этой ветви магического искусства?
Бьёрн согласно кивнул на её слова, и профессор рунологии продолжила рассказывать:
— Великий волшебник Севера, Один Одинсон изобрёл рунный алфавит, который записал на деревянных дощечках своей кровью. Наиболее сильные знаки, он назвал Старшим Футарком, а те, что послабей — Младшим Футарком. В итоге Одинсон получил невероятное по своей универсальности оружие. Гальдрастав — невероятная по своей сложности конструкция из рун, запитанных магией и нанесённых на стены крепости, могла годами выдерживать гоблинские атаки. Вы же уже проходили на истории восстания магических народов?
— Да, — Бьёрн согласно кивнул. — И могу сказать, что профессор Бинс очень много времени уделял именно этим историческим событиям.
— Так вот, — продолжила Бабблинг, — для тех магов, кто владел рунологией, не было большой сложностью построить неприступную защиту. А если учесть, что гадание на рунах может даже слабому волшебнику возможность узнать ближайшее будущее, то рунология становится просто важнейшим разделом магии для выживания нашего вида. К моему огорчению, сейчас, в гораздо более цивилизованные, чем раньше времена, особой потребности в Рунах нет. Взмахнул палочкой, наколдовал «Протего Тоталус» и щит готов. Да, он не выдержит сильной атаки, но зато создаётся легко и быстро.
Было видно, что профессор Бабблинг очень волнуется за судьбу предмета, которому посвятила всю свою жизнь.
На этом уроке она рассказала много полезного. Старший Футарк состоял из двадцати четырёх рун. Все они делились на три эттира по восемь символов в каждом. Бьёрну требовалось выучить значение их всех. В течение года Батшатаим пообещала рассказать, как составлять простейшие защитные цепочки. Она долго рассказывала, насколько полезны руны для волшебника, а главное, приводила примеры: — Вот смотрите, юноша! Нашил волшебник несколько рун на подкладку мантии, — горячилась профессор, — и вот! Ему уже не страшны слабые сглазы и проклятья. Вроде бы мелочь, но позволит не отвлекаться лишний раз на защиту. Правда, многие предпочитают покупать готовые изделия, — потом добавляла она.
Профессор Бабблинг осталась довольна прошедшим занятием больше самого́ Бьёрна. Единственный в этом потоке ученик уверенно рассказал ей все значения символов Старшего Футарка. Немного подумав, Бабблинг выписала ему пропуск в Запретную секцию библиотеки и выдала список книг, которые следует прочитать до йольских каникул.
— Только, пожалуйста, не пытайтесь брать книги по Тёмной магии, — она строго посмотрела на Бьёрна. — Во-первых, это сразу станет известно библиотекарю и директору Дамблдору. На всех опасных манускриптах настроены специальные заклинания. А во-вторых, в таком случае, вы лишитесь возможности изучать нужные материалы по рунам.
Бьёрн согласно кивнул и пообещал, что будет смотреть только то, что относится к Рунологии.
— Ну, что ж, юноша, — казалось, профессор даже помолодела, настолько она светло улыбалась, довольная новым студентом. — Я жду вас на следующем занятии в пятницу после обеда. Всего хорошего.
— До свидания, профессор, — поклонился Бьёрн и вышел из кабинета. На сегодня ещё предстояло несколько часов занятий с мечом.
***
На следующий день первым уроком был Уход за магическими существами. Он проводился на опушке запретного леса сразу для двух факультетов. Одно то, что занятия будут проходить вне учебных классов, уже настраивали большинство студентов на весёлый лад. Профессором УЗМС оказался Сильванус Кеттлберн. Это был немолодой человек, наполовину состоящий из магических протезов, что, однако, не мешало ему весьма активно передвигаться.
— Пожалуй, работа магозоолога ещё более опасна, чем аврора, — пробормотал Сириус Блэк.
— И она мне уже не нравится, — передёрнулся Джеймс, глядя на то, как Кеттлберн размахивает протезом руки, весело рассказывая о своём предмете.
Уроки у Слизерина и Гриффиндора в который раз проходили вместе. Ученики обоих факультетов стояли перед профессором, однако не смешивались между собой.
— А сейчас я покажу вам гиппогрифа, — радостно вещал неугомонный профессор. — Жаль, конечно, что только издали. На них можно замечательно кататься. Он подвёл детей к небольшому загону, в котором на привязи находилось указанное волшебное существо. Голова орла, передние лапы зверя, с острыми загнутыми когтями, тоже напоминали птичьи. А задняя часть туловища животного была такой же, как у лошади. Судя по могучим крыльям, сложенным на крупе, гиппогриф был способен даже летать.
— Он очень любит церемонии и ненавидит неуважительное отношение. Если гиппогриф заметит такое поведение с вашей стороны, то непременно нападёт, — профессор важно воздел протез руки. — Поэтому при встрече с ними в дикой природе, начинаем кланяться и отступать. В таком случае животные вас не тронут.
Возвращаясь после урока в замок, Джеймс вполголоса спросил Бьёрна, использовал ли он информацию, как стать анимагом.
— Нет пока, у меня летом не было возможности, — покачал головой Магнуссон. — Надеюсь, в Хогвартсе всё получится. А вы уже готовы к финальному этапу?
— Конечно, — улыбнулся Поттер. — У всех троих зелье получилось как надо. Хорошо, что летом грозы бывают часто, и нам не пришлось долго ждать. Заклинание «Анимагус» тоже выучить успели. Будем пробовать превращение на этих выходных. Говорят, что первый раз перевоплощаться страшно, а потом уже легко.
— Эх, жалко я не увижу ваши облики в ближайшее время, — вздохнул Бьёрн.
— Как сможем самостоятельно выбираться в запретный лес, там и увидишь, — хмыкнул идущий рядом Блэк. — Если, конечно, мы все трое не станем кошками, как Макгонагалл. Будем гулять в компании декана и кошки Филча, вот будет умора!
— Зато тогда она мне трансфигурацию зачтёт на «Превосходно», — мечтательно закатил глаза Петтигрю. — А то всё время придирается, кошка драная, достала уже.
— Ага!
