— Мне никогда не приходило в голову, что вы — циник.
— Я не циник, я — реалист. Есть вещи, которые мы знаем. Другие — нам неизвестны. Люди ведь не роботы. Они всего лишь ищут ответы на вопросы и находят вместо них новые загадки. В Лэнгли немало умелых специалистов, способных неординарно мыслить, однако бюрократия гасит мнение тех, кто выражает точку зрения, а ведь факты чаще всего обнаруживаются отдельными личностями, а не комитетами.
Раздался стук в дверь.
— Войдите!
— Доктор Райан, ваша секретарь куда-то вышла…
— Она опоздала на обеденный перерыв и пошла перекусить.
— У меня есть для вас документ. — Мужчина вручил ему пакет. Райан расписался в получении, и рассыльный вышел.
— Добрая старая «Ниппон эрлайнс». — Райан вскрыл конверт. Внутри находилось еще одно сообщение от Ниитаки. Джек взглянул на письмо и вдруг выпрямился, словно по нему пробежал ток.
— Господи!
— Новые проблемы? — спросил Гудли.
— К этому у вас нет допуска.
* * *
— Что у вас? — спросил Нармонов.
Головко колебался. Он чувствовал себя гонцом, которому предстоит сообщить о крупной победе с неприятными последствиями.
— Долгое время мы пытались найти ключ к американским системам шифровки. У нас были успехи, особенно в поисках ключа к дипломатическим шифровальным кодам. Вот шифротелеграмма, посланная из Вашингтона в несколько посольств США. Нам удалось расшифровать все ее содержание.
— Ну и что?
* * *
— Кто послал эту шифровку?
— Послушай, Джек, — ответил Кабот, — Лиз Эллиот очень серьезно отнеслась к сообщению Спинакера и запросила мнение департамента.
— Ну что ж, это просто великолепно. Теперь нам известно, что КГБ сумел расшифровать наш дипломатический код. Ниитака прочитал ту же самую шифровку, что и наш посол. Теперь Нармонов знает, что нас так беспокоит.
— По мнению Белого дома, это не так уж плохо. Неужели такая катастрофа в том, что он поймет причину нашего беспокойства? — спросил директор ЦРУ.
— Если вам требуется короткий ответ — да, это катастрофа. Вы отдаете себе отчет, сэр, что я ничего не знал о посланной Эллиот шифровке и теперь она у меня в руках? Я получил ее текст от офицера КГБ в Токио. Бог мой, неужели мы послали аналогичный запрос и в Верхнюю Вольту?
— И это полное содержание шифровки?
— Хотите проверить качество перевода? — ядовито поинтересовался Джек.
— Отправляйтесь к Олсону.
— Выезжаю.
Через сорок минут Райан и Кларк вошли в приемную генерал-лейтенанта Роналда Олсона, директора Агентства национальной безопасности. Оно находилось в Форт-Мид, штат Мэриленд, между Вашингтоном и Балтимором, и здесь господствовала тюремная атмосфера Алькатраса — правда, без великолепного вида на залив Сан-Франциско. Основное здание АНБ было окружено двойным забором, причем между первым и вторым ограждением по ночам выпускали сторожевых собак. Такого не было даже у ЦРУ, там считали это излишне театральным. Это подтверждало манию стремления к безопасности. АНБ занималось работой по созданию шифров и поисками ключей к шифрам противника, здесь перехватывали и старались понять малейший электронный писк, издаваемый на планете. Райан оставил своего шофера в приемной, где тот взялся за «Ньюсуик», а сам вошел в кабинет директора этой организации на верхнем этаже огромного здания, по размерам в несколько раз превышающего ЦРУ.
— Рон, у тебя крупные неприятности.
— А именно?
Джек передал генералу сообщение Ниитаки.
— Я предупреждал об этом.
— Когда была послана эта шифровка?
— Семьдесят два часа назад.
— Из Вашингтона, верно?
— Совершенно точно. А в Москве ее уже читали спустя восемь часов.
— Это значит, что кто-то в государственном департаменте переправил ее русским, а их посольство послало ее в Москву по системе спутниковой связи, — заметил Олсон. — Или источником утечки является шифровальщик, а может быть, один из пятидесяти американских дипломатов в Москве…
— А вдруг им удалось разгадать всю систему кодирования?
— «Страйп» не поддается расшифровке, Джек.
— Рон, почему вы просто не расширили систему «Тэпданс»?
— Обеспечь мне финансирование, и я так и сделаю.
— Этот агент предупреждал нас и раньше, что им удалось подобрать ключ к нашим шифровальным системам. Русские читают нашу почту, а это достаточно убедительное доказательство.
Генерал отказывался уступить.
— Такое можно толковать как угодно. Ты не можешь не знать этого.
— Как бы то ни было, наш агент настаивает, что ему нужно личное заверение нашего директора о том, что мы никогда, ни при каких условиях не будем передавать его материалы по линиям связи. В качестве доказательства убедительности его требования он послал нам — немало рискуя — эту информацию. — Джек сделал паузу. — Сколько человек пользуется этой системой?
— «Страйп» выделен исключительно для нужд департамента. Аналогичные системы используются Министерством обороны. Примерно те же шифровальные аппараты, слегка видоизмененная система ввода данных. Особенно это пришлось по вкусу военно-морскому флоту. Ею легко пользоваться, — заметил Олсон.
— Генерал, мы прибегнули к комбинации технологии случайного алгоритма и одноразового блокнота уже три года назад. В своем первом варианте, «Тэпданс», мы пользовались аудиокассетами. Сейчас переходим на лазерные диски. Надежно и легко в использовании. Через пару недель наши системы будут готовы к работе.
— И ты хочешь, чтобы мы скопировали это?
— Мне кажется целесообразным. — Пожал плечами Райан.
— А ты знаешь, что скажут мои люди, если мы попытаемся заимствовать систему шифрования, взятую у ЦРУ?
— Черт побери, Рон! Да ведь мы украли эту идею у вас! Неужели ты этого не помнишь?
— Джек, сейчас мы тоже работаем над чем-то иным, системой кодирования, легкой в употреблении и еще более надежной. Возникли некоторые проблемы, но мои технические специалисты почти готовы к испытанию.
Почти готовы, подумал Райан. Это может значить что угодно — от трех месяцев до трех лет.
— Генерал, я вынужден сделать официальное предостережение. В нашем распоряжении имеется информация, что ваши каналы связи читаются русскими.
— И что последует дальше?
— Я сообщу об этом конгрессу, а также президенту.
— Мне представляется гораздо более вероятным, что утечка информации идет от кого-то в государственном департаменте. Или вы стали жертвой дезинформации. Что за сведения дает этот агент? — спросил директор АНБ.
— Мы получаем от него очень важную информацию — о наших отношениях с Японией.
— Но в ней не содержится ничего о Советском Союзе?
Джек заколебался, прежде чем ответить на вопрос, однако сомневаться в лояльности Олсона не приходилось, как и в его уме.
— Ты прав, Рон.
— И все-таки ты настаиваешь, более того — уверен, — что это не дезинформация? Повторяю — ты уверен?
— Рон, ты не можешь не знать, что в нашем деле нельзя быть уверенным в чем-то.
— Прежде чем обратиться с запросом насчет ассигнования двухсот миллионов долларов, мне понадобится что-то более убедительное. Такое случалось раньше, и мы тоже поступали похожим образом — если у противника такой шифр, что мы не могли подобрать к нему ключ, проводили операцию, чтобы заставить их сменить систему. Сделать вид, что мы читаем их материалы.
— Пятьдесят лет назад это могло пройти, но не сейчас.
— Повторяю, Джек, мне нужны более убедительные доказательства, прежде чем я отправлюсь к Тренту. Мы не можем так же быстро создать шифровальную систему, как это сделали вы с «Меркурием». Да одних аппаратов кодирования потребуются тысячи! Обслуживать все это сложно и невероятно дорого. Перед тем как идти с протянутой рукой, я нуждаюсь в надежной информации.
— Согласен, генерал, согласен. Я высказал свою точку зрения.
— Обещаю, что мы займемся этим, Джек. У меня есть специальная группа экспертов, и они займутся выяснением обстоятельств с завтрашнего утра. Спасибо за то, что приехал. Понимаю твою озабоченность. Мы ведь по-прежнему друзья, правда?
— Извини, Рон, за несдержанность. Устаю от работы. Ее слишком много.
— Ты выглядишь усталым, Джек. Может быть, нужно отдохнуть?
— Это мне все советуют.
* * *
Из АНБ Райан отправился в ФБР.
— Да, я уже слышал о происшедшем, — заметил Дэн Мюррей. — По-твоему, это серьезная угроза?
— Мне так кажется. Рон Олсон придерживается иной точки зрения.
Джеку не нужно было ничего объяснять. Из числа самых страшных неприятностей — за исключением войны — худшим были нарушенные каналы связи, к которым противник сумел подобрать ключ. Буквально все зависело от надежных способов передачи информации из одного места в другое. Известны случаи, когда войны проигрывались из-за того, что противнику удавалось расшифровать одно-единственное сообщение. Одно из крупнейших достижений американской дипломатии, Вашингтонский морской договор, был прямым результатом того, что Государственный департамент читал все шифровки, которыми обменивались дипломаты, принимавшие участие в переговорах, со своими правительствами. Правительство, не умеющее хранить секреты, не может функционировать.
