— Две группы около тридцати и семидесяти человек движутся вглубь долины. Встречайте и все такое.
— Сколько дуболомов выйдет против нас? Где и когда будут перехватывать?
Недолгая беседа и Вук докладывает:
— Ближайший их опорный пункт — в двадцати километрах к северо-востоку отсюда. В большом поселке. На постоянной основе там дислоцировано около двух с половиной сотен бойцов. Еще один крупный, по местным меркам, гарнизон — дальше, в тридцати пяти километрах строго на восток от нас. Там примерно столько же. — демонстрируя, что эти цифры кажутся ему смешными, Серб презрительно усмехается.
Окружающий народ, внимательно прислушивающийся к его словам, тоже заметно разглаживается лицами.
В принципе — есть от чего! В самое ближайшее время умереть от рук безумцев нам точно не грозит. Подумаешь — два раза по двести пятьдесят покойников. Ну и что, что они еще живы? А железки острые у нас на ремнях для чего болтаются? Организуем!
Вот если они совместно на нас двинут — тогда посложнее придется. И скорее всего потерь избежать не удастся, но мой личный предыдущий опыт командования бесами, отчего-то оптимистично подсказывает, что каждый из командиров этих отрядов обязательно захочет стать единоличным победителем безрассудных идиотов, посмевших вторгнуться в царство «обратившихся».
— Сколько всего у них касок в долине?
— Около полутора тысяч. Они разбросаны по всей территории небольшими группами.
— А, вообще, во всем их отряде?
— Он не знает, но думает — порядка десяти тысяч наберется.
Что-то маловато. Хотя учитывая рельеф и малолюдность окружающей горной местности — наверное даже много.
— Ну ладно, с этим — пока все. Свяжите ему руки и пусть кто-нибудь помассивнее возьмет парня на поводок. А дальше посмотрим, насколько он был правдив. По результату и судьба его сложится. И далеко не задвигайте — вдруг какие срочные вопросы появятся.
…Слова сказаны — участь пленника решена. Ну?!
Загну, бля!
«За всё про всё» система накидывает мне пять пунктов положительной репутации!
Шумно соплю рассерженным носорогом, играю желваками, молчу.
Мне сейчас действительно лучше помолчать, а то еще на кого-нибудь из камрадов незаслуженно сорвусь.
Да эта гадина реально издевается надо мной! Глумится в полный рост, сука! Тварь! Бл…дина космическая!
Киплю и бурлю пузырями, словно забытый на плите чайник.
Подельнички понимающе переглядываются. Им ведь сейчас тоже что-то дали…
— Горан, отряд бородатых почти вплотную приблизился к выходу в долину. — внезапно оповещает Арвинд, сын Арворна.
Выдохнув переполняющий меня, обжигающий пар, киваю.
Ну что же — вот сейчас и станет ясно, что будет дальше…
Глава 7. Июль. Албания — Македония
Бармалеи все-таки двинулись вглубь долины! И да, я снова угадал — их стало больше. Если навскидку, не считая по головам — то примерно на четверть, если не на треть. В приблизительной оценке численности албаноидов — наши менталисты единодушны.
Подозреваю, что эти беклербеки бородатые уже не столько за нами сюда лезут, сколько в извечной крестьянской надежде, на халяву поживиться каким-нибудь полезным в хозяйстве добром. Ну, раз уж их собралась такая куча — глупо не воспользоваться случаем и не попробовать!
Наивные балканские парни! Воистину: «Дикие люди, Киса. Дети гор»[86].
Да тут, наверное, в домах даже кривых табуреток и дверей из стружки не осталось.
Сто к одному — их еще в давно прошедшие апрельские холодные ночи сожгли.
Если не хозяева в печках, так чуть позже, «обратившиеся» на своих кострах. Одноклеточные мерзнут совершенно точно так же, как и нормальные люди.
Помянув настырных и жадных бородачей тихим и незлобным словом, задумываюсь — а может для нас сейчас это их стремление в плюс?
Такая немалая толпа может сфокусировать на себе все внимание командиров ближайших гарнизонов, а возможно даже и самой верхушки «обратившихся».
Вот только, как бы нам их лбами столкнуть?
Ведь старшаки демонов о вторгшихся в «их» долину горцах даже не подозревают.
О бывших рабах знают. О нашей группе тоже в курсе — пленный «младший лейтенант обратившихся» успел донесения отправить. А вот, о без малого полку албанцев, начсостав двух ближайших гарнизонов ни сном, ни духом не ведает.
Призадумываюсь. Распоряжаюсь привести пленника и еще раз консультируюсь с ним о расположении и численности войск противника.
А что, если основная часть нашего отряда с одним из двух менталистов, прямо сейчас двинется к северо-северо-востоку, а небольшая группа из самых физически подготовленных, быстрых и выносливых, должна будет засветиться перед албаноидами и сделав это, не сбрасывая с задницы хвост, попрет прямо на восток — навстречу «обратившимся»?
Что будет, когда две эти одинаково враждебные нам силы обнаружат присутствие друг друга в непосредственной близости одна от другой?
Тут только два варианта просматриваются. Либо они сцепятся, как собаки, либо кто-то один все-таки отступит, волей-неволей вынуждая противника отслеживать перемещения своего отряда. Так? Скорее всего — именно так.
Ну, а нашей группе-приманке, в подходящий момент нужно будет с максимальной скоростью уходить в сторону, чтобы не оказаться между молотом и наковальней. В направлении того же норд-норд-оста. Где-то там мы позже и соединимся с основными силами. «По приборам» менталистов скоординируемся. При условии, что все закончится хорошо, естественно.
Задумка очень припахивает безрассудством и авантюрой, конечно, но она никак не дурнее недавнего решения о том, чтобы сдуру вломится на Балканы. Да и что поделать, если с апреля по июль мы, по большому счету — на сплошном авантюризме только и держимся. Авось и сейчас все получится!
Чтобы выжить большей части отряда, кому-то придется рискнуть.
Пришла пора отсекать погоню! Чужими руками. Иначе они выгонят нас туда, куда им надо и прижмут со всех направлений сразу. Ну, а не те — так эти.
Выкликаю добровольцев. На такое рисковое дело только осознанно идти нужно.
Желающих набирается больше, чем достаточно. Думаю, что их число было бы гораздо более велико — просто после озвученного призыва, объективно отнестись к своим возможностям, многие из потенциальных «камикадзе» воздержались от выдвижения своих кандидатур в «группу смертников». Здесь все же не дети малые собрались. Люди, уже вышедшие из звенящего возраста пацанячих рисовок друг перед дружкой.
Кто из менталистов пойдет — Рул или Арвинд? Оба не против.
Поразмыслив, решаю, что в данной ситуации Арвинд предпочтительнее. Все же у молодого атрейца сила ментального воздействия посерьезнее, чем у черной женщины будет. А малой группе его применение понадобится гораздо вероятнее, чем уходящему в туман отряду.
А вот Шептун останется с основными силами — ибо хоть и могуч сей витязь, но староват для продолжительных забегов на длинные дистанции. Дыхалка у него не та, годы берут свое, да и алкоголь с сигаретами за несколько десятков лет свое дело сделали.
Этот безбашеный мужчина конечно из тех, кто любит жить опасно и привык не оборачиваться на взрывы за спиной, но сейчас Вале лучше будет пойти с большим отрядом. Лучше — не только для него самого. Невольный балласт может подвести под монастырь всех остальных.
Отойдя в сторонку, объясняю это своему обиженно и шумно сопящему другу.
Обычно так он раздувает ноздри за пару секунд до того, как въехать кому-нибудь в рыло.
Тут другой случай и из уважения к нашей дружбе кулак Шептуна не вступает в соприкосновение с моим лицом, но его хозяин уже пошире открывает свой рот, явно для того чтобы разразиться речью полной упреков и ненормативной лексики.
— Послушайте, что я имею вам сказать, Валентин — не портите впечатления о вашем уме вашими грязными матерными словами и поразмыслите над словами не самого глупого человека! — и излагаю ему свою позицию.
