отделявшего чешские события от того, что происходило в собственной стране, в «братских социалистических странах», стало ясно — не на словах, а на деле, что реальный социализм принципиально нереформируем, что реформы и социализм — понятия, которые не могут сочетаться, и надо выбирать либо реформы, либо социализм.
Разгром реформ в Чехословакии стал началом конца реформ в СССР. Режим становился более репрессивным по отношению к любому инакомыслию. Для советского общественного мнения вторжение в Чехословакию означало конец иллюзиям революционного гуманизма, коммунистической идеи. Режим стал циничнее, проще, понятнее.
И вывод, к которому приходится прийти: драматические события августа 1968 г. вызревали не как межгосударственный, а как межпартийный конфликт, заложниками которого оказались народы наших стран. Правительства стран Восточной Европы обязаны были своим существованием прежде всего поддержке КПСС и СССР. Они развивали свои отношения с СССР, как и СССР с этими странами, не на основе нормальной дипломатической практики, а путем выяснения межпартийных отношений, аргументами в котором могли быть и статьи в газетах, и перевыборы на пленумах, и танки на улицах.
Межпартийные конфликты становились межгосударственными.
* * *
Короткий период с осени 1964 по осень 1968 г. любопытен тем, что СССР столкнулся в это время с рядом альтернатив. Прежде всего, определялся внутриполитический курс руководства страны. Те принципы, которые наметились в управлении страной во второй половине 50-х гг., были подтверждены в условиях отрешения Хрущева от власти. «Принцип стабильности» предопределил в конце концов не только отставку Хрущева, но и политическое крушение его главного врага — Шелепина. Партийно-государственному руководству, номенклатуре не нужно было суперминистерство, пытавшееся все контролировать и вмешиваться в работу партийных и государственных органов. Поэтому вскоре был ликвидирован Комитет партийно-государственного контроля. Тем самым еще раз был подтвержден принцип «партийного руководства».
Была предпринята, и не без успеха, попытка решить экономические проблемы, наметившиеся к концу 50-х — началу 60-х гг. Ликвидация совнархозов и восстановление министерств, централизованного управления временно дали положительный эффект в развитии промышленности. Некоторое время действовали региональные связи, доставшиеся в наследство от совнархозов, но они были обеспечены централизованными инвестициями, отраслевой наукой и технической политикой. Восьмая пятилетка (1965-1970) стала одной из самых успешных в экономике страны. Важным фактором, все более значительно влиявшим на экономическое положение страны, стало стремительное расширение добычи нефти и газа в Западной Сибири.
Следует указать на начавшуюся экономическую реформу, предполагавшую расширение материальных стимулов производства, повышение заинтересованности самих работников в количественных и качественных результатах труда.
Отметим и то, что удалось на некоторое время ослабить зависимость страны от закупок продовольствия за границей. После тяжелых 1963-1965 гг. СССР резко сократил закупки хлеба за рубежом. Практически не производились закупки хлеба в 1966 г., во много раз ниже средних были закупки хлеба в 1967 г.
Однако одновременно действовали и другие факторы. «Полевение» общественно-политической ситуации в Европе и мире во второй половине 60-х гг. породило критику советского социализма «слева». Идеи реформирования социализма, «социализма с человеческим лицом», «новых левых» получили практическое воплощение в политическом брожении в Польше, в реформах, начавшихся в Чехословакии.
«Социалистический лагерь» и его местные коммунистические элиты были вынуждены определиться в своем отношении к реформам, справедливо увидев за ними угрозу утраты власти. Вторжение войск Варшавского Договора во главе с Советской Армией в Чехословакию стало рубежом политической истории не только для народов Центральной Европы, но и для СССР. Экономическая реформа в самом СССР была свернута. Отныне и до конца 80-х гг. утверждается убеждение в практической нереформируемости советского социализма. Последующие события лишь подтвердили справедливость этого вывода.
Примечания
Коммунист. 1964. № 16. С. 4.
Стенограмма декабрьского (1965 г.) Пленума ЦК КПСС. М., 1965. С. 208.
Там же. С. 209-213.
См.: К итогам мартовского Пленума ЦК КПСС // Коммунист. 1965. № 6. С. 4.
Панников В. Сельское хозяйство перед большим делом // Коммунист. 1965. № 6. С. 30.
Коммунист. 1965. № 5. С. 3-7.
См.: Коммунист. 1964. № 3. С. 7. g
Панников В. Сельское хозяйство перед большим делом. С. 39.
См.: Назаров Р. Подсобное хозяйство: его роль и место в сельскохозяйственном производстве //Коммунист. 1966. № 16. С. 68-74.
См.: Хейман С. Интенсификация промышленного производства // Коммунист. 1964. № 11. С. 80-88.
Немчинов В. С. Социалистическое хозяйствование и планирование производства // Коммунист. 1964. №5. С. 74-87.
Там же. С. 77-78.
См. там же. С. 85.
См.: Лекции по истории КПСС. Вып. 3. Минск, 1974. С. 327.
Коржихина Т. П. Советское государство и его учреждения. Ноябрь 1917 г.— декабрь 1991 г. М„ 1994. С. 201.
Там же. С. 235.
См.: Бачурин А. Актуальные проблемы хозяйственной реформы // Коммунист. 1966. № 11. С.40-53.
Ситиин В. Хозяйственная реформа и пересмотр оптовых цен на промышленную продукцию // Коммунист. 1966. № 14. С. 36-46.
] 9
Рыжков Н. И. Десять лет великих потрясений. М., 1995. С. 44.
См.: Брежнев Л. И. Отчетный доклад ЦК КПСС XXIII съезду КПСС. М., 1966. С. 51. 21 ~ Там же.
Там же. С. 99.
См. там же. С. 111.
См.: XXIII съезд КПСС: Стенографический отчет. М., 1966. Т. 1. С. 358.
См.: Михайлов А. Условность в реалистическом искусстве // Коммунист. 1965. № 15. С. 74-
85.
Миф о застое. М., 1991. С. 70-71.
Кремлевский самосуд: (Сборник документов) / Сост. А. В. Короткое и др. М., 1994. С. 17.
См. там же. С. 40-41.
Там же. С. 43.
См.: Солженицын А. Бодался теленок с дубом. Париж, 1975. С. 181. Кремлевский самосуд. С. 54—55.
