— Не спрашивай, — Тим покачал головой. — Это тоже такая вещь, в которую я поверить не могу. Не потому что не хочу, нет, я этого знания совсем не боюсь. Но когда ты ждешь чего-то всю жизнь, и вот оно… — Тим поднял глаза к потолку. На лице его появилось мечтательное выражение.
— Там сидит твоя обожаемая летающая тарелка! — рассмеялась Ольга.
Тим опустил голову, прищурился, хитро глянул на девушку одним глазом, но ничего не сказал.
***
Утром тринадцатого мая, в понедельник, Тим сорвал печать с двери, вошел в свою квартиру и остановился в раздумье над разрывающимся от звонков телефоном. Говорить сейчас Тиму ни с кем не хотелось, но звонила мама, а против нее Тим ничего не имел.
— Господи, куда же ты пропал! — было первое, что он услышал, сняв трубку.
— Я был за городом, — честно ответил Тим.
— Тима… С папой беда. Он попал в аварию.
— Знаю, — вырвалось у Тима.
— Что?
— Неважно. Где он?
— В Склифосовского. Тима, ты не приедешь? Он сутки был в реанимации, но сейчас уже все хорошо. И я… Честно говоря, я устала, Тим. Мне нужно, чтобы ты просто меня подменил хотя бы на несколько часов. Я съезжу домой, вымоюсь, переоденусь и вернусь.
— Ты все эти дни была в больнице?
— Конечно, где же еще? — удивилась мама.
— Н-да… — протянул Тим. — Как он?
— Большей частью без сознания. И ему очень долго придется лежать, Тим. У него переломов несколько и травма головы.
Тим молчал.
— Ты не приедешь? — спросила мама. В голосе ее начали прорезаться истерические нотки.
— Не знаю, — сказал Тим.
— Тим, между вами что-то произошло, я знаю, — вздохнула мама. Голос ее начал дрожать. — Но сейчас… Это не для него. Помоги мне, пожалуйста. Хотя бы несколько часов. Я устала, понимаешь?
— А ты ведь ему больше не нужна, мам, — неожиданно для себя ляпнул Тим. — И я ему тоже не нужен. У него из-за меня одни неприятности.
— Это тоже сейчас не важно, — ответила мама жестко, с нажимом. — С этим мы будем разбираться потом. Тим, мне от тебя нужно совсем немного.
— Да уезжай ты домой спокойно, ничего с ним не случится, — сказал Тим брезгливо. — Пусть за ним КГБ присматривает.
— Тим!!! Прекрати немедленно!!
— Скажешь, не знала?
— Замолчи! Я приказываю!
— Молчу…
— Какой бы он ни был, он твой отец… — сказала мама после короткого раздумья. — И когда он в сознании… Он тебя зовет. Вот так. А дальше — думай. Поступай как хочешь. Но я тебе этого не забуду. В кого только ты вырос таким жестоким?!
— В тебя, мамуля.
— Да, правильно отец говорил… Я ругала его за это, а теперь понимаю, что он был прав. Сколько раз он говорил, что у тебя стальное сердце, что ты не человек! — сорвалась мама на крик.
— Ну, он действительно прав, — сказал Тим спокойно, почти ласково. — Только ты не переживай, он это не сам придумал. Ему приказали так говорить. Поезжай домой, отдохни. С ним все будет в порядке.
— Как ты можешь его так ненавидеть?! - вскричала мама. — За что?! Что ты себе выдумал, сумасшедший?! Чем он перед тобой провинился?!
— Я позвоню тебе в конце недели. — Тим повесил трубку. Открыл холодильник, достал бутылку водки, свернул крышку и начал большими глотками пить из горлышка, пока не задохнулся.
— Что вы так со мной носитесь? — спросил Тим неприязненно. Он по-прежнему был пьян и от этого вел себя гораздо злее и прямолинейнее, чем обычно. — Зачем эта гонка? Сами же сказали, чтобы я позвонил, когда сочту нужным. А теперь в дверь ломитесь.
— Вы нам очень нужны, — ответил Полковник. Он постучался к Тиму четверть часа назад и поднял его с постели, на которой поддатый хозяин безжизненно валялся носом вниз. Извинился за беспокойство, показал документы на имя полковника госбезопасности Леонова и выставил на стол бутылку дорогого коньяка.
Тим к бутылке мгновенно присосался. От такого обращения с подарком физиономия Полковника, и без того полнокровная, стала почти малиновой, но гость не издал ни звука. Ему от Тима что-то было нужно, и он готов был терпеть, кажется, любые его выходки.
— Вы нам очень нужны, — повторил гость. — Вы уникальный специалист, и только вам под силу отвратить беду от нашей страны.
— Круто! — восхитился Тим. — Что за беда такая?
— Надвигается психотронный террор, — сказал Полковник.
— И кто же бяка? — поинтересовался Тим.
— Это долгая история. В начале семидесятых в оперативно-техническое управление КГБ передали секретную военную разработку — то, что журналисты обычно называют психотронным оружием. С вашей подачи называют, между прочим. Это была, Тимофей, по тем временам совершенно гениальная разработка. Оружие массового поражения, для которого нет преград. Этакий аналог нейтронной бомбы.
— Ну? — поторопил его Тим.
— Военное применение системы оказалось невозможным, — объяснил Полковник. — На необходимых для массового поражения мощностях пушка в первую очередь била по оператору. Он впадал в кому раньше, чем смог бы направить излучение на врага. Но идея заслуживала применения, и ее отдали в наше ведомство.
— Диссидентов травить? — не удержался Тим.
— И это тоже, — кивнул Полковник. — Тимофей, вы поймите, КГБ своего прошлого не стесняется. Что приказывал ЦК КПСС, то и делали. Ничего уже не изменишь. Так что самое разумное — вознести хвалу господу за то, что этот кошмар закончился и Комитет теперь занят своими прямыми обязанностями — безопасностью государства. Собственно, поэтому я и пришел к вам. Я обязан вас уговорить. А вы обязаны согласиться.
— Неужели, кроме меня, никто не может помочь? — не поверил Тим.
— Нет, — снова вздохнул Полковник. — Чтобы подготовить такого мастера, как вы, у нас нет ни сил, ни средств, ни технологий. А главное — времени нет. Мы слишком долго были отключены от управления процессом. Теперь помогут только самые решительные меры.
— Так давайте, — хмыкнул Тим, — мочите гадов. Что, стрелять разучились?
— Все не так просто, Тимофей. Я ведь не говорю, что у нас нет в Проекте своих людей. Но наши информаторы — это вспомогательный персонал. В основном наружная охрана. Бывшие сотрудники «девятки», пенсионеры. Сидят на проходной, ворота открывают. А просочиться глубже — никаких шансов.
— Отдельная территория недалеко от Кольцевой дороги, по Ленинградскому шоссе, да?
— Вы хорошо поработали, Тимофей. Все правильно. Раньше это была закрытая оборонная фирма. Формально она и сейчас такая, но это только вывеска. Из Министерства общего машиностроения ее забрали давным-давно. Здание накрыто энергетическим полем странной природы… Если бы не категорические заявления экстрасенсов, мы бы и не поверили… Короче говоря, лезть туда нормальному человеку бессмысленно. Вам знаком термин «вождение»? Это когда тебе нужно дойти до определенного места, но ты не можешь.
— Я «вождение» испытал на себе, — ответил Тим, неприязненно ежась от нахлынувших вдруг воспоминаний.
— Я тоже, — кивнул Полковник. — Жуткая вещь. В общем, патовая ситуация. Нам оставалось только пассивно наблюдать. Но две недели назад положение изменилось. Тридцатого апреля у них в главном корпусе случилась какая-то серьезная авария (Тим хмыкнул — он-то знал, что тогда произошло, — это они постарались с геопатогенной зоной на пару). И первого мая три смены ведущих операторов и научный руководитель Проекта вдруг перешли на запасной командный пункт. Здесь, в городе. Он в подвале обычного жилого дома, никакой вооруженной охраны. Но защитное поле на месте, так что заглянуть внутрь мы по-прежнему не в силах. Тем не менее появился шанс подвести штурмовую группу вплотную к зданию. Нужно только придумать, как миновать защитное поле и войти в подвал. И здесь нам можете помочь только вы, Тимофей. Выручайте нас. Они просидят в этом подвале месяц, не больше. А потом будет поздно.
— А если я откажусь?
— Вы не можете отказаться! — воскликнул Полковник.
Тим придвинул к себе сигареты. Как он ни «обнюхивал» Полковника, придраться было не к чему. Полковник верил в каждое произнесенное слово. «Впрочем, — подумал Тим, — некто Самохин тоже был очень убедителен».
— Я скажу вам честно, Тимофей. Не только мы следим за Проектом. Он тоже нами интересуется. И если мы выступим против него в открытую, для начала придется… э-э… нейтрализовать часть наших людей, — сказал Полковник с глубочайшей тоской. — Слишком много. Ваш друг Владимир Владимирович Рябцев, он, конечно, своеобразная личность, но с диагностикой здорово нам помог. Настолько здорово, что сначала мы ему не поверили…
— Каждой бочке затычка этот Рябцев, — процедил Тим.
— Он был одним из наших ведущих специалистов, — заметил Полковник. — Пока не проявилась неадекватность его психики.
