Рейтинговые книги
Читем онлайн Крылья голубки - Генри Джеймс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 132 133 134 135 136 137 138 139 140 ... 145

Деншер наблюдал, как Кейт идет своим путем, представляя себе ту ношу, которую она не так уж охотно тащила. Ноша была не очень понятной и довольно темной, но как это заставляло ее держаться, как гордо она несла свою прекрасную голову! Он и сам собственной персоной, скорее всего, мог покачиваться наверху той самой корзины, которую она несла на гордо поднятой голове. Нет сомнений, что именно благодаря такому – или подобному – душевному состоянию Деншеру казалось, что недели, прошедшие перед тем, как Кейт поднялась по лестнице, ведущей в его квартиру, утекают необычайно быстро. Эти недели оказались, на его взгляд, противоречивыми в том смысле, что ожидание вообще, как предполагается, течет невероятно медленно, тогда как для него именно беспокойное ожидание убыстряло ход времени. Секрет такой аномалии, чтобы нам было яснее, крылся в том, что Деншер сознавал, что, по мере того как истаивают дни, с ними обоими происходит что-то необычайное. Происходило оно лишь в мыслях, но мысли эти отличались такой остротой и сложностью, что делали самое драгоценное – каким бы оно ни было – подверженным прожорливости времени. Мысли были его собственными мыслями, и его ближайшая подруга оказалась не тем человеком, с кем он мог бы поделиться ими. Он держал их про себя, словно любимую боль; он оставлял их дома, выходя куда-то, и торопился вернуться, чтобы убедиться, что они по-прежнему там. Затем он доставал их из их священного укрытия, вынимал из мягкой обертки, отделял одну от другой, обращаясь с каждой осторожно и нежно, как огорченный и нежный отец с увечным ребенком. Но они вставали перед ним в его вечных опасениях, что кто-то еще может их увидеть. Кроме того, в такие часы он винил себя за то, что ему теперь никогда не узнать, что же было в том письме Милли к нему. Намерение, какое в нем объявлялось, ему – слишком очевидно – вскоре предстояло узнать, только ведь это, как он в глубине души верил, составляло самую малую часть письма. Та часть его, что была утеряна навсегда, свидетельствовала о том обороте, какой Милли придавала своему поступку. В этом обороте крылись возможности, какими Деншер, раздумывая над ними, как-то необычайно его заполнял, то и дело усовершенствуя их в своем воображении. Они превратились для него в откровение, утрата которого была подобна утрате бесценной жемчужины, у него на глазах – при данном им обещании не пытаться спасти ее – выброшенной в бездонную пучину моря, или, скорее, она была подобна принесению в жертву чего-то наделенного сознанием, трепещущего, чего-то такого, что тонким возвышенным слухом могло быть услышано как отдаленное, еле различимое рыдание. Этот звук он лелеял в одиночестве и тишине своей квартиры. Он искал этого покоя и тишины, он охранял их, чтобы они владели его комнатами до той поры, когда неизбежные звуки жизни, сравнительно резкие и грубые, снова заглушат и еще более ослабят этот звук, несомненно, точно так же, как непрошено излечат его самого от боли в душе, которая есть как бы одно с этим звуком. Все это еще более углубляло редкостные затишья, так что ему не на что было жаловаться. Он дал бедной Кейт полную свободу.

Великолепным и очевидным фактом, как только Кейт встала на пороге его квартиры в тот день, о котором мы уже имели случай упомянуть, было то, что она теперь полностью взяла эту свободу в свои руки. Это тотчас бы подчеркнуло разницу – не будь ничего другого, что могло бы ее подчеркнуть, – между их теперешними отношениями и отношениями другими: вспомним характер их последней встречи в Венеции. То ведь была его идея, тогда как теперешний шаг Кейт был целиком ее собственным решением: немногие признаки этого, которые они оба отметили, были, с точки зрения Деншера, почти трогательно очевидны. Кейт и теперь была так же мрачно-серьезна, как тогда; она так же осматривала все вокруг, чтобы это скрыть; как прежде, она делала вид, хотя ее слова, в той атмосфере и в тот момент, звучали совсем невыразительно, что интересуется его жильем и его «вещами»; правда, в том, что ей не удалось симметрично поднять вуаль, виделось смущенное воспоминание, и Деншер посоветовал ей просто вовсе снять шляпку, на что она сразу согласилась, подойдя к зеркалу. Все это было лишь тщетой – пустой суетой, а реальностью было то, что через несколько минут после ее появления воображение Деншера подсказало ему, что приход Кейт внес в их отношения тот самый элемент обновленной уверенности, забота о котором прежде была исключительно его собственным делом. Именно Кейт, в высшей степени, сохраняла присутствие духа. И кстати сказать, не замедлила использовать его прямо по назначению.

– Видишь, на этот раз я без колебаний сломала твою печать!

Войдя в его комнату, Кейт успела положить на стол длинный конверт, весьма плотно заполненный, который он переслал ей в другом, еще более вместительном конверте. Деншер, однако, даже не взглянул на него – в уверенности, что никогда более не захочет его видеть; к тому же, по случаю, конверт лег на стол не печатью, а адресом вверх. Так что Деншер ничего «не видел», и слова Кейт заставили его посмотреть лишь исключительно ей в глаза, не подходя туда, где лежал указанный предмет.

– Это не «моя печать», дорогая, и моим намерением, которое я постарался выразить в своей записке, было пояснить тебе, что это не мое.

– Ты хочешь сказать, что тогда оно до такой степени мое?

– Ну, давай скажем, если тебе угодно, что оно «их» – то есть исходит от хороших людей из Нью-Йорка, от авторов присланного нам сообщения. Ты сломала печать – ну и прекрасно; но мы могли бы, знаешь ли, – сразу же продолжил он, – отправить его назад в целости и сохранности. Только сопроводив его, – Деншер улыбался, а сердце его сжималось от волнения, – предельно любезным письмом.

Кейт восприняла это, лишь отважно поморщившись, как делает мужественный пациент, давая знать врачу, когда пытливая рука эскулапа касается больного места. Он тут же понял, что она была к этому готова, и – с этим знаменательным знаком – то есть что она слишком умна, чтобы этого не ожидать, ему явился проблеск надежды. Кейт была достаточно умна – довольно будет сказать, – чтобы быть готовой ко всему.

– Ты предлагаешь, чтобы мы так и поступили?

– Ах, теперь уж слишком поздно так поступить – ну, в идеале. Теперь, когда есть свидетельство, что мы знаем…!

– Но ты ведь не знаешь! – очень мягко возразила она.

– Я имею в виду то, – продолжал Деншер, не обращая внимания на ее слова, – как красиво это выглядело бы. Оно было бы отправлено без ознакомления с его содержимым, но с заверениями в высочайшей признательности и сочувствии; а доказательством этому было бы состояние конверта: вот это нас вполне удовлетворило бы.

Кейт на мгновение задумалась.

– Состояние конверта в качестве доказательства, что отказ не вызван недостаточностью суммы? Ты это имеешь в виду?

– Да, что-то в этом роде. – Деншер опять улыбнулся, как бы прихотливо играя, в расчете на ее чувство юмора.

– Так, по-твоему, если ознакомление – что касается меня – имело место, то вся красота пошла насмарку?

– Разница в том, что я разочарован в надежде – какую, признаюсь, я питал, – что ты принесешь эту вещь обратно ко мне в том виде, в каком получила.

– В своей записке ты этой надежды не высказал.

– Я не хотел. Мне хотелось оставить это на твое усмотрение. Мне хотелось – о да, если ты хочешь спросить меня об этом, – хотелось посмотреть, как ты поступишь.

– Тебе хотелось узнать меру моей способности пренебречь нормами деликатности?

Деншер продолжал, теперь уже не колеблясь, с какой-то даже легкостью, вдруг овладевшей им из-за присутствия в атмосфере комнаты чего-то, что он не смог бы пока определить:

– Ну, мне захотелось – в таком удачном случае – устроить тебе проверку.

Кейт была поражена – это ясно отразилось на ее лице – его выражением.

– Это удачный случай, – сказала она, не сводя с него глаз. – Не знаю, был ли когда-нибудь известен более удачный!

– Что ж, чем удачнее случай, тем удачнее проверка.

– Откуда тебе знать, – спросила она в ответ на это, – на что я способна?

– А я и не знаю, моя дорогая! Только, если бы печать не была сломана, я узнал бы скорее.

– Понятно. – Она задумалась. – Но сама я совсем ничего не узнала бы. И ты тоже не узнал бы того, что знаю я.

– Позволь мне сразу же предупредить тебя, – тотчас отозвался он на это, – что если тебя подмывает исправить мое незнание, я настоятельно прошу тебя этого не делать.

Она колебалась.

– Ты что же, боишься влияния того, что узнаешь? Неужели ты способен сделать это только вслепую?

Он помолчал с минуту.

– Что это я способен сделать только вслепую – ты о чем?

– Ну как же, о том единственном, о чем, как я понимаю, ты сам все время думаешь. О том, чтобы не принять… то, что она сделала. Разве не существует для таких случаев официального названия? Не принять наследства?

1 ... 132 133 134 135 136 137 138 139 140 ... 145
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Крылья голубки - Генри Джеймс бесплатно.
Похожие на Крылья голубки - Генри Джеймс книги

Оставить комментарий