кривоватыми ногами.
Вслед за перепачканным кровью барменом он скрылся в доме. А Настя и Тим смотрели, как навстречу к вышедшему из «ниссана» человеку в блестящей дубленке направился пожилой полицейский, виртуозно владеющий кастетом.
Ну и в компанию Тим попал. Хорошо, что бабушка даже не догадывается…
Он подошел к Насте и проговорил.
– Я знаю, что ему нужно сказать, – мальчик посмотрел в спину Кравца, которого узнал сразу, как увидел. – Чтобы он поверил…
* * *
И она сказала такое, что Кравцу ничего не оставалось сделать, как поверить.
А эта девушка, Настя, – еще та хитрющая лиса, заметил про себя Тим. Обвести вокруг пальца с самым что ни на есть невинным лицом прожженного обманщика, да еще в такой ситуации – высший пилотаж. А что Кравец обманщик, Тим даже не сомневался. Не в самом же деле он какой-то там апостол.
Сначала Кравец, после короткого разговора отпущенный пожилым копом уже за ненадобностью, слушал Настину речь нехотя. Но когда та вроде как мимоходом обмолвилась про трехкомнатную квартиру в «сталинке» на Московском, доставшуюся Жеке в наследство от деда, вдруг стал проявлять живой интерес к судьбе отбившейся от стада овцы.
– …Я о вашем Храме в городе услышала. Подумала, это как раз то место, где он сможет побороть свой недуг… Вы ведь поможете ему, да? – Настя тронула Кравца за руку, с надеждой вглядываясь в его глаза.
– Долог путь избавления от напасти, – напустил тумана Кравец, – особенно если в сердце твоем Тьма… Ему придется остаться в общине. Может быть, надолго. Может быть…
Настя как болванчик закивала головой, а Тим мысленно закончил за Кравца фразу: «…Навсегда».
В памяти всплыло лицо Макса, когда Тим приехал к Лодочникам навестить старшего брата. Сюда несколько недель назад Макса сосватала бабушка, Полина Михайловна. Распознав наконец в старшем внуке наркомана, она вспомнила, как пили родители Тима до обращения в свою новую веру Водолея.
– Яблоко от яблони недалеко падает, – сказала она тогда Тиму.
Тот не совсем понял, что имеет в виду бабушка. А через несколько дней, впервые за долгое время, до Петровского с оказией добрался отец. Смурной, он хмуро поздоровался с вышедшим навстречу Тимом, будто с соседским ребенком, и спросил у бабушки, своей матери:
– Ну, чего звала-то?
Полина Михайловна увела его на улицу и там минут десять о чем-то с ним жарко спорила. Потом отец вернулся, позвал отсиживающегося в комнате Макса и сказал ему:
– Собирайся, поедешь со мной.
– Куда? – спросил Макс.
– Куда надо.
Оказалось, что Полина Михайловна отдала Макса в общину, рассчитывая, что там он избавится от героиновой зависимости.
Это было в июле, а в конце августа истосковавшийся по брату Тим собрался навестить его. С ним напросился болтавшийся без дела на заканчивающихся каникулах Ромка Финн. Тим обрадовался его компании. Вдвоем они доехали на рейсовом автобусе до Приморска, откуда до Роуску их подбросил молчаливый старик-дачник на раздолбанной «шестерке».
Родственников прихожан в качестве гостей в Храме Светлых Рыцарей Водолея хоть и не слишком охотно, но принимали. Возможно, делали это в надежде переманить их на свою сторону. Или чтобы родственники не поднимали шум. Селили посетителей в специально построенном гостевом доме, над которым, угрюмый, как грехи всего человечества, нависал ковчег из просмоленной древесины – огромная, высотой с четырехэтажный дом лодка без руля и ветрил. Отсутствующие мачты придавали ковчегу зловещий вид, превращая солнечный августовский день в пасмурный октябрьский. Руководить строительством ковчега, как рассказал потом Макс, привозили непрестанно удивляющегося происходящему специалиста по парусным судам из Гибралтара. Мощное плавсредство, которому предстояло сгнить на суше, накрывало плотной тенью крохотный поселок сектантов, постоянно напоминая, что скоро разверзнутся хляби небесные. Будто задавленные этим знанием, немногочисленные обитатели общины в своих одинаковых серых одеждах выглядели бесплотными призраками.
– Его как расплющило чем-то тяжелым, – прошептал Ромка, разглядывая в узкое окошко спину сутулого мужика, проводившего их до гостевого дома, небольшого каркасного строения, обшитого имитацией бруса. – Это он грядку надумал копать в конце лета? Может, что-то на зиму посадить решил? Чеснок там…
– Рано для чеснока, – покачал головой Тим. – Он будто сторожит нас, а без дела сидеть нельзя…
– А может, он для нас могилу копает, а?
Спина Тима покрылась мурашками. Он еще раз посмотрел на облаченного в серую робу землекопа. Могилу? Прямо тут? Но ведь никто их не запирал в доме. И саму общину не ограждали от остального мира забор или крепостная стена со рвом. Из нее всегда можно уйти. Да и Макс с родителями где-то здесь…
– Ты дурак, что ли? – спросил Тим у Ромки. – Совсем уже «ку-ку»?
– А что?.. – не понял Финн.
– А то… – Тим насмешкой попытался скрыть, что и ему стало жутковато от Ромкиной идеи.
– Ну а вдруг… – тронул его за руку Ромка. – Только представь…
Тим вздрогнул от неожиданного прикосновения, отпрянул от окна. Оглядел единственную комнату гостевого дома. Собранные раскладушки в углу. Некрашеный пол, застеленный цветастыми домоткаными ковриками (его бабушка умела делать точно такие же). Аккуратный самодельный стол посреди. Занавески с вышитыми узорами. Строгие иконы по стенам – не старинные, а ламинированные репродукции. Обстановка, конечно, далекая от уютной, но уж точно не зловещая. Никто их тут не прибьет, нечего выдумывать…
– Ты куда? – забеспокоился Финн, когда Тим шагнул мимо него.
Он вышел на улицу и громко захлопнул за собой сколоченную из толстых досок дверь. Копавший землю мужичок даже ухом не повел, но, когда следом за Тимом на пороге появился Ромка, оторвал взгляд от раскопанной земли и спросил у мальчишек сиплым голосом:
– Это… Вы куда, а?.. Нельзя тут… Это…
– А где Макс, мой брат? – спросил Тим, удивляясь собственной смелости. – Я к нему приехал, а не в доме вашем сидеть.
«А ну как сейчас подойдет и даст по голове лопатой?»
Но землекоп воткнул лопату в грядку (или в их будущую могилу?) и сказал, неумело улыбнувшись ртом, зубы в котором были вроде полезных ископаемых, еще поискать надо:
– Это… Ну понятно же, что к брату… Это… – он воровато оглянулся. – Макс в лесу сейчас, дрова заготавливает с артелью… Так я могу проводить вас, пока начальнички наши в город подались… Пойдете?
– Конечно, – обрадованно кивнул Тим. – А далеко?
– Да прилично… Это… Я вас до Роуску провожу, а там объясню, как дойти до места… Вы по шуму услышите… Они там лес валят… И стройка рядом еще… Только это… Денег мне нужно, в Роуску в ларек зайти, а то мочи нет никакой…
– Я дам, – сказал Тим, поколебавшись, – но немного. У нас у самих мало. Когда пойдем?
