этом ли когда-то написал серебрист Федор Сологуб:
Когда меня у входа в Парадиз
Суровый Петр, гремя ключами, спросит:
«Что сделал ты?» – меня он вниз
Железным посохом не сбросит.
Скажу: «Слагал романы и стихи
И утешал, но и вводил в соблазны.
И вообще, мои грехи,
Апостол Петр, многообразны.
Но я – поэт». И улыбнется он…
Нет, я не поэт, а так, немного стихотворец. Писатель жанра нон-фикшн, журналист, немного публицист, историк, культуролог и прочее. То есть бедный сочинитель при Луне. Преданно власти не служил, выполнял библейский завет: «Не сотвори себе кумира». Всегда в сторонке, как правило, в одиночестве, как говорится, во внутренней эмиграции. Писал только о том, что мне интересно, особенно в серии ЖЗЛ, точнее, в мини-ЖЗЛ: Шекспир, Джоконда, Достоевский, весь Серебряный век. Замыслил свою Литературную энциклопедию, но сумел сделать лишь малую часть. Издал лишь две книги о художниках, блок о философах: о Вольтере, Канте и Кьеркегоре удалось издать, а Ницше остался неопубликованным в столе. Книги об артистах и кино, о политиках, о России – «От Рюрика до Ельцина», «Огненный век» – о двадцатом, о национальных проблемах «Коктейль “Россия”». Три тома об эмиграции, о писателях и поэтах, о тех, кто уехал, кто вернулся, и даже о тех, кто остался в России. Ну и т. д. Более 40 изданных книг.
Более двух тысяч публикаций в газетах и журналах, более 100 напечатанных интервью, рубрики и отдельные выступления на многих каналах радио и ТВ перечислять даже скучно. Один телефильм – о Марлен Дитрих, на канале «Культура». Так и не смог подсчитать количество выступлений в различных залах, площадках и библиотеках – ЦДЛ, Цветаевский музей и т. д. Вечера и презентации в книжных магазинах. И одно выступление на Западе – в Дортмунде, среди русских эмигрантов, в секции «Русский чай». Все это более или менее подробно отражено в 4 томах воспоминаний и дневников.
Это – творчество, прибавим и журналистские командировки, тоже дело творческое. От экономического журнала, от «Лесной газеты» и от Иновещания Радио – 48 командировок по советской стране – от Бреста до Владивостока (9302 км от Москвы). Первая командировка – 1961 год, Иваново, Шуя, поселок Мыт. По России: Рязань, Куйбышев (ныне Самара), Волгоград, Челябинск, Киров (Вятка), Вологда, Ленинград, Новгород и т. д. Почти по всей Беларуси, ну и, конечно, Витебск – родина отца. По Украине – от Киева до Львова и, конечно, Жмеринка и Житомир. Вся Прибалтика, Азия – Ташкент и Бухара. Еще три издательские поездки для встречи с читателями от «Радуги»: Тверь, Ленинград, Воронеж. Итого 51 поездка, да еще умудрился несколько раз взять с собой Ще, что вызывало удивление и ропот принимающей стороны – так вместе были в Витебске, во Львове, в Карелии и в Петрозаводске…
И вспоминается бедный дружок Боречка Линский, который ездил в командировки от своего предприятия, как инженер, только в Кимры. О чем он признавался почти со слезой: «Представляешь, я видел только Кимры!..» Что такое Кимры? Маленький провинциальный городок в Калининской области с несколькими предприятиями обувной промышленности и трикотажа. До революции кустарные промыслы, пристань на Волге да учительский институт. Для романа на выбор: швея или учителка… А Елисейские поля, Нотр-Дам в Париже, пирамиды Каира, Кельнский собор и т. д. и т. п. Советские люди все это видели лишь по телику в программе «Клуб кинопутешествий».
Конечно, я не великий путешественник и открыватель новых земель, не Христофор Колумб, не Америго Веспуччи, не Миклухо-Маклай, не Крузенштерн и, конечно, не Юрий Сенкевич и т. д. Как житель СССР поначалу только отдых, отпуска, служебные командировки, а начало – 1953 год, поездка в Сибирь, в Красноярский край, и далее за Канском, поселок политических ссыльных. Первый отпуск с Ще – Ялта, отель «Массандра», Алупка, Алушта, на теплоходе «Колхида» в Одессу. 1965 – Вардане, под Сочи. 1973 – Ленинград, Петергоф, Павловск. Прибалтика: Каунас, Вильнюс, Тракай, Паланга, Рига, Смоленск, Ярославль, Коктебель, Симеиз, дома отдыха и пансионаты в Подмосковье: «Полушкино», «Софрино», «Полет», «Вороново», «Лесные поляны», «Звенигород» – два года подряд почти каждый месяц творческие вечера за отдых и т. д. Этим не удивишь, а вот заграница – это да!
22 зарубежных поездки, 18 стран: Бельгия, Голландия, Люксембург, Швеция, Дания, Чехия, Словакия, Греция, Кипр, Египет, Германия, Италия, Франция, Испания, Австрия, Швейцария, Сан-Марино, Хорватия… Возможно, для богатеньких – эта так, мелочь, но для основной массы жителей СССР и РФ – это о-го-го! Пять раз в Париже, где в общей сложности прожили (гостили) 66 дней и ночей! Впечатление о заграничной жизни рассыпано по годам Хроник.
Последний выезд на Запад и последний Париж – 12-й год (мне 80, Ще 72), а далее ку-ку, даже не из-за денег, а главным образом из-за самочувствия (ноги, глаза). Ляжешь на диван, смежив глаза, и наплывом идут картины прошлых путешествий: Северное море, Довиль, Женевское озеро, Монтрё – отель, где жил Владимир Набоков, пирамида Хеопса, берег, где из пены морской вышла Афродита, Лувр как столица мировой живописи, Моцарт и Зальцбург и т. д. и т. п.
Вчера, 6 апреля, как-то само собой появились на бумаге строчки:
Какие поездки! Какие прогулки!
Немного перефразируя Александра Кушнера:
Весь мир лишь комната с диваном и портретом.
И сам я стал забывчивым и даже с приветом.
А все итог большущих лет
В борьбе, в труде и в лени.
Оглянешься – увидишь слабый след
И слышишь за собою храп погони.
И вот догнали. Смяли. Ты погиб.
Как глупо в эту жизнь напрасно влип…
Конечно, это не стихи, а так, рифмованное настроение, но оно удивительным образом совпало с состоянием Шарля Бодлера, которому исполнилось 200 лет (он родился 9 апреля 1821). «Экслибрис» отметил бодлеровский юбилей. А я горд, что написал о нем давно – в книге «Поцелуй от Версаче» (1998) – 26 книжных страничек – «“Цветы зла” вчера и сегодня». «Обнаженное сердце» – это Бодлер. С поразительными признаниями: «Игра идет к концу!..» И Бодлер спокойно расставался с толпой, «под шиканья глупцов». Он презирал людскую бездушную массу:
Вы, ангел радости, когда-нибудь страдали?
Тоска, унынье, стыд терзали вашу грудь?
И ночью бледный страх… хоть раз когда-нибудь
Сжимал ли сердце вам в тисках холодной стали?
Вы, ангел радости, когда-нибудь страдали?..
