Затем мы четверо во главе с Мидарой опрометью выскочили в тамбур. Разблокировав дверь, Секер с натугой распахнул её.
Внизу, метрах в пятнадцати, пенными барашками плескалось море. Балла три-четыре будет… Ветер довольно-таки ощутимо раскачивал наше транспортное средство.
– Держите меня – и покрепче! – распорядилась Мидара, застегивая на талии снятые с кресел пристяжные ремни, из которых наскоро соорудила что-то вроде страховочного пояса альпинистов.
Мы четверо вцепились в ремни, Ингольф для надежности даже обмотал их вокруг запястья.
Вытянув вперед кисть с крепко зажатым кристаллом Застывшего Пламени, Мидара начала священнодействие.
– Ничего не выходит! – прямо-таки простонала она минуты через четыре. – Надо подвинуться ближе.
Короткими рывками машина прошла еще метров сто.
– Проклятье, они уже здесь! – взвыл Дмитрий, так что Тронк едва не выпустил свой конец ремня – хорошо, мы трое держали по-прежнему крепко.
Подтверждение сообщения мы увидели своими глазами.
В небе мелькнула яркая искорка – преследователи были совсем близко.
Но скорость их подвела: они пролетели к самому горизонту, прежде чем им удалось затормозить свою машину, наверняка заметно более тяжелую, чем наша. Теперь мы имели полную возможность наблюдать стремительный полет яркой точки в нашу сторону, означавший крах всех наших надежд.
– Да что же это такое?! – чуть не со слезами выкрикнула Мидара, и в то же мгновение впереди выросла колонна знакомого туманного сияния. Вперед! – хрипло выкрикнула она, закашлявшись. Лицо ее побагровело от напряжения. – Не больше двух минут…
Мы еле успели затворить показавшуюся такой тяжелой дверь, когда рывок гравиплана швырнул нас всех пятерых на стену реакторного отсека: Ингольфа на Тронка, Секера на Ингольфа, меня на Секера, Мидару на меня. Перед тем как дверь захлопнулась, я успел увидеть, как на стоп-кадре, тройную звезду плазменных выхлопов в синеватом вечернем небе и фонтан пара от предупредительного выстрела метрах в пятидесяти от борта.
«Эх, не повезло этому ее жениху – затаскают теперь по допросам», – искренне пожалел я таххарца, когда под тяжеловесные проклятия скандинава и жалобные стенания Тронка мы выбирались из получившейся кутерьмы.
Когда мы появились в салоне, на экранах уже был пейзаж другого мира – синий океан с плавающими белыми глыбами, бледное небо с солнцем у горизонта и звездами.
– Эк, куда нас занесло! – прокомментировал Дмитрий. – Это, кажется, Антарктида, если я только что-то понимаю в мореходной астрономии. – Примерно шестидесятая широта. Вот это, я понимаю, зигзаг!
Мидара плюхнулась рядом со мной в кресло.
– Все получилось, слава всем богам или что там есть вместо них! Я ведь до последней секунды боялась, что дело не выгорит! Думала даже: может, отдать вам побрякушку, и дело с концом. Кстати, мы угодили в безлюдный мир, и география тут базовая – пять материков. Больше ничего безмозглая штуковина, – она тряхнула планшеткой, – мне не показала.
Мидара, не стесняясь, стянула блузку, под которой оказался шикарный лифчик ажурного плетения, расшитый золотой нитью, утерла ею лицо.
– Да, старею, – она без сил откинулась в кресле, – сказал бы кто, что буду от страха умирать, хоть год назад… Аж взмокла вся… Вы мои вещи-то взяли? – уже другим, деловитым и собранным тоном спросила она. – Переодеться бы, всю жизнь ненавидела эти ваши юбки и платья!
Порывшись в одном из кофров, Таисия извлекла тючок с одеждой нашего капитана.
– Пропала куртка, – пожаловалась Мидара, через две минуты выскочив из-за дверей туалета уже облаченная в привычное одеяние. – Осталась на память бедолаге Тцару. Жаль, такую теперь точно я уже не куплю.
«Куплю?!» – вдруг молнией ударила меня мысль.
– А, черт! – хлопнул я себя по лбу. – Накрылись наши денежки!
– То есть как? – прямо-таки подскочил на месте Орминис.
Вслед за этим в мою сторону разом обернулись все. Я вытащил из кармана на поясе стопку золотых кредиток.
– И где мы их теперь обналичим? Хоть обратно возвращайся!
– Да, – скорчила раздраженную гримасу Мидара, – вот это вылетело у меня из головы! Не предупредила – моя вина! Можно было бы хоть побрякушку какую-нибудь купить… Да, братья, не годимся мы с вами в «пролагатели дорог», – (так на «высоком наречии» Хэолики именовались разведчики). – И на что теперь еду будем покупать – непонятно.
– А вот ожерелок на девке, – ткнула пальцем Тая в прикорнувшую в углу Файтах.
– Девку, между прочим, ты, Инго, зря притащил, – хмыкнула Мидара, обращаясь к скандинаву. – Тут для нее был мир самый подходящий. Ну да ладно. Да и деньги нам особенно теперь не нужны – чувствую, с такой машиной мы дома будем совсем скоро!
– Ты сначала научись ею управлять толком, – буркнул князь. – Я хоть и пилот, а как будем на ней садиться – не очень представляю. Тут приводная автоматика завязана на причальные радиомаяки, а ручное управление чуть ли не хуже, чем на моей авиетке.
– Ничего, сумели взлететь – как-нибудь сядем! – подбодрил его Секер.
– А куда мы теперь?
– Думаю… – помолчал князь, – нам лучше всего сейчас до Гренландии – и через тамошние порталы… Удобнее всего идти поперек Антарктиды, вдоль меридиана.
Возражений не последовало.
Мы поднимались все выше. Небо за иллюминаторами на глазах темнело, на нем льдистыми крапинками проступали звезды. А внизу была Земля. Я все-таки увидел ее из космоса. И это было в самом деле очень красивое зрелище – казавшаяся вогнутой в центре чаша синего и зеленого сияния с жемчужной дымкой облачности.
– Ах, дьявол и Хель тебе в задницу! – восхищенно выругался Ингольф, указывая на левый иллюминатор. Там ярким серебряным блюдом на фиолетовом небе светила Луна. В правый било ослепительное Солнце. – Вот красота-то! По мирам я шастал, в небо летал, молниями, как сам Тор, стрелял, Землю с небес видел! Я вот подумал: что, если мне все-таки вернуться к себе с разрядником да и поджарить этого свинского конунга Харальда Косматого?! – весело ревел Ингольф. – Ребята, может, махнем ко мне? С таким летуном мы будем королями мира!
Внезапно в кабине прозвучал неприятно резанувший слух сигнал. Звук грубый, терзающий барабанные перепонки, похожий на хрип какой-нибудь хищной пресмыкающейся твари.
Из динамиков полился речитатив скороговорки на незнакомом языке.
Мы в панике принялись шарить взглядами по экранам, старясь понять, в чем дело. Признаюсь, в тот момент я испугался: только представить, что в агрегате что-то сломается и мы, кувыркаясь, рухнем на землю из стратосферы, не имея ни единого шанса на спасение.
Пульт перемигивался разноцветными индикаторами, место синих и желтых занимали лиловые. Рычаще-мяукающим голосом что-то выкрикивал динамик, а мы с проклятиями – надо было лучше учить язык, мля! – пытались понять, в чем дело.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
