Альбрехт посидел несколько мгновений в явной задумчивости, потом допил вино в бокале и поставил его на стол.
— Ты прав. Я не назначил никого из вас, ребята, на ваши нынешние посты, чтобы вы сидели и смотрели, как я совершаю ошибки. И я действительно не подумал обо всех последствиях, на которые ты сейчас указал. Я бы всё же хотел сделать это, но ты прав. Последнее, что нам нужно — это начинать делать ошибки в духе "мы непобедимы", как эти ослы в Лиге. И как сказала бы Изабель, сейчас не время действовать наугад, если в этом нет необходимости.
— Спасибо, отец, — тихо сказал Бенджамин.
— Между тем, — более оживлённо сказал его отец, — я бы хотел, чтобы вы с Дэниелом отправились со мной на Маннергейм.
— Прости? — Бенджамин, похоже, был озадачен, и Альбрехт фыркнул.
— Хурскайнен и все остальные будут там, и я хочу, чтобы вы двое были рядом, чтобы ответить на любые вопросы — с должным учётом оперативной безопасности, конечно, — которые у них могут возникнуть насчёт "Устричной бухты".
— Ты уверен, что это хорошая идея? Если ты хочешь, мы поедем, конечно. Но с другой стороны, действительно ли нам нужно отвечать на вопросы о новых системах и новом оборудовании?
— Очень верно подмечено, — согласился Альбрехт. — С другой стороны все эти люди продемонстрировали свою способность обеспечивать оперативную безопасность, или мы бы никогда не зашли так далеко. Но я думаю, что парочка из них сейчас немного нервничает. Для них стало неожиданностью, как мы ускорили "Устричною бухту", и хотя я не сказал бы, что кто-то из них собирается передумать, всеже… коэффициент встревоженности, скажем так, у них немного выше, чем хотелось бы.
Он подождал, пока Бенджамин кивнёт, и пожал плечами.
— В каком-то смысле эта встреча даже важнее, чем "Устричная бухта". Никто пока не собирается предавать это огласке, но мы потихоньку начнём активизировать Согласование как настоящую звёздную нацию. Это будет огромный шаг, который не следует делать достоянием гласности, пока по Лиге не пойдут первые трещины. Но как только мы начнём, нам надо будет ввести в курс дела гораздо более низкие уровни в правительствах наших систем-членов. Тот факт, что мы что-то замышляем, честно говоря, скорее всего обнаружится гораздо раньше, чем мы бы предпочли. Я очень сомневаюсь, что кто-то снаружи поймёт, чем на самом дела занимаемся, но это не гарантия, что у нас не будет нескольких опасных моментов в не слишком отдалённом будущем. И большинство людей, которые будут на Маннергейме на нашем маленьком собрании, не оказались на своих местах благодаря своей глупости. Они тоже догадаются, что в ближайшие один-два стандартных года нас ждёт период наибольшей уязвимости. Так что я хочу, чтобы они чувствовали себя настолько уверенными в возможностях оборудования, которое мы применили для "Устричной бухты", насколько возможно.
— А если они спросят меня, действительно ли у нас есть по-настоящему рабочее оборудование?
— Если спросят ты согласишься, что "Акулы" изначально рассматривались в основном как прототипы, и не станешь притворяться, что у нас их больше, чем на самом деле, — быстро ответил Альбрехт. Последнее, что нам надо — лгать этим людям или самим себе. Но в то же время, думаю, тебе надо указать им, что в наших планах их "силы системной обороны" всегда были основой нашей объединённой флотской мощи, по крайней мере на начальных этапах. Ради бога, их же одиннадцать! Может быть, никто из них и не велик по одиночке, но вместе они представляют собой чертовски внушительную силу. Чем на данном этапе является ФМС — это нашим секретом, нашим тузом в рукаве на случай, если понадобится. Я хочу, чтобы они знали, что у нас есть эта карта, и что мы разыграем её, если придётся. И я хотел бы, чтобы они поняли, что флот, который мы строим, будет иметь те же возможности — только лучше — и будет чертовски больше. Я не хочу, чтобы они беспокоились, готовы мы выйти на сцену как планировалось, когда придёт время, или нет, только из-за того что мы ускорили "Устричную бухту".
— Понимаю.
Настал черёд Бенджамина задуматься на несколько секунд. Наконец он поднял взгляд, снова встретив глаза отца, и кивнул.
— Хорошо, отец. Я понял, что ты сказал, и я думаю, мы с Дэном наверное сможем… повысить их коэффициент спокойствия, как ты хочешь. По крайней мере, если они не ждут, что на следующей неделе мы пошлём непобедимый флот невидимых супердредноутов прямо на орбиту Старой Земли!
Глава 39
Альбрехт Детвейлер сидел, откинувшись в своём стуле, оглядывая настоящие королевские драгоценности той "луковицы", которую так долго создавали его предки.
Конференц-зал, в котором они сидели, был, пожалуй, самым тщательно защищённым и недоступным для прослушивания конференц-залом во всей исследованной галактике. А если нет, подумал он кисло, то не из-за недостаточного усердия. Эта встреча была такой же, а возможно и более важной, чем когда-либо была "Устричная бухта".
При всей своей защищённости, это был большой, комфортабельный зал, отделанный прекрасными световыми скульптурами, тщательно выбранными в каждой из звёздных систем, которые представляли сидящие в ней люди. Каждое из кресел, расставленных вокруг огромного стола в центре комнаты, стоило столько, что хватило бы на оплату учёбы студента в колледже на большинстве планет Пограничья, а консоли перед каждым из них были оснащены всеми мыслимыми функциями… включая наиболее совершенные системы безопасности.
Люди, сидевшие за столом, выглядели как дома среди неброской утончённости и чистой красоты отделки конференц-зала, и тому была очень хорошая причина. Каждый из его собеседников был на самом деле гораздо более привлекательным, чем сам Детвейлер, обладая весьма впечатляющей физической красотой. Ещё большее впечатление они производили, собравшись в одном месте, но это было неизбежно. Преимущества, которые физическая привлекательность давала любому политику вне зависимости от политической системы, в которой он работал, похоже, было одной из неизменных истин в истории человечества.
Считая самого Детвейлера, за столом сидела ровно дюжина людей, и, как бы необычно это не было, никого их них не сопровождал ни один помощник или секретарь. "Наверное, для многих из них это случилось в первый раз за по меньшей мере двадцать лет", подумал Детвейлер, и это было довольно забавно. Сам он всегда был настолько самостоятельным, насколько возможно, и по-настоящему ценил одиночество, в котором работал над текущим проектом. Многие другие поддались, в той или иной степени, желанию подчеркнуть свою важность (хотя бы и только самим себе), окружая себя хоть небольшим ядром помощников. Но всё же в этот раз с ним были три его сына — Бенджамин, Колин и Дэниел, — а остальные были без сопровождения.
С другой стороны, его сыновья были здесь не для того, чтобы раздуть его важность. Для этого не было нужды, не сегодня в этой комнате, и все остальные знали, что младшие Детвейлеры присутствовали как действующие члены совета, а не просто помощники или мальчики на побегушках. Фактически, они были членами кабинета министров чрезвычайно могущественной звёздной нации… даже если никто во всей остальной галактике не слышал о ней.
Хотя это положение дел должно было поменяться… в нужный момент.
"Который быстро приближался", подумал он и откашлялся.
Звук был негромким, но акустика конференц-зала была такой же феноменальной, как и остальное в его дизайне. Все мелкие тихие посторонние разговоры резко умолкли, и взгляды сосредоточились на нём.
— Ну, — сказал он намеренно легкомысленным тоном, — я полагаю, нам пора приняться за дело, не так ли?
Каждый из девяти мужчин и двух женщин, сидевших с ним за столом, был главой правительства целой системы, тогда как у Альбрехта Детвейлера не было официального титула. Если на то пошло, число людей, знавших о его существовании, было ничтожно. Но когда они кивнули в ответ на его замечание, не было сомнений, кто главный в этом конференц-зале.
— Я знаю, что все вы слышали предварительные отчёты об успехе "Устричной бухты", — продолжил он. — Бенджамин, — он кивнул на своего старшего сына, — через несколько минут даст вам полный отчёт. Но я могу уже сказать вам, что предварительный отчёты на самом деле недооценили ущерб, который мы нанесли манти и грейсонцам. Я не готов назвать это полным успехом, но скорее потому, что мне всегда хочется немного больших достижений, а не из-за каких-то промахов или ошибок в планировании и выполнении операции.
— Бенджамин и Колин также проинформируют вас о решении Колокольцова и остального Квинтета поддержать атаку Раджампета на систему Мантикоры. — Он тонко улыбнулся. — Не нужно говорить, что эта операция будет немного менее успешной, чем наша.
За столом послышались тихие смешки, и на мгновение его улыбка стала шире. Потом он посерьёзнел.
— Всё это означает, что время пришло. Уверен, никто из вас не удивится этим словам: сегодня я официально активирую конституционные договорённости Согласования.
