* * *
— …и вот как Анжилик смогла помочь мне и мальчикам сбежать в Чарис, — закончила Эйдорей некоторое время спустя. — У нее есть всевозможные контакты, и одному из них удалось тайно доставить нас на борт корабля так, что ни один из разыскивающих нас шулеритов не понял, кто мы такие.
— Похоже, она довольно удивительная женщина, — сказал Стейнейр. — Я бы хотел, чтобы у меня была возможность когда-нибудь встретиться с ней.
— Вы действительно это имеете в виду, ваше преосвященство? — спросила Эйдорей, ее глаза изучали его лицо, и он кивнул.
— Если вы спрашиваете меня, осудил бы я ее за выбор профессии, полагаю, вы назвали бы этот ответ «нет», — безмятежно ответил он. — Не скажу, что это именно то, чего я бы желал для своей собственной дочери, но, опять же, моей дочери никогда не приходилось заботиться о себе просто потому, что она была бы позором для моего высокого и святого положения. И из всего, что вы мне о ней рассказали, очевидно, что ей удалось стать сильным человеком, верным и любящим другом — и сестрой — несмотря на многочисленные недостатки своего отца.
— Да, — тихо сказала Эйдорей. — Да, она это сделала. Хотя должна признаться, что мы обе чувствовали себя более чем странно из-за ее отношений с Эрейком.
— Я с трудом понимаю, как ты могла чувствовать что-то другое, Эйдорей. — Стейнейр покачал головой. — Жизнь, которой мы живем, не всегда та, которую мы могли бы выбрать, но с двумя такими необыкновенными женщинами в его жизни я начинаю понимать, что в Эрейке Диннисе всегда было нечто большее, чем я предполагал в то время. Достаточно больше, чтобы, возможно, мы все не должны были так удивляться окончательному решению его жизни.
— Я действительно не знаю об этом, ваше преосвященство. Я хотела бы верить, что вы были правы, и, возможно, так оно и есть. Но на данный момент дело в том, что Анжилик — Ниниан — прислала мне это.
Она отложила Ардина в сторону и полезла в сумочку, которую принесла с собой. Ардин, очевидно, был сильно раздражен ее ошибочным вмешательством в правильную взаимосвязь между человеческими пальцами и мехом ящерокота. Он бросил на нее один полный отвращения взгляд, затем спрыгнул на пол и направился обратно к своей корзинке и прерванному сну. Эйдорей, не обращая на него никакого внимания, достала толстый конверт и положила его прямо себе на колени, туда, где только что был возмущенный ящерокот, и долго смотрела на него.
— Ваше высокопреосвященство, это стенограмма обращения великого викария с трона, — сказала она, поднимая глаза. — Это расшифровка фактического обращения, а не… сокращенной версии, которая была распространена официально.
Стейнейр напрягся, выпрямившись в кресле, и она кивнула.
— Понимаю, что официальное обращение было достаточно суровым в своих обвинениях и утверждениях против Чариса, ваше высокопреосвященство. Оказывается, фактическое обращение было хуже. Подозреваю, что причина, по которой оно было отредактировано до того, как было официально выпущено, заключается в его недвусмысленном предупреждении викариату о том, что храмовая четверка — о, извините, конечно, я имела в виду великого викария, — решила, что священная война неизбежна.
Стейнейр глубоко вздохнул. Не столько от удивления, сколько от подтверждения.
— У меня было большое искушение сжечь ее письмо и просто передать расшифровку вам — и императрице Шарлиэн — не сказав вам, откуда оно взялось и как именно попало в мои руки, — продолжила Эйдорей.
— Чтобы защитить личность Ниниэн?
— Нет, ваше преосвященство. Чтобы вы никогда не прочитали, что еще она предложила сделать.
Стейнейр просто склонил голову набок, слегка приподняв брови и ожидая, и она вздохнула.
— Ваше преосвященство, она, по сути, предложила стать вашим шпионом в Зионе. И она предложила — на самом деле, она отправила вместе с этим письмом — содержимое ее собственных файлов.
— Ее файлы?
— Почти двадцать лет скрупулезных записей с подробным описанием злоупотреблений церковной властью, коррупции в рядах викариата, продажи свидетельств об аттестации и осуждении в соответствии с Запретами, покупки и продажи юридических решений, подобных тому, которое было принято в пользу притязаний Тадейо Мантейла на Хэнт… все это. Они заполняют несколько ящиков, ваше преосвященство. Удивительно, что влиятельные люди обсуждают между собой или проговариваются в компании кого-то из ее профессии.
Глаза Стейнейра расширились. Несколько мгновений он просто сидел, глядя на нее, прежде чем снова заговорил.
— Это… экстраординарное предложение.
— Она необыкновенная женщина, ваше преосвященство, — просто сказала Эйдорей.
— Вполне могу в это поверить, исходя из того, что вы мне уже рассказали. И все же, должен признаться, я озадачен.
— О причине ее предложения выступить в качестве шпиона Церкви Чариса? Или о причине, по которой она вообще составила эти заметки?
— Вообще-то, и то, и другое.
— Ваше высокопреосвященство, у Ниниэн никогда не было особых причин испытывать какую-либо лояльность к великим церковным династиям. Возможно, к людям из этих династий, таким как я и мои родители, но не к самим династиям. И даже если бы у нее была какая-то такая причина, ее первая и самая сильная реакция — сочувствовать тем, кого Церковь бросила так же, как мой дядя бросил ее. Хуже, по крайней мере, с точки зрения викария, было ее монастырское образование. Она, как и я, верит в то, что должна отстаивать Церковь, и это делает ее оппозицию тому, что на самом деле представляет собой Церковь, неизбежной. И, — она снова посмотрела прямо в глаза Стейнейра, — я должна признаться, что именно Ниниэн первой втянула меня в активную оппозицию внутренней коррупции Матери-Церкви, а не наоборот.
— Но я все еще в некоторой растерянности, чтобы понять, почему она собрала всю информацию, которую вы описали.
— Понимаю это. И, хотя на самом деле она не уполномочивала меня рассказывать вам об этом, мне придется предоставить вам некоторую дополнительную информацию, если я действительно собираюсь объяснить. Однако, прежде чем я это сделаю, пожалуйста,
