– Герхардт! – Мне пришлось позвать его дважды, прежде чем он оторвался от происходящего.
– Что?
– Бери всю конницу и атакуй!
– Что!? На таком крутом склоне?!
– Нет. Просто пройдите сквозь вражеские ряды после телег и добавьте хаос, но не останавливайтесь. Постарайтесь как можно скорее оказаться в долине. Там, наверное, будет много бегущих. Сделайте вид, что преследуете их, а сами спрячьтесь где-нибудь.
– Зачем? – недоуменно спросил он.
– Смотри, – я постарался не выказать раздражения. – Их командир человек опытный, что он и доказал. Сейчас он попытается поскорее спустить свои отряды на равнину в долину и там организовать сопротивление. Несмотря на устроенный хаос, телеги все же не разгромили врага, а значит внизу организовать сопротивление может и удастся. Когда враг начнет организовывать отпор, тогда и атакуй.
Герхардт кивнул, обнажил меч и рванулся вперед. За ним помчались остальные. Кавалерия вихрем влетела в расстроенные ряды, добавляя паники. Взметнулся вихрь ударов, но кавалеристы не стали задерживаться и понеслись вниз по склону, настигая бегущих и внося еще больший хаос.
Не дожидаясь приказа, двинулась вперед и пехота. Теперь враг мог понять, почему именно на правом фланге были сосредоточены почти все наши силы. Удар тысячи копий по расстроенным рядам имперцев был страшен и сокрушителен. Теперь уже мало кто думал о сопротивлении: только о бегстве, только о спасении. Вражеские солдаты, первые попавшие под удар сначала телег, потом конницы, а теперь и пехоты не выдержали и побежали. Росичи наступали мерно и неумолимо, обходя растерзанные телегами тела и сами телеги, застрявшие на дороге. Следом шли лучники. Благодаря тому, что они находились выше, они могли беспрепятственно обстреливать вражеских солдат поверх голов своих. По мере движения вниз, к левому флангу присоединялись остальные наши солдаты, увеличивая фронт. Имперцы отступали. Их командир понимал, что после всего случившегося достичь долины единственная надежда для оставшихся в живых. Я видел, как он старается сохранить порядок на своем правом фланге, менее всех пострадавшим в этой суматохе по вполне понятной причине. До них не доехали телеги, кавалеристы сочли за благо постараться миновать их как можно быстрее. По сути, командир имперцев отдал нам на растерзание свой левый фланг и центр, чтобы спасти правый фланг. Бегущих солдат расстреливали сами имперцы, чтобы они не опрокинули те порядки, что еще сохранялись. Это было жестоко, но необходимо.
Я поспешно отвернулся, проглотив комок в горле и с трудом борясь с тошнотой, когда мы проходили мимо кучи того, что когда-то было людьми. Здесь столкнулись сразу несколько телег, погребя под собой целый отряд имперцев.
– Это уже не бой. Это бойня!
– Думаю, что если бы подобное устроили имперцы, они не сильно горевали, – поспешно сообщил Святополк, рядом с которым я шагал. Около меня шел и бледный Рон. Пару раз, его даже вырвало и теперь он старался как можно меньше смотреть по сторонам.
Вскоре мы миновали места самой страшной бойни и теперь нам попадались только те люди, кто попали под копья пехотинцев или под стрелы лучников. Это зрелище тоже было неприятно, но не настолько как то, где по людям проехались телеги.
Китижане шли вниз, строго соблюдая строй. Разрозненные толпы, в которые уже давно превратилось вражеское войско, просто не могли оказать сопротивления и теперь поспешно отступали. Единый вдох тысяч людей – копья отходят назад, выдох – устремляются вперед, пробивая доспехи и тела. Вдох – копья отходят, выдох – удар. Вдох, выдох, Отвести копье, ударить. Слышались команды, свистели пролетающие над головой стрелы, а далеко впереди было видно, как поспешно откатываются назад сохранившие стройность ряды имперских солдат. Все-таки их разгромленный фланг и центр сыграли свою роль. Они замедлили наше продвижение. И когда мы, наконец, вышли в долину, то здесь уже стояли ряды оставшихся в живых солдат, которые поспешно пытались отступить, хотя прекрасно понимали, что уйти от нас у них нет никаких шансов. Они двигались всю ночь, потом, после короткого отдыха снова марш-бросок, после которого сразу в бой. Наши же солдаты наоборот, хорошо отдохнули ночью, потом неспешный марш и снова отдых. А сейчас была победа над превосходящим врагом и это, казалось, придало всем дополнительные силы.
Тут, из-за деревьев неожиданно показался отряд конницы. До этого момента я и не представлял, насколько красивой внешне может быть атака баронской конницы. Полторы тысячи всадников, закованных в железо с ног до головы, склоня копья, неслись в тыл вражеских рядов. Они не кричали, только мерный топот и склоненные жала. Зрелище было красивое и завораживающее. Всадники на скорости врубились в тыл имперцев. Они тут же разрушил строй и стали двигаться вперед как мощный ледокол среди льдин. Это испытание оказалось для имперцев уже последним. Отступая по склону, они надеялись, что внизу им удастся спастись. Сейчас их надежда не сбылась и это оказалось для них последней каплей. Имперцы дрогнули и побежали. Тут же за ними сорвалась наша легкая конница.
– Пусть долго не преследуют, – устало попросил я. – Только до конца долины.
Этот приказ был тут же передан.
Вот теперь было все. Победа. Но она меня не радовала.
– Там я вижу деревню, – махнул я. – Там и остановимся. Надо отдохнуть.
Спорить никто не стал.
Через шесть часов отдыха я все еще пребывал в плохом настроении. Этот бой произвел на меня тяжелое впечатление. Хотя пленные уже убрали и похоронили все трупы, я все еще ощущал напряжение боя. Кругом веселились солдаты. Вот уж для кого подобные картины были привычны. Они радовались победе и радовались, что остались живы. И было чему радоваться. По подсчетам враг потерял до шести тысяч своих солдат и это только те, кого похоронили. А сколько еще погибнет во время преследования? К тому же у нас оказалось около тысячи пленных вместе с их командиром. Все это говорило о полном разгроме врага. Вряд ли спасется больше шести сотен. Герхардт и вообще был уверен, что спасшихся будет едва ли триста человек. С нашей же стороны было убито сто пятьдесят человек и триста десять ранено. С учетом медицины этого мира, скорее всего, все они встанут в строй через неделю. Все это наполняло людей необычайным энтузиазмом. Все готовы были хоть сейчас повторить бой. А некоторые горячие головы уже предлагали идти громить главные силы врага. Я только морщился, а потом велел идти в деревню. Там нас встретили сначала настороженно, но, видя, что мы не грабим, не врываемся в дома, жители стали покидать свои укрытия.
– Прибью каждого, кто попадется на мародерстве! – пообещал я. Герхардт, Святополк и Лекор меня поддержали. Правда, немного по другим причинам. Если я просто жалел всех этих людей, то они не хотели подрывать дисциплину в частях. Был отдан приказ расплачиваться за все, что нам надо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
