Андрей попытался мне объяснить еще кое-какие неясные вопросы. Например, почему Его зовут то Змием, то Моллюском. Ну, Моллюск - потому что раковина, это понятно. Но правильнее было бы назвать их звездный дом Ульем. Но сам Супермозг, у которого нет конкретного обличья, чаще всего позиционирует себя в виде огромного змея с зеркальной чешуей. Впрочем, используя математические модели личностей различных существ, он имеет возможность предстать в любом облике.
- Открой это, - сказал Андрей, выкладывая на стол радужный диск.
Я взмахнул рукой, и диск открылся. Казалось, половина моего мира исчезла, там зияло черное пространство, заполненное до краев россыпью звезд.
- Сейчас ты увидишь документальные кадры нападения на одну из колоний Странников, заснятые в реальном и кибернетическом пространствах... Это звезда Теора... О Змие мы тогда почти ничего не знали. Он скрытно приблизился к колонии и атаковал. Сначала - с помощью вируса, затем вход пошли атомные торпеды...
Андрей комментировал, а я смотрел, как в киберпространстве Теоры, неизвестной мне колонии Странников, появился маленький, на вид даже какой-то жалкий, червячок, сверкавший как капля ртути. Тело удивительно быстро росло, набухало, словно разворачивалась тугая спираль. (Холодок страха прошелся у меня по макушке.) И вдруг распустился из червячка, как из семечка, необычайной красоты цветок. Он медленно вращался, лепестки его шевелились, как нечто живое, как язык, а там, где должны быть тычинки, извивались черные змеи. Все это действо, этот фантастический танец цветка сопровождала удивительная, нечеловеческая музыка. Зрелище было завораживающее.
В первые мгновения обитатели колонии подумали, что таким образом заявляет о себе некая новая цивилизация, пытаясь вступить в контакт. Потому что сигнал был не местный, а шел из глубин космоса. Однако на всякий случай к инородному телу уже спешили разведчики антивирусы, защитники Сети. Цветок, продолжая свой удивительной красоты танец, стал выпускать из своего центра белесые усики. Усики росли, удлинялись. Коснувшись приближающегося защитника, они приклеивались к нему. Защитники почти мгновенно превращались в копию цветка. И вот уж целый хоровод цветов, играя всеми оттенками красок, совершал пируэты под гипнотическую музыку.
Прошла уже минута, а никто так и не понял, что началось вторжение. Между тем цветы стали складываться в некую спиралеобразную фигуру. Она утратила первоначальное богатство красок, стала словно стеклянной, затем покрылась серебристой чешуей. К пришельцу устремилась - и уже более решительно - вторая волна антивирусов.
Пришлое тело вдруг вытянулось во всю гигантскую свою длину и начало обрастать шерстью. Вернее, иглами - большими, острыми, ослепительно сверкавшими. Иглы срывались с места и уносились с сумасшедшей скоростью в пространство. На их месте тут же начинали вырастать новые.
Иглы атаковали летящие им навстречу антивирусы, уничтожили первичную заградительную систему защиты и прорвались к информационным узлам колонии. Так начался это внезапный бой в киберпространстве.
Колония защищала свою Сеть отчаянно. Но вирус делился почкованием, размножался в геометрической прогрессии, увеличивался численно по экспоненте. Мало того, вирусы продолжали захватывать в плен защитников, чтобы перепрограммировать их на разрушение. Сияющие монбланы информации, накопленной сообществом за тысячи и тысячи лет, взрывались, разбрасывая мириады сверкающих осколков.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Те, кто не успел выйти из Сети, были парализованы, обездвижены. Я видел (это были кадры уже обычного пространства), как дергались в конвульсии зеленые тела Странников, безвольно замирали, впадая в оцепенение. Остальные, те, кто не был в Сети, или успел выскочить из нее и еще сохранял контроль над собственным телом, срывались с орбиты и на предельной скорости покидали систему. Словно могучий ветер обдувал космический одуванчик, и облетали пушинки-странники и уносились в вечную ночь...
Я, кажется, вскрикнул, когда в систему вторглась волна снарядов. В самую гущу оцепеневших тел ударили они и взорвались ослепительными солнцами. Это начался второй этап вторжения - атака ядерными торпедами.
Глава тридцать девятая
ВРАГ. СОЮЗНИКИ. ГАДЫ
1
Я молчу, потрясенный увиденным. Потом спрашиваю:
- Нас ожидает то же самое?
- Не думаю, - успокаивает меня Андрей. - Подготовлен и хорошо продуман единый план отражения агрессии. Часть земляков, из гражданского населения, рассредоточена, часть эвакуирована: на Терпсихору, еще кое-куда... Войска уже заняли позиции. В общем, встретим! Да и Судья уже не в той силе, что прежде. Его основательно потрепали в предыдущих сражениях. Раковину его раскололи в нескольких местах... Однако обольщаться не стоит, он еще силен... Видишь ли, он отступил от своих правил и обзавелся союзником. Временным, разумеется, насколько мы узнали его психологию.
- Что за союзники?
- Некие змееподобные существа. До пояса они антропоморфны, а ниже пояса - пресмыкающиеся. Мы называем их гадами.
Я улыбаюсь. Говоря "мы", мой братец наверняка подразумевает себя. В детстве он был скор на выдумки разных кличек. Это у него от нашего деда, который любил всем давать обидные прозвища.
- Поразительный гибрид, - удивляюсь я, разглядывая объемное изображение змееподобного существа, странную, противоественную помесь человека с питоном.
- Да, раса прелюбопытная. На каком-то этапе эволюционной цепочки: земноводные - пресмыкающиеся - млекопитающие произошла задержка в развитии тела, вызванная скудостью питания. Физически гады как бы застряли на полпути, так и не став по-настоящему, до конца, млекопитающими, по-прежнему пресмыкались. Эта половинчатость в развитии сказалась и на их психологии мышления. Они нередко делают все наполовину. И часто идут на попятный. На эту своеобразную особенность их менталитета Странники больше всего и рассчитывают в надежде договориться с гадами и перетянуть их на нашу сторону.
