— Хм… девочки! — Позвала Миу. — Давайте не будем портить ребенка! К тому же, правилами Редзинпаку запрещены тренировки детей до шестнадцати лет! Хоночка, не торопись! Ведь оттянуть удовольствие — таки продлить его!
— Ага! — Воскликнула младшая сестра Кенчи. — Так значит речь идет все-таки об удовольствии!
На этот раз Мисаки не выдержала, и Ренка была вынуждена взмахнуть руками, чтобы остаться над поверхностью воды.
* * *
Над водой обильно поднимался пар.
— Кенчи, а вот… кхм… — Старейший не знал, как задать интересующий его вопрос. — А ты сможешь в местных неблагоприятных условиях… на коленке, так сказать…?
— Увы, Фуриндзи-сэнсэй! Я попробовал приготовить чай вне Редзинпаку, дома… почему-то не получилось. Так что в других местах я и пробовать пока не стал.
— Вот как… — Огорчился Старейший.
Я подгреб к бортику и достал из огромной корзины термос и чашку:
— Но я загодя приготовил некоторое количество и разлил в термосы. Литров пять получилось. И должно настояться хорошо.
— Хо-хо-хо! Молодец, Кенчи! Я же говорил, что ты обязательно что-нибудь придумаешь!
Я поставил чашку в маленький деревянный тазик, аккуратно налил в чашку из термоса и хотел отнести тазик к Старейшему, но тот остановил меня взмахом руки:
— Поставь тазик на воду, Кенчи. Я тебе маленькую уличную магию покажу. В благодарность за чай. Следи за руками.
Старейший не сосредотачивался. Во всяком случае, этого не было видно. Он просто мельком глянул в сторону тазика с чашкой, вода вокруг тазика подернулась рябью, и тазик медленно поплыл к Старейшему!
Я… Кажется я почувствовал что-то странное. Даже не ощущение, а эмоцию. Эмоция жажды!
— А насчет приготовления чая, Кенчи… — Старейший с удовольствием сделал глоток и зажмурился. — Любое место имеет свой дух! Но этот дух — ничто без людей… Дух Редзинпаку должен быть внутри человека… в первую очередь. Понимаешь?
— Кажется… — Неуверенно начал было я, но…
— Молодец, Кенчи! Я знал, что ты поймешь! Хо-хо-хо! Какой чай! Ох, какой чай! Такие воспоминания навевает! Отлично настоялся, Кенчи! Думаю, завтра будет еще вкуснее! Восьмая ступень — не меньше!
«В смысле „восьмая ступень“? Старик, ты что-нибудь понимаешь?»
«Малыш, это же Старейший! Сверхчеловек! Поэтому с ним нельзя что-то понимать или не понимать. Только „кажется“ и „может быть“! Так вот теперь мне КАЖЕТСЯ, что мы МОЖЕТ БЫТЬ сможем колоть камни взглядом!»
— Спасибо, Старейший! — Тем не менее поблагодарил я.
— Взятка должностному лицу! — Недовольно буркнул Кэнсэй. — От пяти до семи лет лишения свободы! С конфискацией! А если бы дело происходило в Поднебесной — так легко вы бы не отделались!
Кэнсэй, вообще, был сегодня раздражительным. Бурчал, огрызался… и пытался продемонстрировать, как он недоволен тем, что произошло в гостинице между мной и Ренкой… Но мне почему-то казалось, что причина раздражения мастера кэмпо в чем-то другом…
— Ну, у вас там сейчас весело, Кэнсэй, — Поддел Акисамэ. — Говорят, не до борьбы с коррупцией?
Кэнсэй неопределенно хмыкнул и погрузился в воду по самые глаза.
* * *
Судя по всему, у Ренки проснулся зверский аппетит! Очистив во время позднего ужина свой столик, она с разрешения Миу обчистила ее столик и с намеком воззрилась на Мисаки. Так вздохнула и кивнула… Через пару минут и ее столик тоже оказался освобожден от еды.
Кенчи в этот момент подливал чай Старейшему. Потом налил себе, взял чашку так, чтобы закрыть ладонью сверху и подсел к девушкам.
— Питье чая превращается в квест. — Пожаловался он тихо.
— Зато какое наслаждение от вкуса ты получаешь, Кенчи! — Воскликнул Акисамэ.
— Конечно, Акисамэ-сэнсэй! — Криво улыбнулся Кенчи, делая осторожный глоток и внимательно следя за руками широко улыбающихся мастеров.
— Кенчи! — Позвала Миу. — Что ж это за чай такой волшебный? Вот бы попробовать…
— Кхм-кхм… — Прокашлялся Старейший, слегка нахмурившись.
— … Из кружки Кенчи, само собой! Один глоточек! — Торопливо уточнила Миу и язвительно добавила. — Чтобы не уменьшить общего количества драгоценного запаса.
Кенчи внимательно посмотрел на мастеров — видимо, проверял их реакцию на слова Миу. И протянул кружку Миу, напомнив:
— Если что, в каждом номере есть отдельный санузел.
— И мне! И мне! — Подняла руку Хонока.
— Кенчи, а мне можно? — Присоединилась Мисаки.
Кенчи вздохнул и кивнул.
— Если мне будет позволено высказать свое мнение… — Добавила Ренка, сделав томно-ленивый жест рукой. — То, учитывая ажиотаж вокруг напитка, я бы тоже не отказалась от дегустации. Разумеется, с разрешения Кенчи-сана.
Мастера удивленно переглянулись — от реактивной умеренной феминистки не осталось и следа! Только Апачай продолжал усердно работать челюстями — до дна его… мисочки было еще далеко.
«Согласись, Малыш — в этой аристократической чопорности и показной покорности что-то есть…»
«Старик, ты коннект с головным мозгом Акисамэ установил, что ли?! Ты мне еще тут хокку сложи!»
— Ой-ой! Ученик! Куда ты дел нашу непосредственную и прямолинейную девочку? — Забеспокоился Акисамэ. — Верни ее сейчас же! Такой впечатление, что она прошла мастер-класс «Настоящая японская женщина» в клане Асамия…
— Вы совершенно правы, Акисамэ-сан! — Поддакнула Кисара. — Пить чай на ночь — вредно!
— Ёрочка — моя кисонька — на свадьбе вот такой же шелковой была! — Громко шепнул мастер Ма, пьяно всхлипнув.
Был мастер Ма уже ощутимо датый: глазки осоловели, на щеках играл лихорадочный румянец. И, кажется, невеселые думы (что бы не являлось их причиной) на некоторое время оставили главу Ордена Феникса, сменившись чем-то лирическим и ностальгическим…
— … а потом Кисонька попала под влияние Сароч… Соечки! — Еще раз всхлипнул Кэнсэй.
Кружка, пройдя через ручки всех присутствовавших девушек (даже Кисара не удержалась и все-таки сунула любопытный носик в кружку Кенчи), как раз в этот момент вернулась к Кенчи. Пустая. Кенчи бросил тоскливый взгляд по сторонам — девушки смущенно прятали глаза… А Сигурэ послала воздушный поцелуй.
«Это что… вместо чая, что ли?»
И только Хонока… незаменимая Хонока протянула брату маленькую стеклянную бутылочку «Кока-колы»:
— Гена, на!
— Не открывай! — Воскликнул Кенчи, выхватывая бутылку у слегка озадаченной сестры. — Не открывай! Я сам!
— Фу! Химия! — Скривился Акисамэ. Мастера согласно закивали.
— И на ночь! — Снова поддакнула Кисара.
Пшикнула крышка открываемой бутылки.
— Аники… — Тяжело вздохнула Хонока. — Всегда во всем старается быть первым! Даже у бутылочки! Ты так быстро повзрослел, аники!
— Смотри, Кенчи! — Забеспокоился Сакаки. — Ведь опять животом страдать будешь, и во всем Акисамэ обвинять!
— Сакаки… — Всхлипнул Акисамэ, тронув глаза рукавом своего феерического свитера. — Сакаки! Друг!
— А я бы на месте зятя таки подумал бы тоже самое! — Торжественно возвестил Кэнсэй.
— Папочка… — Счастливая Ренка повисла на шее у Ма Кэнсэя.
— Редзинпаку такое прикольное, аники! — Глаза Хоноки горели восторгом.
— Хо-хо-хо!
* * *
Ночью я осваивал туалет номера. Уж не знаю, как мастера умудрились подмешать слабительное в ЗАПЕЧАТАННУЮ бутылку газировки, которую, к тому же, могла выпить Хонока. Но — смогли!
Мастерство, как говорит Ма Кэнсэй, «таки не пропьешь!»
В моей постели в это время хохотала Мисаки и стонала Миу… Девушки были полностью раздеты… собственно, раздеть — это все, что я успел с ними сделать. Ну, упражнение «раздеть» у меня вообще на «раз-два» получается, так что и упоминать, наверно, не стоит.
Миу стонала вовсе не от того, от чего обязаны стонать девушки в моей постели — она просто пыталась задушить смех с помощью подушки… Вот такая она у меня деликатная.
Через пять минут в дверях номера показался любопытный нос Ренки. Любопытство — наше все! Уяснив причину переполоха, она присоединилась к веселью. Она-то рассчитывала «посмотреть, как ЭТО выглядит со стороны», а тут, оказывается, гораздо более интересное… мероприятие!
А потом кому-то из них пришло в голову отдернуть штору… и обнаружить на подоконнике… Хоноку с фотоаппаратом!
А потом в дверь деликатно постучали… На пороге стояла Сигурэ в костюме пантеры с двумя упаковками туалетной бумаги:
— Кенчи… пригодится… беспокоюсь! Мягкая… с запахом фиалок… ему понравится…
Хорошо, что постояльцев в гостинице не было — вряд ли они смогли бы спать под хохот, сопровождавший показ сделанных моей сестрой фотографий!
* * *
— А теперь, детишки, — Возвестил Старейший. — Все дружно держим нашего Кэнсэя! А я вниз прогуляюсь… посмотрю, что там, да как… И не дай Фуриндзи, вы его упустите!
