Вечером 27 сентября 1996 года я нагладила его единственный концертный костюм. Назавтра у Юры была запланирована съемка в телепередаче „До 16 и старше…“
— Мам, я должен выспаться, чтобы перед камерой выглядеть хорошо. Сделай мне, пожалуйста, драники. Поем вкусненького и лягу спать.
Когда я хлопотала на кухне, готовя любимые Юрочкой картофельные оладьи, вдруг раздался телефонный звонок. Звонил его приятель — бандит Вася, который, не церемонясь, позвал сына на сходку криминальных авторитетов. Вася хотел похвастаться друзьям знакомством с Петлюрой. Вот и вызвал его выступить перед „братвой“… В четверть десятого Юра уехал»[74].
О дальнейшем развитии событий точной информации нет, есть лишь версии. По одной из них, озвученной Михаилом Филимоновым в «Экспресс-газете» (№ 46, 1996 г.), все происходило так:
«…Певец отдыхал со своими друзьями и, будучи единственным трезвым человеком в компании, повез их на машине за пивом. Собственным „средством передвижения“ он обзавелся совсем недавно и за рулем сидел едва ли не второй раз в жизни. По неопытности Петлюра не справился с управлением, и на Севастопольском проспекте его „БМВ“ потерпел крушение. По горькой иронии судьбы, все остальные участники поездки остались живы и отделались лишь более или менее серьезными травмами. Сюжет об этой аварии был показан всей стране в телепередаче „Дорожный патруль“. Как впоследствии выяснилось, многие его видели и хорошо запомнили закадровый комментарий, согласно которому личность погибшего водителя не была установлена. Никому и в голову не могло прийти, что речь идет о популярном певце.
Злые языки утверждают, что распространять до поры до времени какую-либо информацию о случившемся строго-настрого запретил президент компании „Мастер Саунд“ Юрий Севостьянов. Возможно, такое решение было принято из-за мафиозного „авторитета“, который в момент аварии якобы находился в машине вместе с Петлюрой и с раздробленным тазом попал в Склиф».
В этой версии есть как минимум две, но очень важные неточности: во-первых, Петлюра не просто отдыхал в компании, а находился в ресторане, поэтому ехать за пивом ему было совсем не обязательно. Но, даже допустив подобное развитие ситуации (чего не взбредет в голову по пьяной лавочке?), остается еще один момент — у Юры никогда не было собственного автомобиля. Не говоря уже о «БМВ»! И еще: некоторые особо осведомленные люди говорят не об имевшей место аварии, а о взрыве, прогремевшем в салоне «бумера», направленном, естественно, не против исполнителя шансона, а против людей, с кем он оказался в тот злополучный день.
Слава Черный — соавтор и близкий товарищ Петлюры, припомнил в интервью той же «Экспресс-газете» несколько мистических моментов, предшествовавших смерти друга:
«Многие считают, что в последнем альбоме Петлюра предсказал свою скорую смерть. Действительно, песня „Неужели так бывает?“ теперь кажется пророческой. В ней прямо говорится: „В небо Бог меня зовет“. Но это далеко не самое поразительное совпадение. В „Грустной песне“ есть такие слова: „Ты пришла к нему в зеленом, мать тебе открыла в черном, ты без слов все поняла“. И когда Петлюра погиб, его девушка, — представьте себе, — пришла к матери именно в зеленом свитере. Слышать эту песню она никак не могла. Запись альбома была завершена буквально за три дня до злополучной аварии, и в готовом виде он впервые прозвучал только в день похорон».
Вскоре после гибели Петлюры в магазинах появился его последний диск — «Печальный парень». Слава Черный в буклете к «прощальному альбому» написал:
«В это невозможно поверить, но, увы, Петлюры больше нет с нами. А ведь ему было всего-то 22. Случилась беда, беда непоправимая, но мы судьбу не выбираем, судьба выбирает нас. Значит, Богу было угодно позвать его душу на небеса. Видимо, его песни и их душевное исполнение были необходимы не только людям… Своей манерой исполнения Петлюра выражал свои чувства, можно сказать, что он не пел, а звучал, как один слаженный аккорд, — и благодаря этому выворачивал наши души наизнанку. Он любил петь и делал это как-то по-своему, „по-петлюровски“, иногда донося до нашего уха даже то, чего и не было в песне. И вы знаете, на самом деле Петлюра не умер — он жив, он будет жить с нами, пока будут жить песни, которые он пел. Хотя душа его где-то далеко, в неизвестном нам с вами измерении. Но будем надеяться, что и там он продолжает петь свои, теперь уже небесно-душевные, песни…»
Юра Барабаш похоронен в Москве на Николо-Хованском кладбище.
«Разбитая судьба»
Критики и продвинутые фанаты называют Сергея Наговицына первооткрывателем целого направления жанровой музыки: он пел в основном «лагерную лирику», но… в обрамлении современных, едва ли не дискотечных ритмов. Как же такое возможно? Замечу, что возможно еще и не такое — некоторые пытаются исполнять городской романс даже в сопровождении… симфонического оркестра.
Сегодня «блат-поп» звучит в шансоне повсеместно и является наиболее коммерчески успешным сегментом жанра. Но Сергея Наговицына, в отличие от многочисленных проектов, создаваемых исключительно для заработка денег, выделяют из большинства по-настоящему талантливые, самобытные стихи, звучащие в его песнях, что и позволяет причислять их автора к когорте тех артистов, чье творчество и определило лицо современного «шансона по-русски».
Сергей владел словом виртуозно. Короткие, словно изрубленные на неравные части фразы с удачными синонимами, меткими образами и удивительными сравнениями складывались для слушателя в сумасшедшую по красоте мозаику.
Мне как сказку приговор читал судья,А за окнами вовсю февраль свистел,Говорил, что подрасстрельная статьяМне начертит номерочек на кресте…
И родная вся в бриллиантах и слезах[75]До машины провожает как всегда,Я к тебе еще вернусь, какой базар,Если вышку поменяют на года…
Не зря его слог знатоки-филологи сравнивают с манерой Виктора Цоя. С этим сложно поспорить. Послушайте внимательно того и другого — уверен, вы обнаружите немало сходства. К сожалению, большой талант, как часто случается в России, рано уходит из жизни. Так было с Цоем, так вышло и с Наговицыным. Господь отмерил ему всего-навсего 31 год.
Обложка последнего прижизненного диска Сергея Наговицына «Разбитая судьба», 1999 г.
До сих пор многие поклонники не знают, что его больше нет с нами. Однако это так — Сергей Наговицын давно умер.
За свою недолгую жизнь он успел выпустить всего шесть альбомов: «Полная луна», «Городские встречи», «Дори-дори», «Этап», «Приговор», «Разбитая судьба»… Название последнего диска теперь смотрится неким мистическим символом. Рассказывают, что сам автор видел его другим, оптимистичным — «Свиданка», но выпускающая компания настояла, а он не стал спорить.
Три последние пластинки Наговицына практически сплошь состояли из композиций на тему человека в неволе, но начинал он совсем по-другому и, думаю, не погрешу против истины, если скажу, что самая известная его песня, — «Городские встречи», — далеко не «про тюрьму». Она про любовь. Помните?
Золоткой упала с неба звезда,Что, не загадала? — Нет! — Как всегда!Ты меня, конечно, не извинишь?А может, все с начала? Ну, что ты молчишь?
Сергей Наговицын никогда не был в заключении. Многочисленные слухи — обычный досужий треп, не имеющий под собой оснований. А его песни на эту тему — безоговорочно, между прочим, принятые людьми из преступного мира, — результат яркого таланта. Так редко, но случается, — творческий человек, благодаря особому мировосприятию, развитому воображению, зоркости может войти в образ, почувствовать и излить в мелодиях и рифмованных строчках переживания других. У Сергея это получалось. Не зря живут его произведения столько лет. Время доказало — они настоящие, сделанные не ради конъюнктуры, а от сердца.
Хотя, кто мог подумать, что в далеком провинциальном Закамске (название-то какое! Так и вспоминаются Гоголь да Салтыков-Щедрин) появится на свет, пожалуй, самый яркий российский шансонье эпохи горячечных девяностых.
Сергей Борисович Наговицын родился в 1968 году в маленьком городке, что в двадцати километрах от Перми, в рабочей семье.
Детство у него было обычным, как у всех: учился средне — на тройки, больше времени проводил с дворовой компанией или пропадал в секции бокса. В десятом классе увлекся гитарой. Окончив школу, поступил в Пермский мединститут, однако, не доучившись, бросил и оказался в армии. Служил рядовой Наговицын в Батуми, а возвратившись через два года, устроился на работу в «Горгаз».
