Один из авторов пишет, что «имперское будущее своего Отечества» «можно назвать своего рода идейным лекарством для русского политического реванша». Более того, это единственно полезное лекарство «для долго и тяжелоболящего государственного организма». И невдомек при этом, что нынешняя «тяжелая болезнь государственного организма» – это и есть остаточные явления имперского недуга, которая на крепостном праве и бесправии утверждала свое величие, злоупотребляя мужеством и терпением русского народа, принося многих лучших его сыновей в жертву. Кто и почему сегодня жаждет собственного рабства, тот только может считать имперское государство «пером мирового человеческого общежития»[454]. Да, время империи было. Тогда были такие времена, и русские, Россия ничего в этом плане не выдумывали, а действовали как великая держава, расширяя свою территорию. И тут Российская империя была не худшей, но это сегодня анахронизм. Тем более не следует связывать имперский режим, его природу с русской нацией, с ее характером и тем более с ее духовностью. За идеей империи царь, самодержец, а там крепостное право, войны и трагедии. Империи создаются для героических войн и завоеваний, а не для созидания. Империи создаются не во славу народа, а царей и императоров. Приверженность к империи – это приверженность к рабству. Нам же важнее, прежде всего, обустраивать завоеванное предками жизненное пространство. И это сегодня – главный вызов для нас.
Имперскость сознания – это не прерогатива русских. Попытки изображать из себя империю – одна из причин развала Грузии, при этом разбавленные с российской имперскостью. Мы не смогли ответить открыто на волеизъявление народов Абхазии, Аджарии, Южной Осетии присоединиться к России. Не смогли четко предложить вариант, способствующий установлению целостности Грузии. Именно остатки старых империй и имперского сознания становятся полем столкновения интересов, где неминуемы и конфликты за сферы влияния. Активно действует ныне американская империя, которая больше, чем когда-либо ранее, кто-либо сегодня, больна имперским синдромом, который, кстати, в результате будет направлен против американского народа. Америка рано или поздно исчерпает свой имперский потенциал на навязывании своих порядков в Ираке, Афганистане, в Грузии, в Северной Корее и далее. Через какое-то время Америка сама будет переломлена имперской нагрузкой и недовольством самих американцев. Предстоящий крах имперской политики неминуемо будет преследовать США, вплоть до угрозы их распада. Мы уже это все проходили и неоднократно также истощали страну имперскостью до глубокого кризиса и развала, вместо того чтобы обустраивать своих граждан, земли и народы. Новые имперские замашки, кажущиеся либеральными и патриотичными, являются, в конечном итоге, тоже разрушительными для России, ибо главная историческая задача власти в России на ближайшие 30–50 лет – это обустройство своих регионов и народов, эффективное использование их потенциала для благополучия и достоинства своих граждан. Но кому-то выгодно опять держать страну в напряжении внешнеполитическими проектами и угрозами для присвоения собственности и накопления богатства для себя и «своих» и при необходимости искать достоинства и величия в новых великих жертвах для собственного народа и собственных граждан где-то на стороне. Империя – это дракон, который поедает сначала чужих, а потом и своих детенышей, или наоборот, разницы большой нет. Поэтому империя – это всегда, и особенно в современных условиях, явление без совести и долга по отношению к своему и другим народам. К сведению А.Б. Чубайса, империя поэтому не может быть либеральной по природе своей. Большевики тоже попытались отказаться от царской имперской политики, обеспечив крепкое государство, но оно стало тут же идеологически и практически довлеть к старой имперской политике. Обустройству так называемых национально-освободительных сил в Африке, Латинской Америке и далее мы уделяли большее внимание, чем раскрепощению собственного национального потенциала, благополучию и достоинству своих граждан. Мы – самая крупная по территории страна в мире, но нам опять не хватает территории и населения. Мы хотим Крым, Абхазию, Белоруссию, но при этом преследуем, оскорбляем, загоняем в подполье работоспособных мигрантов, которые к нам идут на работу из тех же «окраин», гоняем по всей стране собственных граждан различных национальностей, подвергая всех подозрению, грабя их на каждом углу теми, кто поставлен на защиту прав граждан.
Имперский национализм в многонациональном сообществе неминуемо реализуется не только во внешней, но и во внутренней жизни страны. Следовательно, он будоражит, воспроизводит в том числе и национал-сепаратизм внутри страны на идеях исключительности, величия какого-то этноса или на основе того, что данный народ в данном государстве есть «народ-страдалец». Такой «национализм противоречит базовым интересам имперской власти и элиты» (Э. Пайн). Империя – это стабильность на десять лет, за которыми следует сто лет нестабильности. Империя постоянно воспроизводит то национал-сепаратизм, выступая или имея в виду в своем статусе «имперской нации», или национал-шовинизм, ибо имперский центр при ослаблении своего влияния на окраины и народы начинает с ними заигрывать. В любом случае подобные действия имперской власти «раскачивают этнополитический маятник, приближая распад империи» (Э. Пайн). Отсюда имперская власть постоянно содержит в себе элемент нестабильности. И тем, кто предлагает возврат России к имперской модели даже в либеральной форме, должно быть понятно, что за этим последует распад государства.
Царское самодержавие и большевики мало сделали для обустройства своих народов и граждан, главным образом будучи увлеченными идеей строительства сверхдержавы, которой боялись бы все. В результате оказалось, что имперская система подавляет развитие собственных человеческих, в том числе и природных, ресурсов, которые могут и на деле составлять, при правильном использовании, основное национальное богатство страны. Россия никогда не справлялась с освоением собственных ресурсов, но при этом огромные ее усилия направлялись на освоение иных территорий и обустройство иного населения. Именно только за счет использования всего человеческого, этнонационального природного потенциала собственной страны в России можно решить историческую задачу обустройства собственных граждан и народов, только на этой основе Россия имеет шанс возродиться.
При этом не понимая, что подавление «инородцев» в России, прежде всего, оборачивалось против русских. И нет большей ошибки, с другой стороны, чем переносить все трагедии империи на русских, что, кстати, и делают одновременно охаивая друг друга и возбуждая недоверие друг к другу М.Б. Смолин, считает империю «перлом мирового человеческого общежития», критикуемый им ваххабит-сепаратист из Дагестана М. Тагаев, который также охаивает все русское и призывает к «освобождению от иностранного ига». Кстати, для большего эффекта озлобления своих читателей М.Б. Смолин перепечатывает в своей книге грязный опус М. Тагаева из подпольного издания. Думаю, что и М. Тагаев поступит так же, чтобы вызвать враждебность к России. Но М. Тагаева посадили за «ваххабизм» – экстремизм, а М. Смолин и целая плеяда авторов «Библиотеки расовой мысли» во главе с В. Авдеевым на свободе и печатаются не подпольно, как М. Тагаев, а в Санкт-Петербурге и Москве. Эти люди, независимо от национальности, – враги и чужеземцы для России, для Дагестана, ибо замкнулись на своих замшелых идеях прошлого – имперскости и национально-освободительного движения в форме джихада, вместо того чтобы строить совместными усилиями современное демократическое общество, государство. И что примечательно, те, и другие крайности свергают Р. Абдулатипова – который со своей колокольни.
Рассуждаем об империи, а о гражданах и народах страны мы пока говорим как о факторах инерционных и даже как бы мешающих строительству благополучного, демократического, рыночного государства. «Россия, ты с ума сошла», «Наш народ не готов» – восклицают те, кто собирается вновь править страной без учета интересов конкретных людей, социальных групп и самобытных народов. Даже в Концепции национальной безопасности страны мы вспоминаем о народах России только в разделе «Угрозы национальной безопасности». Более того, главной задачей нового демократического развития политической и общественной жизни считаем не использование этнонационального богатства традиций и культур, а «уменьшить разрушительное воздействие национального фактора»[455]. Этнонациональный фактор – один из базовых в социально-культурном становлении людей и их общностей в едином государстве. Это – определенный этап общности и солидарности людей. Национальность человека – это момент его становления, самопознания, развития, связи с другими людьми, другими национальностями. Безнациональное существо «без роду, без племени, без законов, без очага: такой человек по своей природе только и жаждет войны». Именно так говорили Гомер и Платон в свое время, и с этим нельзя не считаться и сегодня, хотя родовое, этнонациональное занимает в современных условиях гораздо меньше места в сущности и проявлениях самого человека. Но этнонация не имеет перспектив, если она не настроена на сотрудничество и сотворчество народов, а замыкается в своей скорлупе или навязывает свое всем кругом. Будущее имеет тот, кто видит в другом равного, умеет учиться, а не только поучать других.
