7
Ударил по струнам старик —Ему был ведом их язык.И перешел их гордый гневВ меланхолический напев.Старик согнулся, говоря:«Меня ты, Элен, просишь зря,Ты только мне терзаешь грудь,Не властен в песнях я ничуть:Струнами властвует, звеня,Тот, кто стократ сильней меня;В восторге я коснулся их,Но звук безрадостен и тих,И марш победный обращенВ надгробный плач, в протяжный стон.О, счастлив буду я вполне,Коль смерть сулит он только мне!Есть слух, что арфы этой гласВ дни наших дедов смертный часВладельцу своему предрек.О, пусть меня настигнет рок!
8
Вот так же ей пришлось рыдать,Когда твоя кончалась мать —Хотел извлечь я из струныНапевы гневные войны,Любви желал воздать сполна,Но непокорная струна,На все ответствуя однимСтенаньем горестным своим,Парадный оглашала зал,Хоть Дуглас бед еще не знал,О, если груз былых невзгодОпять на Дугласов падетИ пенье арфы принеслоПрекрасной Элен только зло,То радости грядущих днейНе будут воспевать на ней:Я песню скорбную спою,В нее вложив тоску свою,Потом сломаю арфу самИ душу господу отдам».
9
«А ты, — она сказала, — пой,Чтоб обрела страна покой.Любой напев тебе знаком,Что прозвучал в краю родном,И там, где Спей свой бегстремит,И там, где протекает Твид,В былые дни и в наши дни —Вот и мешаются они,И вперебой твой слух томятТо скорбный плач, то шаг солдат.Откуда нынче ждать беды?Уже давно мы не горды.Так отчего отцу опятьПеред судьбиной трепетать?Еще какую ждать напасть?Он отдал титулы и власть.Да, буря листья унесла,Но ей не сокрушить ствола.А я, — рекла она, сорвавЦветок, пробившийся меж трав, —Я не любила никогдаБылые вспоминать года.Мне этот нежный цвет полейВенца монаршего милей.Росой омытый, он возросПышнее королевских роз,И, коли честен ты и прям,То, верно, согласишься сам —К моим идет он волосам!»И девушка спешит скорейЦветок приладить меж кудрей.
10
Ее взволнованная речьСумела старика увлечь,И к ней свой просветленный взорОн благодарственно простерИ, умилившийся до слез,Благоговейно произнес:«Прекрасная, ты знать должна,Чего ты нынче лишена.Мечтаю я о той поре,Когда ты снова при двореПо праву будешь принята.Твоя безмерна красота!Кто сам хорош собой — и тот,Тебя увидев, лишь вздохнет,И Сердце девичье в крови[36]В нем разожжет огонь любви.
11
Вздохнула девушка: «Мечты!(И дрогнули ее черты.)Нет, мшистый камень мне милей,Чем трон шотландских королей,Я веселее не смогуБыть во дворце, чем на лугу.Пусть барды там поют толпой —Им не угнаться за тобой.Пускай поклонники бы тамЗа мной ходили по пятам,Но из твоих выходит слов —Здесь Родрик мне служить готов!Саксонцев бич, отчизны честь,Он страх на всех успел навесть,Но рад провесть денек со мной,Прервав набег очередной!»
12
«Ты плохо, — старец ей в ответ, —Для шуток выбрала предмет:Кровавым Родрика зовут,Над ним не посмеешься тут.Он в Холируде, я видал,Вонзил в соперника кинжал,И расступился молча дворПеред убийцей. С этих порОн страшен — горная странаЖестоко им покорена.Мне не хотелось бы опятьТот день печальный вспоминать,И все же Дуглас в скорбный деньМечась, как загнанный олень,Где отыскал родную сень?Лишь атаман разбойных силНас в эту пору приютил.Ты расцвела, и он, поверь,О свадьбе думает теперь.Лишь вести ждет из Рима он,Что брак сей папой разрешен.Хоть Дуглас, и в чужом краюОтвагу сохранив свою,Поныне грозен и силен,А Родрик красотой пленен,И ты бы ныне, да и впредь,Могла б как хочешь им вертеть,Над ним не смейся, осмелев:Перед тобой — свирепый лев».
13
«Поэт! — ответила она,Гордыни, как отец, полна. —Не позабыла я о том,Чем для меня был этот дом.Мы честь хозяйке воздаем.Уже за то ее я чту,Что приютила сироту,Что сын ее бесстрашный насОт короля шотландцев спас.Мы всем обязаны ему,И за него я смерть приму,Всю кровь отдам по капле я,Но не возьму его в мужья.Я в монастырь пойду скорейВлачить остаток жалких дней,Я лучше за море уйдуСвою оплакивать беду,Скитаться по миру начну,В чужую убегу страну —Не назовет меня женойТот, кто любим не будет мной.
14
Старик, ты хмуришься опять?Что можешь ты еще сказать?Я знаю, он — храбрец, старик,Но как морские волны дик.Он честь блюдет, — покуда гневНе вспыхнет, сердцем овладев.Хоть, жизни не щадя своей,Он за своих стоит друзей,Он бессердечен, точно сталь, —Врагов ему ничуть не жаль.Не стану спорить я о том,Что одаряет он добром,Какое дал ему разбой,Свою родню, придя домой.Но остается стыть золаНа месте шумного села.Хоть я обязана вдвойнеРуке, отца сберегшей мне,Но не могу питать любвиК тому, кто весь в чужой крови.Его достоинствам даноЛишь показать, что в нем черно,И озарить дурное в нем,Как будто молнии огнем.Еще в младенчестве, покаБыла по-детски я чутка,Чуть появлялся черный шлем,Терялась, помню, я совсем.Заносчивый, холодный взорМеня пугает до сих пор.И если ты, старик, всерьезСлова о свадьбе произнес,Страшиться мне пришел черед,Коль страх и Дугласов берет.Бог с ним. Поговорить пораО том, кто был у нас вчера».
15
