Больничная охрана поспешила оттеснить их и направила нас к машине. Когда здоровяк из числа санитаров перехватил у меня кресло, Келлан поднял руку:
– Постойте, я хочу с ними поговорить.
Персонал удивился его намерению общаться с «людишками», но я – ничуть. Келлан был свидетелем фанатского бдения холодными ночами напролет. Меньшее, что он мог сделать, – это поблагодарить их за преданность. Зная Келлана, я догадывалась, что он был готов обнять каждого. Но людей было много, а мы торопились на самолет. Поскольку Келлан не мог продолжать турне, мы собирались воспользоваться приглашением Гэвина и провести несколько недель в Пенсильвании, а после отправиться к моим родителям в Огайо. То была передышка, которой я искренне ждала – как и Келлан.
Вновь взявшись за ручки кресла, я направила Келлана к большой компании, толпившейся на углу. Остальные «Чудилы» почтительно топтались возле автомобиля, давая Келлану возможность побыть наедине с его поклонниками. Ну, в большинстве своем почтительно. Мэтту пришлось затолкать Гриффина в лимузин, чтобы тот не покушался на чужое.
Крики, летевшие из толпы, оглушали. Оставалось надеяться, что в этом крыле больницы никто не спал. Оказавшись уже достаточно близко, Келлан завел руку назад и в молчаливой признательности коснулся моих пальцев. Вскинув другую, он призвал собравшихся к тишине.
– Мне не хватает слов, чтобы выразить всю свою благодарность за вашу преданность и молитвы. – Он покачал головой, и девочки, стоявшие прямо перед ним, завздыхали. – Я видел вас. Каждый вечер я наблюдал вас стоящими на морозе… ради меня. Вы не представляете, как это ценно, как важен мне каждый из вас. – Он всматривался в толпу, которая старалась вести себя по-взрослому и не визжать на девчоночий манер. – Я никогда этого не забуду.
Он сжал мою руку, и я знала, что он имел в виду не только фанатов, но и место, и сам этот момент. Здесь мы поженились.
Келлан поблагодарил толпу, и я принялась его разворачивать.
– Поздравляю с женитьбой! – выкрикнула сбоку какая-то отважная девушка.
Келлан оглянулся на нее, улыбаясь ужасно сексуально:
– Спасибо.
Несчастная была близка к обмороку, и я быстро покатила Келлана прочь.
– Иначе же просто никак, правильно? – шепнула я, нагнувшись к Келлану, под прощальные возгласы.
– Что – никак? – спросил он с невинным видом.
Улыбнувшись, я чмокнула его в щеку:
– Не быть обалденно симпатичным.
Он тряс головой, пока я усаживала его в лимузин.
– Симпатичная здесь только ты, – пробормотал он и заворчал от боли.
Я закатила глаза и села следом. Попытка засчитана, но Келлан знал о своих достоинствах. Он, может, и сомневался в том, как он важен для окружающих, однако о внешности не забывал никогда. Наверное, так и случается с объектами постоянного всеобщего вожделения.
Багаж был погружен, и лимузин устремился в аэропорт. Туда доставили даже гитару Келлана. «Чудилы» расставались, и мне стало грустно. Я буду скучать по своему шумному семейству. Но их турне завершилось. Когда Келлан достаточно оправится, Сиенне останется гастролировать лишь несколько недель. Ребята решили не возвращаться к ней на последнем отрезке пути и предпочли сделать перерыв и поработать над песнями для второго альбома. Не совсем так, конечно. Решение не целиком зависело от них.
На следующий день после нашей свадьбы Сиенна выступила с публичными извинениями. Появившись в популярном утреннем шоу, она слезно призналась поклонникам в том, что помогала фабриковать сведения о своем романе с Келланом. Она заявила, что «втянулась и позволила деньгам и славе возобладать над правилами приличия». Она извинилась перед всеми фанатами за то, что ввела их в заблуждение, и взмолилась о прощении. Закончила она объявлением миру о том, что завершит турне без «Чудил», чтобы у Келлана было достаточно времени поправиться и отдохнуть с женой.
Поклонники, естественно, были крайне огорчены, и до меня дошли слухи, что сборы от ее последних концертов значительно снизились.
Жест был скромный, но я послала ей благодарственную открытку.
Ник незамедлительно начал планировать для ребят новый тур, где им, как и предсказывал Джастин, предстояло играть первую скрипку. Он позвонил безмятежным вечером, когда мы наслаждались обществом Гэвина, Райли и Хейли. Келлан как можно вежливее ответил, что все организационные вопросы должны решаться при участии их нового агента Денни Харриса. Завершив разговор, он расплылся в улыбке:
– Это было забавно!
Денни же, став официальным представителем «Чудил», обговорил все детали гастролей. Когда он перезвонил Келлану через пару недель, я уже ни секунды не сомневалась, что он идеально подошел для этой работы. Он понимал и коллектив, и его чаяния. Он настоял на меньших площадках – больше, чем в туре Джастина, но меньше, чем у Сиенны, – для улучшения контакта аудитории и исполнителей. Денег это приносило меньше, но Келлан не заботился о деньгах, и Денни знал это. Да они и вовсе перестали быть проблемой. После несчастного случая альбом «Чудил» моментально обогнал альбом Сиенны и вышел на первое место, там и остался. В финансовом смысле «Чудилы» были обеспечены надолго.
Денни помог и лично мне. Через месяц после происшествия, когда мы с Келланом встречали Рождество у моих родителей в Огайо, я наконец позволила ему прочесть свою книгу. Посылая ее по электронной почте, я сходила с ума. Мне было в сто раз страшнее, чем когда книгу читал Келлан. То, как я поступила с Денни в реальной жизни и в романе, не имело прощения. Я не представляла, как можно читать об этом спокойно. Когда он позвонил тремя днями позже, сердце буквально выпрыгивало у меня из груди. Келлан твердил, что все будет в порядке. Мама тоже говорила, что я волнуюсь из-за ерунды, но я ничего не могла поделать. Книга была глубоко личной – частью моей души. Отсутствие немедленной реакции на нее убивало меня. Но я, возможно, того и заслуживала.
В день, на который была изначально назначена наша свадьба, я мерила шагами гостиную и размышляла, позвонит ли мне Денни вообще, как вдруг телефон ожил. Я до того разволновалась, что вышла из дома. Родительский двор был в снегу, и все вокруг скрывалось под белой пеленой. Стояло утро, машин было мало, и голос Денни звучал поэтому отчетливее.
– Привет, это я! Дочитал наконец твою книгу.
Я присела на лавочку и вспомнила, как сидела здесь с Денни столетия назад.
– И?.. – Я поморщилась, не уверенная в своем желании услышать ответ.
Он выдержал паузу.
– По-моему, это круто. Мне кажется, надо публиковать.
– Ты уверен? – Я испытала неимоверное облегчение. – Она такая… личная. Мне не хочется ранить тебя сильнее, чем я уже ранила.
