И, знаком велев Грейсии присмотреть за ребенком, Мод плотно задвинула портьеру.
– Ну до чего же упрямая девчонка, вся в папашу.
Фульк расстегнул пояс, положил его на сундук, снял с себя шерстяную котту. И резонно заметил:
– Ну, положим, мамочка у нас тоже не ангел.
Мод положила рядом с кадкой кусок мыла, пахнущего мятой и розмарином, и усадила Фулька на табурет, чтобы размотать ему обмотки.
– Так, значит, ты мне расскажешь на словах все, о чем умолчал в этом своем «письме»?
Он нежно провел рукой по ее косе.
– Позже, – сказал он. – У меня и впрямь важные новости. Но если я попытаюсь сейчас с тобой разговаривать, это будет звучать довольно бессмысленно. Я слишком сильно тебя хочу.
Мод подняла на мужа глаза, несколько удивившись. Она предвкушала изъявления любви, желания и страсти. Ей так не хватало этих внешних проявлений привязанности. А он твердит про какие-то важные новости. Не в силах противиться любопытству, она открыла было рот, чтобы переспросить, но Фульк немедленно этим воспользовался.
Мод решила, что расспросы можно отложить. Обвив руками шею мужа, она рухнула в сладкую пропасть страсти. Фульк взял ее за ягодицы, она прижала бедра к его бедрам и почувствовала, что его член уже тверд, как палица.
Целуя и лаская друг друга, они яростно срывали при этом одежду. Мысль о том, что кто-то может отодвинуть портьеру и обнаружить их, лишь прибавляла моменту остроты. В комнате не было кровати, только совершенно непригодная для совокупления узкая скамейка и пол, устланный колючим тростником. Однако имелась еще лохань.
– Места хватит для двоих, – промурлыкал Фульк. – Если сядешь ко мне на колени.
Засмеявшись, Мод оглядела его чресла.
– Ты уверен?
Фульк шагнул в лохань, сел в горячую воду и протянул Мод руку.
– А ты иди ко мне и проверь!
Мод хихикала, как девчонка, когда, опираясь на его руку, шагнула в ванну, но затем расставила ноги и опустилась вниз, словно опытная женщина.
– Ну как? – спросил Фульк, затаив дыхание. – Я был прав? Хватает места?
– Еле-еле, – ответила Мод, но все же двинулась вперед, наседая на мужа, и была вознаграждена вырвавшимся у него вздохом наслаждения.
Пожалуй, тут было не слишком удобно, но это лишь усиливало ощущения. Кроме того, в таком положении Мод могла по собственному желанию управлять темпом. С плотоядной улыбкой, играющей на губах, она начала бесконечно медленное, изысканно медленное движение.
Остававшаяся вода уже почти остыла, когда они вышли из лохани. Мод села на скамейку, одевшись в чистое белье, и промокнула влажные концы волос. Фульк, вымотанный до предела, попытался неловкими пальцами застегнуть шоссы.
– Сомневаюсь, что даже самая умелая банщица в Саутуарке[31] смогла бы продемонстрировать такое искусство, как ты, – сказал он.
Мод глянула на него через полуопущенные ресницы:
– А откуда ты знаешь про банщиц в Саутуарке?
– Я не… Ну, так только, по слухам. И потом, ты не оставляешь мне ни сил, ни средств, чтобы я представлял хоть отдаленный интерес для девок из Саутуарка.
– Рада это слышать! – Мод склонила голову набок. – Сейчас у тебя мозги прочистились? Или я заставила тебя окончательно их потерять?
– Что-что? – непонимающе заморгал он.
– Ты сказал, что потом сообщишь мне нечто важное, о чем умолчал в письме, – когда удовлетворишь желание и будешь в состоянии членораздельно разговаривать.
– Ах да! – Фульк наконец справился с последним крючком и поднял голову. Лицо его осветила улыбка. – Ты права. Я действительно чувствую себя так, будто у меня мозги через сито просеяли… не говоря уже об остальных частях тела.
– Хватит паясничать! – негодующе перебила мужа Мод. – Рассказывай, что за новости.
– Мне снова придется уехать, – сказал он, – хотя и не в ближайшее время, не раньше чем через месяц.
Она с подозрением вглядывалась в лицо мужа:
– И куда?
– В Ирландию.
– В Ирландию?!
Мод представила себе Ламборн, Девон, Йоркшир. Холодное Ирландское море. Тускло-зеленые и мглисто-серые тона. Могилу Теобальда. Значит, пропало лето и, скорее всего, половина осени. Предчувствие опасности заклубилось в мозгу, как влажный ирландский туман.
– Зачем?
Фульк облачился в чистую короткую котту:
– Это связано с землями, которые ты получила в наследство от Теобальда. Уильям Маршал, как их сюзерен, попросил меня поехать, поскольку сам он занят при дворе и Иоанн пока не хочет его отпускать. Эти земли находятся под моей ответственностью, так же как и остальные.
Голова Фулька показалась из выреза котты. Мокрые взъерошенные волосы торчали черными сосульками.
– Это входит в число обязанностей, от которых я уклониться не могу. И сама понимаешь, если Уильям Маршал просит об услуге, отказать ему нельзя.
Мод поникла головой:
– А разве английские земли не требуют твоего внимания и присутствия?
– В данный момент – нет. Там вполне справляются братья.
– А ты не можешь послать их вместо себя в Ирландию?
– Нет, – вздохнул Фульк, – это исключено. Мне придется ехать самому. – Он взял с сундука пояс.
Мод отложила гребень и закинула волосы за плечи.
– Если иначе никак, то я поеду с тобой. – (Фульк открыл рот.) – И не говори мне, что это опасно или что там неподходящее место для женщины. Тебе прекрасно известно, что некоторое время я жила с Теобальдом в Ирландии. Место как место, ничем не хуже других.
И тут ей вдруг отчетливо представилась женщина со странным именем, васильковыми глазами и влажным алым ртом, та самая, что навещала Теобальда накануне его смерти, словно предвестница злого рока. Предчувствие опасности усилилось.
– Мод, я…
– Даже не пытайся меня переубедить! – с жаром воскликнула она.
Фульк покачал головой и рассмеялся, застегивая пояс на талии:
– Господи Иисусе, Мод, ты чудо! Ты по-прежнему та маленькая девочка с чужим мячиком в руках, решительно настроенная любой ценой вступить в игру. Что за манера нападать на мужа, не дав ему и рта раскрыть. Я вовсе и не собирался спорить, а хотел лишь сказать, что если ты выдержишь дорогу, а также влажный ирландский климат и вечные туманы, то я, со своей стороны, буду только рад. Будь моя воля, я бы вообще никогда с тобой не разлучался! – Мод вздохнула, несколько смутившись, но не желая этого показывать. Фульк усмехнулся и притянул жену к себе. – Ну, не хмурься. Жизнь слишком коротка, чтобы дуться.
– Я не дуюсь, – сказала Мод, слегка покривив душой. – Просто я уже мысленно пакую плащи в сундуки. – Она помолчала и улыбнулась. – Хотя, если ты будешь рядом, мне не потребуется никаких плащей, чтобы согреться.
