-начало сноски-
1 – Причем, нанесенные как несколько минут, так и несколько веков назад – припоминать, так уж по-крупному.
2 – Мораль шей иштории… то есть, сей истории, такова: всегда возвращайте книги не позже указанного срока. Не будите в библиотекаре зверя.
3 – На стене, окружающей Лукоморск, могли разъехаться два конных экипажа.
-конец сноски-
– Все бы тебе шутки шутить, граф, – разрядила обстановку, все же непроизвольно сглотнув слюну, боярыня Конева-Тыгыдычная. – А мысль дельная. Чай не дети мы – целый день по катакомбам лазить. Давайте и впрямь местечко поуютнее выберем,
бояре нам досок на подстил наломают, да мы и соснем часок-другой. Третий-четвертый. Не больше десяти.
– А, может, заодно мы и костерок разведем из старой мебели: и погреемся, и хоть на свет посмотрим?..
– Забыли уж, какой он есть-то, свет, – вздохнула Лариска.
– А на растопку что? – задала резонный вопрос боярыня Варвара.
Взгляды всех присутствующих, как по команде, устремились к одинокой книжке на полу.
Можно было бы сказать, что идея Коневой-Тыгыдычной привела к абсолютному фиаско1
– если бы не книга, носящая обычное для тех времен короткое название: «Путеводитель и описатель книжного хранилища, затеянного, заложенного и построенного в году окончания черной моровой язвы"2. Уже разложив ее на полу и подпалив страницы свечкой, Рассобачинский вдруг снес одним махом деревянный шалашик, только что кропотливо им же воздвигнутый над растопочным материалом и стал голыми руками сбивать с плотных желтых страниц не успевшее еще толком их распробовать пламя.
Под аккомпанемент недоуменных вопросов, он бережно перелистал страницы и победно продемонстрировал обществу одну из них.
На ней красовался подробный план библиотеки, со всеми полками, шкафами, этажерками, столом и стулом. На ней было обозначено даже место хранения коробки со свечами и кресалом.
Но внимание глазастого графа привлекло не это.
На очерченном черными чернилами плане был ясно обозначен только что разобранный ими проход, через который они попали в библиотеку.
А в противоположной стене – еще один.
* * *
– Нет, я не белочка, – в третий раз терпеливо, сквозь несколько слоев Митрохиного полотенца, проложенных мятой, сушеной малиной, яблоками, цукатами, корицей, укропом, лавандой, розовыми лепестками, луком, чесноком и вяленой воблой терпеливо повторяла Елена ошалело хлопающему жиденькими бесцветными ресницами Граненычу. – Не белочка, не зайчик и не мышка и никакой иной грызун – не пойму, отчего это тебе так непонятно. Я – царица твоя Елена. И ты должен мне повиноваться.
Граненыч упрямо покачал головой:
– Т… т-тсарицы сквозь д-двери… х-ходят… Это д-даже я… з-знаю… А т-ты –
или моя б-белочка… или п-порождение к-клад… к-кадл… к-колдовства… этого…
– и он, несмотря на плохо вменяемое состояние, опасливо оглянулся по сторонам – не притаился ли «этот» за табуреткой или под столом3.
– Гр… Митрофан. Послушай меня внимательно и поверь мне. Я тоже хожу сквозь
двери. Обычно. Но сейчас сквозь двери по дворцу ходить опасно, и Дионисий, – для иллюстрации достоверности, она указала на миниатюрного человечка,
заинтересованно наблюдавшего за выяснением отношений правителя и верноподданного,
– помог мне пройти по Пути Книги.
– А эт… та еще… к-кто?.. – с трудом сфокусировал разъезжающийся взгляд на маленькой франтоватой фигурке Митроха.
– Я библиотечный, – со скромным достоинством представился Дионисий.
– Б-библиотечный… к-кто?.. – с еще большим непониманием нахмурился истопник.
– Библиотечный библиотечный. Бывает банный, бывает домовой, бывает овинный. А я
– библиотечный, – кротко вздохнув, привычно объяснил человечек.
– Да?!.. – изумился Граненыч. – Я н-никогда… не с-слышал… что б-бывают…
– Не в этом дело, – устало отмахнулась от его сомнений Елена. – Сейчас дело совсем не в этом, Митрофан.
-начало сноски-
1 – Дым даже от их крошечного пробного костерка завис плотным вонючим комом в воздухе и долго не желал никуда уходить, поэтому выскочить в мокрый, скользкий от грязи и слизи коридор пришлось все-таки боярам.
2 – Кто сомневается, может узнать ее полное название: «Путеводитель и описатель книжного хранилища, затеянного, заложенного и построенного в году окончания черной моровой язвы государем всея Лукоморья Епифаном Добрым, сыном Иринария Богатого, внуком Аристарха Смешливого, для общего пользования, развлечения и
просвещения люда мужска и женска пола высокого рода, любознательного, политесу и грамоте обученного, приличия соблюдающего и руки регулярно моющего».
3 – Больше из мебели в комнатушке истопника ничего не было, а под лавку даже с целью безопасности он заглянуть не рискнул из опасения кувыркнуться с нее вверх тормашками да там и остаться.
-конец сноски-
– К-как – не в эт…том? Я с-сорок лет… брал к-книги… в бил… билбл… в билбил… там, где они хранятся…и не п-подзревал, что…
– Дело в том, Митрофан, – царица пошла на риск и приблизила свое измученное, но все еще прекрасное лицо к его слегка опухшей физиономии со впалыми небритыми щеками и положила руки ему на плечи, – что все наше царство попало в страшную беду, и кроме тебя, его спасти больше некому.
И тут Граненыч окончательно уверился в том, что количество выпитого спиртного в
его случае перешло в качество. Потому что до сих пор только во сне, и то нечасто, к нему являлся представитель царской фамилии и говорил что-нибудь подобное. И каждый раз в своих снах он, Митроха, в ответ лишь испуганно махал руками и отказывался, или убегал, очертя голову, или прятался так, что сам себя потом не мог найти, а потом, проснувшись, горько жалел об этом – ну хоть вот бы раз, дурню, хоть бы и во сне, совершить то, о чем мечталось с детства…
И вот сейчас – опять…
Но теперь-то уж он будет умнее.
Ну, сон – держись.
– Я… г-готов, – решительно мотнул он головой так, что она чуть не оторвалась
от тощей шеи, а подбородок ударился о грудь. – Г-где… в-враг? Н-неси… его… с-сюда…
Елена перевела дух и со смесью облегчения и раздражения взглянула на Дионисия: хоть Митроха и поверил, наконец, в ее реальность, толковать о чем-либо с их единственной надеждой, пока она, то бишь, он, был в таком состоянии, было бесполезно.
Но ответного взгляда она не дождалась.
Маленький библиотечный больше не наблюдал за ними – не замеченный никем, он беззвучным кошачьим шагом пересек комнатушку, прильнул ухом к двери и теперь с напряжением, передаваемым даже его спиной, вслушивался в что-то, что, похоже, происходило в коридоре.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
