Для меня это было в каком-то смысле неожиданностью. Ну то есть, что у Эдуарда есть какие-то свои предпочтения…
А то! Он же ж вроде терминатора! Даже улыбаться не может.
Ха-ха, как смешно. Ты заткнёшься сегодня?
Наверное, нет.
— Ага, с ванилью, — лениво отозвался четверть-оборотень и положил фотографии на столик.
— О чём ты хотел поговорить? — я наконец-то нашла ваниль и, чихнув от пыли, с удовольствием закрыла шкафчик.
— Будь здорова… А ты?
Я изумлённо воззрилась на него.
Какое из всех сказанных слов тебя больше удивило?
Наверное, «здорова».
Меня тоже.
Белокурый парень легко рассмеялся и произнёс:
— Если ты так легко впустила меня к себе в дом и даже предложила кофе, значит, тебе что-то от меня нужно.
Ага, денег занять до получки.
— Я хотела поговорить о Ким, — прямолинейность, милая прямолинейность.
— А-а-а, — с какой-то едва различимой тоской протянул Эдуард. — Всыпала же мне Баст за это…
— Чё?.. — непонимающе воззрилась я на него. Мне показалось, что я вообще ослышалась. Правильно говорил Крестовский — надо начинать беречь своё здоровье.
И начнём мы со слухового аппарата. Пойди-ка почисть ушки вантузом.
— Я ведь отпустил Жаниль, позволил ей запустить в Лал клыки, — с милой улыбкой пояснил белокурый парень. — Думал, Королева мне за это голову оторвёт…
И внезапно меня как громом поразило.
— Сукин ты сын!!!
Небольшая жестяная баночка, украшенная греческими узорами, угодила четверть-оборотню идеально в лоб. С громким блямом крышка отлетела в угол и бледная ваниль взмыла в воздух.
— Ты… — начал было Эдуард, но ванильный туман, начиная оседать на белой футболке, заставил его несколько раз оглушительно чихнуть и фыркнуть.
Кого-то трясёт от ярости, и этот кто-то — не четверть-оборотень. Ты поосторожней всё-таки! Шкурой надо дорожить!
Да плевала я на шкуру!!!
— Так это что значит, — сквозь стиснутые зубы процедила я, нашаривая рукой сахарницу, — я тебе ещё и за это должна буду?!! За то, что ты позволил Ким помочь мне?!!
Ответом был громкий чих. Белокурый парень поднялся со своего места и вылез из ванильного облачка. Я попятилась от него, но он, как это ни странно, только… захохотал. В своей обычной манере: довольно так, подняв к потолку лицо и весело зажмурившись.
То есть — как? Ты жива-здорова, а он радостно смеётся?!
— Лэйд, — осторожно произнесла я, — баночка была очень тяжёлая, да?
Одним рывком Эдуард стянул с себя футболку и встряхнул её на меня. Ваниль защекотала ноздри, и я оглушительно чихнула раз, второй, третий…
— Спасибо за идею насчёт долга, малышка Браун, — произнёс белокурый парень и, встряхнув футболку ещё несколько раз, бросил её на холодильник. — Так кофе будет?
— Будет, но ваниль тебе придётся слизывать со стола, — раздражённо почёсывая нос, ответила я и уставилась на него злыми глазами. — Ты не ответил на мой вопрос.
— Я отпустил Жаниль потому, что у меня на тебя планы, моя маленькая Кейни, — ответил четверть-оборотень, усаживаясь боком ко мне на другую табуретку, где не было коварной носощекотательной ванили. — Твоё удочерение, признаться, спутало их, но не отменило.
— Стало быть, я тебе на этот раз нихрена не должна, — с облегчением вздохнула я и, быстренько приготовив кофе, поставила на стол перед ним чашку, а сама уселась на столик рядом с раковиной. — И Ким ничего не грозит.
Кажется, одна заноза из задницы извлечена. Осталось ещё девяносто девять.
— От меня — нет, а Баст… — Эдуард отпил кофе, но ему не надо было заканчивать фразы, я и так всё понимала.
— Ты можешь заступиться за неё, сказать, что это ты отправил её вместе со мной? — я сверлила дырку в виске белокурого парня.
Тот неопределённо пожал плечами, смакуя кофе.
Сукин сын.
— Я тебе сейчас кружку об голову разобью, если ты мне не ответишь!!! — прошипела я не без помощи вэмпи. — А если надо будет, то и всю посуду в этой кухне!!!
— Черти-кошки, — с улыбкой покосился на меня четверть-оборотень, — наконец-то я узнаю свою маленькую Браун!
Я запустила в него чайной ложкой, но он умудрился увернуться от неё, не отрывая задницы от табурета и даже не поворачиваясь. Ваниль всё ещё парила в комнате, в носу ещё немного зудело, поэтому сползать со своего насеста я пока не рискнула.
— Ну давай-давай, — рассмеялся Эдуард, — покажи мне летающую тарелку!
Сейчас, сейчас, милый! И тарелка, и сковородка, и противень тебе будет! Всё будет!
Не отрывая от четверть-оборотня глаз, я стала одной рукой нашаривать сахарницу… Но вместо неё наткнулась на солонку и… баночку с перцем.
Вэмпи внутри меня издала торжествующий сатанинский вопль.
Я её поддерживаю. Йо-хо-хо!!!
— Даже не думай, — спокойно произнёс четверть-оборотень, и обе склянки, сорвавшись со своего места, со стуком хлопнулись на обеденный стол перед Эдуардом.
Сам он при этом даже не шелохнулся, только нечто холодное, подозрительно похожее на его Силу, вскользь задело моё плечо, вызвав волну мурашек.
Лэйд владеет телекинезом??!
Чашка с грохотом ударилась об пол — во все стороны брызнули осколки. И кофе, чёрный как безлунная ночь, растёкся по линолеуму бесформенным пятном.
Свинство-то какое, мамочки!
Я сама не поняла, почему не сумела удержать чашку в руках. Виной тому фокус, который только что провернул Лэйд или…
— На счастье, между прочим, — заметил белокурый парень, отставляя пустую кружку и поднялся на ноги. Я продолжала сидеть на разделочном столике. Растерянно. Озадаченно.
«Пора, красавица, проснись! Открой сомкнуты него взоры навстречу северной авроре, звездою севера явись!». Ты чего-то тут разбила и осталась лужица.
И ч-ч-чёрт! Это же была моя любимая чашка!
— А теперь о нас с тобой, — опёршись о шкафчик над моей головой, Эдуард наклонился ко мне.
Я посмотрела сначала влево, на его руку, а потом перевела взгляд на него самого.
Интересно, а он силой мысли рояль может поднять?
Помолчи хоть пять минут, а?!
Изумрудные глаза четверть-оборотня не были ни злыми, ни насмешливыми. Только я уже вряд ли этому удивлялась. С момента нашего спора его отношение ко мне да и он сам изменились. Впрочем, немного изменилась и я.
Хотя это не дало вам возможности спокойно попить кофе. Вся кухня в ванили, чёрт бы её подрал!!!
По морде ему за это съездить, что ли?
Отличный план! Только пусть сначала всё здесь помоет, ладно?
Я перевела взгляд с Эдуарда на осколки любимой чашки. И тогда он наклонился совсем близко к моему уху. Я ощутила прикосновение к щеке белых шелковистых волос и лёгкое, слегка щекочущее дыхание, наполненое тёплым ароматом арабики.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
