– В следующем туре, раз уж «Чудилы» собирают стадионы, мы будем выступать у вас на разогреве. – Он указал на Дикона и «Крутой поворот», покидавших палату заодно с участниками «Уходя от расплаты». – Обе группы.
– Я буду только рад, – усмехнулся Келлан, – но вряд ли мы в ближайшее время будем собирать стадионы.
Джастин рассмеялся и взъерошил свою буйную шевелюру:
– Уверен? «Чудилы» на пике славы. По-моему, в ближайшее время вам не собрать ничего, кроме стадионов.
– Ага, будем стараться, – ответил Келлан, покачав головой.
Удовлетворенный его словами, Джастин выкатился из палаты с Эваном, Мэттом и девочками, и на выходе они с Кейт сплели пальцы.
Следующими ушли мои родители, зевая от усталости, а может быть, от триптофана в индейке. Анна и Гриффин пошли с ними. Выбора у них не было, так как мама не отдавала им ребенка. Анна посетовала на это после попытки убедить маму поместить Гибсон в переноску.
– Мама, если ты так и будешь ее держать, она привыкнет и мне ее будет вообще не спустить с рук!
Мама знай баюкала малютку, совершенно игнорируя переноску.
– Ничего с ней не случится, Анна. Я должна ее подержать. Я буду ее видеть намного реже, чем ты.
Гриффин согласно кивнул – не думала, что доживу до этого дня.
– Малышей нужно держать на руках. Формируются связи и всякая такая хрень.
Если закрыть глаза на подбор слов, он был, по-моему, прав. Но Анна тоже была права. Наверное, я впервые в жизни не знала, который родитель говорил дело. Усмехаясь Келлану, я поблагодарила судьбу за то, что нам еще не приходилось решать подобного рода вопросы.
Когда все пятеро удалились, в палате остались только Денни и Эбби. Было поздно, и я осведомилась:
– Ну что, поедете в отель?
Денни развалился в кресле, кивнул и взял Эбби за руку:
– Да, через минутку. Сейчас, когда все ушли, мы с Эбби хотим кое о чем поговорить.
Я вспомнила сказанное им раньше и села на постели:
– О чем?
Денни открыл было рот, но тут зазвонил телефон Келлана. Я собралась проигнорировать его, но узнала личный рингтон Сиенны – песню «Ты такой тщеславный»[30]. Я загрузила ее в мобильник после того звонка Сиенны, когда она взбесила нас отказом опровергнуть слухи. Келлан нашел это забавным и оставил как есть. Вдобавок я была совершенно уверена, что он не умеет менять мелодии.
Мы дружно уставились на прикроватный столик Келлана.
– Сиенна, – пробормотал Келлан. – Интересно, что ей надо.
Я встала и поспешила обогнуть кровать. Мне тоже было любопытно. Отыскав телефон в полиэтиленовом пакете, я быстро ответила, прежде чем включилась голосовая почта:
– Сиенна?
– О, это Кира?
Меня чуть бросило в жар от ее голоса. Если не считать цветов, это была первая весточка от нее.
– Да, Келлан немного не в форме, вот я и взяла телефон.
В ее тоне мгновенно появились нотки сострадания.
– Я очень сочувствую! Просто не нахожу слов. Я никогда не желала зла ни ему, ни тебе. – Она шмыгнула носом, и мой гнев немного улегся.
– Ты морочила людям голову, сочинила сладенькую историю. Чего же еще было ждать?
Различив всхлипы, я смягчилась.
– Мне хотелось сенсации, и ничего больше! Немножечко славы… Я не хотела, чтобы его преследовали! Ты должна мне поверить… Ничего подобного я не хотела!
Я вздохнула. Я верила, что она не желала ему вреда. Но не верила, что она «ничего подобного не хотела». Именно такого цирка она и добивалась.
– Не отключайся, Сиенна. Я включу громкую связь.
Нажав кнопку, я положила телефон Келлану на колени.
– Продолжай.
– Келлан, милый, такая беда, мне так жаль! – тотчас засюсюкала она. – Я в ужасе, просто в ужасе! У меня даже нет слов передать…
Келлан усмехнулся.
– Да, я получил цветы, – невозмутимо отозвался он.
Сиенна вздохнула:
– Послушай, я знаю, что ты не понимаешь, но все, что я делаю, я делаю для тебя, для вас двоих.
Денни сидел задумчивый, а Келлан прищурился:
– Твоя правда, не понимаю.
– Тебе больше не придется волноваться насчет моих попыток манипулировать тобой, – ответила она елейным голосом. – Я даю тебе слово. И о Нике не думай. После этого альбома мой контракт закончился. Я пригрожу ему, что уйду, если он не оставит тебя в покое.
Келлан, шокированный, смотрел на нас с Денни и Эбби.
– Ты… что ты сделаешь?
– И с президентом фирмы поговорю, с отцом Ника, – уже более собранно продолжила Сиенна. – В последнее время он не очень доволен деятельностью сынка. Ему не хочется, чтобы студию связывали со скандалами. Ты упомянул фирму во время интервью, и это привлекло его внимание. А я призналась ему, что Ник помогал спланировать… короче, остановимся на том, что Нику теперь, наверное, нельзя будет даже в туалет отлучиться без спросу.
Денни рассмеялся, а Келлан выглядел пришибленным. Я же пребывала в смятении.
– Зачем ты это сделала?
– Потому что я вела себя с вами нечестно, – отозвалась Сиенна, немного помедлив. – И клеилась к Келлану. Я мучилась несколько дней и решила принести публичные извинения. Я собираюсь признать свою роль в том, что учинили над Келланом.
Я сидела на краю кровати и потрясенно таращилась на телефон.
– Ты лишишься аудитории. Тебя сживут со свету! А как же карьера?
– Я переживу. Не в первый раз.
Она говорила так убежденно, что я поверила и буркнула:
– Что ж, спасибо за помощь.
– Знала бы ты, дорогая, сколько всего я сделала, чтобы вам насолить, ты взяла бы свое «спасибо» обратно, – тихо покаялась Сиенна.
– Тогда лучше и не говори, – покачала я головой.
– Договорились, – усмехнулась она. – Но я даю слово, что с этого момента навсегда оставлю вас в покое.
Келлан мрачно взглянул на Денни, и я поняла: их обоих интересовало то же, что уже озадачило меня. Не подстроила ли она все якобы случайные события, приведшие нас к нынешней ситуации? Мне не хотелось превращать ее в злого гения, но я знала, что она скрывает много больше, чем показывает. Я глубоко сомневалась в том, что фотографы, натыкавшиеся на нас как бы ненароком, были людьми неосведомленными.
– Кира, ты закончила книгу? – спросила Сиенна, когда все переварили услышанное. – Можно, я передам ее своему агенту?
Я закусила губу. Это был вопрос из вопросов. Тот, над которым я ломала голову во время коротких передышек, когда размышляла о своей судьбе. Хотела ли я помощи от Сиенны? Она, вероятно, могла замолвить за меня словечко, а связи в конечном счете решают все. Но я, как и прежде, задумалась, не нанесет ли она мне удар в спину. Она заявила, что игры кончились, но надолго ли? Правильно было бы отказаться от ее содействия. Я, как и Келлан, стремилась преуспеть самостоятельно. От ужаса внутренности скрутились тугим узлом. И я сказала:
