Вензиано — ребенок сидит у нее на спине в сумке-кенгуру и таращит глаза над плечом матери — отталкивает Генриетту Клавар от стеллажа с рисом «Тексмати». Крошка Стивен любит рис, он также любит играть с пустыми пластиковыми контейнерами, и Клара намерена позаботиться о том, чтобы ему хватило и риса, и контейнеров. Генриетта, ей в январе исполнилось восемьдесят четыре года, плюхается на костлявый, с годами совсем высохший зад. Лисса Джеймисон толкает Уилла Фримена, которому принадлежит местный салон «Тойоты», чтобы добраться до последней курицы в прилавке-холодильнике. Но прежде чем успевает схватить ее, это делает девушка-подросток в футболке с надписью «ЯРОСТЬ ПАНКОВ», показывает ей проколотый язык и убегает с победным воплем.
За звоном разбитого стекла следуют радостные крики. По большей части (но не все) голоса мужские. Многие покупатели, возможно, планировавшие «УСТРОИТЬ СЕБЕ ОСЕННИЙ ПИКНИК», перемещаются в том направлении. Только вместо «от-кры-ВАЙ» скандируется: «Пиво! Пиво! Пиво!»
Другие спускаются в подвал и возвращаются. Некоторые тащат вино бутылями и коробками. Встречаются и такие, кто поставил картонный ящик с бутылками на голову. Они напоминают носильщиков-туземцев из старого фильма о джунглях.
Джулия — под ее туфлями хрустят осколки стекла — фотографирует, фотографирует, фотографирует.
К супермаркету подъезжают остальные городские копы, включая Джекки Уэттингтон и Генри Моррисона, которые по взаимному согласию оставили свой пост у «Бензина и бакалеи». Они присоединяются к группе полицейских, которые стоят в стороне и наблюдают. Джекки видит огорченное лицо Линды Эверетт и обнимает ее. Эрни Кэлверт присоединяется к ним.
— В этом же не было необходимости! В этом не было никакой необходимости, — без конца повторяет он, и по его пухлым щекам текут слезы.
— Что нам теперь делать? — спрашивает Линда, прижимаясь щекой к плечу Джекки. Марта стоит рядом с ними, смотрит на супермаркет, прижимая руку к быстро растущему синяку на щеке. Из «Мира еды» доносятся радостные вопли, смех, иногда крики боли. Внутри летают какие-то предметы. Линда видит, как взмывает в воздух и разматывается рулон туалетной бумаги, образуя арку над проходом отдела «Товары для дома».
— Дорогая, я просто ума не приложу, — отвечает ей Джекки.
11
Энсон выхватил из руки Роуз список покупок и вбежал в супермаркет, прежде чем женщина успела его остановить. Она задержалась у маленького ресторанного автофургона, сжимая и разжимая кулаки. Гадала: идти следом за ним или нет. Решила не ходить, когда чья-то рука обняла ее за плечи. Она вздрогнула, обернулась и увидела Барби. От безмерного облегчения у нее буквально подогнулись колени. Роуз схватилась за его руку, отчасти чтобы окончательно успокоиться, но в основном чтобы не упасть.
Барби улыбнулся, но как-то невесело:
— Хороша забава, не так ли?
— Я не знаю, что делать. Энсон там… все там… а копы просто стоят.
— Вероятно, не хотят, чтобы им еще больше накостыляли. И я их не виню. Это прекрасно спланированная и идеально исполненная провокация.
— Что ты такое говоришь?
— Не важно. Хочешь остановить это безобразие, прежде чем станет еще хуже?
— Как? — Барби взял мегафон с капота патрульного автомобиля, куда его положил Тоби Уилен. Когда попытался отдать Роуз, та отпрянула, прижала руки к груди. — Сделай это сам, Барби.
— Нет. Ты кормила их долгие годы, они знают тебя, именно тебя они и послушают.
Роуз нерешительно взяла мегафон.
— Я не знаю, что сказать. Не могу придумать ничего такого, что их остановит. Уилен пытался. Они не обратили внимания.
— Тоби пытался приказывать. А отдавать приказы толпе все равно что муравейнику.
— Но я не знаю…
— Я тебе скажу. — Говорил Барби спокойно, и это вселило в нее уверенность. Он подозвал Линду Эверетт. Та подошла вместе с Джекки. Они обнимали друг друга за талию. — Вы можете связаться с вашим мужем? — спросил Барби Линду.
— Если включен его мобильник.
— Скажите, пусть едет сюда. Если возможно, на «скорой». Если он не ответит, садитесь в патрульную машину и поезжайте в больницу.
— У него пациенты…
— У него пациенты и здесь, только он этого не знает. — Барби указал на Джинни Томлинсон, которая теперь сидела, привалившись спиной к сложенной из шлакоблоков стене супермаркета и закрыв руками окровавленное лицо. Джина и Гарриет Бигелоу присели на корточки по обе стороны от нее. Джина носовым платком пыталась остановить кровотечение из заметно изменившего форму носа Джинни. Та вскрикивала от боли и отворачивала голову. — Начиная, если я не ошибаюсь, с одной из двух оставшихся у него профессиональных медсестер.
— А что собираетесь делать вы? — спросила Линда, снимая с ремня мобильник.
— Мы с Роуз попытаемся остановить толпу. Так ведь, Роуз?
12
Роуз переступила порог супермаркета и остановилась, потрясенная царившим перед ней хаосом. В воздухе стоял жгущий глаза запах уксуса, смешанный с запахами рассола и пива. В проходе номер три линолеум, словно блевотиной, замаран кетчупом и горчицей. Облако сахара и муки стояло над проходом номер пять. Люди толкали сквозь него нагруженные тележки. Многие кашляли и чихали. Некоторые тележки то и дело заносило в сторону, когда они катились по сухой фасоли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
