– Значит мы хищники? Забрались к вам в дом?
– Ты сам сказал. Сверкающий маг смерти и этим все сказано. Он своими заговорами настроил против себя всех и объединил многих старых врагов, заставив их забыть прежние обиды.
Охотник выглядел довольно мрачно.
– Мне надо подумать, милорд.
– Думай. Я тебе не мешаю. – Я нагнулся с седла, поднял меч, после чего резко развернулся и ушел, только сейчас сообразив, что нас слушала почти вся деревня и многие солдаты, свободные от вахт. Едва я отвернулся, как услышал за спиной бурное обсуждение моего пламенного монолога. Я даже пожалел о своей несдержанности.
В течение тех часов, что остались до выступления, я мотался по всему лагерю, проверяя припасы, состояние раненных. Неоднократно мне попадался тот охотник, с которым у меня была жаркая дискуссия. Он ходил по лагерю и о чем-то расспрашивал солдат. Несколько раз ко мне подходил Ауредий с неизменным требованием повесить этих нахалов. Оказывается, он захотел преподать мне урок, и сам пытался убедить жителей стать проводниками. Как он это пытался делать, я не видел, но догадаться о результатах мог по тому, что после каждой попытки он подходил ко мне с требованиями о репрессиях.
– Ну что вы ко мне пристали? Неужели кроме как вешать вы ничего больше делать не умеете? У вас, что хобби такое?
Ауредий, кажется, обиделся.
Уже отчаявшись найти проводника, я велел выступать. Решено было оставить вражеских раненных в деревне под присмотром нескольких освобожденных пленных, что вызвало недовольство рогнарских офицеров. Однако остальные меня поддержали, посчитав, что не стоит делать войну более жестокой, чем она есть. Этот поступок удивил как крестьян, так и Северия, который лично поблагодарил меня. В результате деревенские провожали нас как своих, желая заглядывать еще. Правда, служить проводниками все по-прежнему отказывались. Тут ко мне подошел все тот же охотник.
– Милорд, я согласен помочь вам.
Это произвело на всех эффект разорвавшейся бомбы. Все, кто мог его слышать, уставились на охотника как на привидение.
– Почему? – спросил я.
– Я долго думал над вашими словами, милорд. Я чувствовал, что вы не врали и мне становилось горько. Может вы и правы, мы все действительно законченные эгоисты, потому что позволяем своим правителям делать все, что им заблагорассудиться везде, если они потакают нам и хорошо устраивают жизнь дома. Да, потом грех жаловаться, что гроза приходит в наш дом. Я разговаривал с вашими солдатами, и они рассказали кое-что еще. Они уверены, что вы рыцарь Ордена. Это так?
– Да.
– Я слышал, что рыцари никогда не лгали.
– Это преувеличение. Рыцари Ордена такие же люди. Но они действительно не лгали в важных вещах.
– Тогда скажите, что вы, лично вы делаете на этой войне?
– Сначала я хотел всего лишь добраться до дома, но Сверкающий решил, что я угрожаю ему и нанял убийц. Я был втянут в эту войну против воли и втянут именно Сверкающим. И мне, честно говоря, не хочется ее продолжать. У меня просто нет выбора. К тому же Сверкающий виновник гибели некоторых моих друзей.
– Вы хотите отомстить?
– Отомстить? Нет. Месть гибельное чувство. Но пока жив Сверкающий, он никогда не даст мне покоя. Ни мне, ни всем тем, кого я люблю. Так получилось, что мне нравится Амстер, он пытался его уничтожить. Я считаю Китиж своей родиной, Сверкающий напакостил и там. Я барон Тевтонии и едва не погиб вместе с семьей во время попытки переворота. Просто получилось так, что чтобы жили все те, кого я люблю и уважаю должен уйти Сверкающий. Вот и все. И знаешь, пусть останется ваша империя, но без Сверкающего.
– Я так и думал. Я помогу вам.
– Что ж, тогда веди.
Мы двинулись в путь.
– Знаете, милорд, – заметил Герхардт, когда деревня скрылась из вида. – Вы умеете превращать людей в своих друзей. Настоящих друзей. Это довольно редкий дар. Я ведь не думал, что без угроз удастся получить проводника и не вмешивался только потому, что считал, что он нам не нужен. Я ошибался. Вы сумели не просто получить проводника, но обрели союзника и друга.
– Спасибо. Но сейчас, Герхардт, мне надо поговорить с Кроулом. Надо же объяснить ему, зачем я искал проводника.
– Кроул – это имя охотника?
– Да. А вы могли бы поинтересоваться его именем, прежде чем тащить ко мне. Может, тогда и вам удалось бы стать его другом.
– Возможно, – задумчиво заметил он.
Я догнал Кроула, слез с коня и зашагал рядом с ним, объясняя, что я от него хочу.
– Это рискованно, милорд, – наконец ответил он после раздумья.
– Знаю, но другого выхода нет.
– Милорд, вряд ли вы знаете, насколько это рискованно. Ведь там, где вы хотите пройти, дорог нет. Только тропы животных и охотничьи тропы. Вам придется бросить почти весь ваш багаж.
– Придется бросить не только багаж. Боюсь, что мы и продовольствие сумеем унести не все.
– Значит, вы действительно все понимаете. Хорошо, я проведу вас.
– А можно сделать так, чтобы на другую дорогу мы вышли позади всех гарнизонов?
– Нет. Может мы и минуем пару застав, но главные силы расположены во Врегорском ущелье. Там самое удобное место и обойти его никак нельзя. Единственное, что я могу обещать, это вывести вас к самому ущелью.
– Откуда ты знаешь, что именно там расположены главные силы?
– Милорд, я с детства хожу по этим горам. Здесь от меня нет тайн.
– Ясно. А что это за ущелье?
– Ну, ущелье громко сказано. Там узкая дорога с нависающими над ней скалами. Потом дорога расширяется и идет по пробитой на горе дороге. Насколько я знаю, именно на одной из нависающих скал сидят защитники. Кроме того, по этой скале можно отступить к той, в которой вырублена дорога. Там построен небольшой укрепленный пункт. Он держит под обстрелом весь путь.
– Обойти его, конечно, не удастся?
– Если бы его можно было обойти, то его там не строили бы. Подойти к нему можно только по той скале, где сидят защитники. С дороги к нему просто не забраться. К тому же правая сторона дороги обрывается в пропасть, из-за чего все, кто идет по ней, оказываются под обстрелом.
– Понятно. Очень весело. Но по скале к нему забраться можно?
– Можно, если никто мешать не будет. Но на скалу с дороги тоже не забраться.
– Ладно, понял. Эту проблему решим на месте. Сейчас главное совершить задуманный переход. По крайне мере там нас не ждут и есть вероятность, что заставу если не сняли, то хотя бы ослабили.
– Возможно. Но, милорд, у меня сложилось такое впечатление, что никто не знает, что вы задумали.
– Верно. Чем меньше людей знает, тем меньше вероятность утечки информации. Я слишком уважаю имперских солдат и их командиров, чтобы недооценивать их.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
