он был послан в Германию поздравить находившегося там Калигулу от имени сената, то Калигула, разозлившись, что к нему, как к мальчишке, прислали его дядю для надзора, приказал бросить Клавдия, прямо как он был в дорожной одежде, в реку. После этого Клавдий старался быть тише воды и ниже травы и с тех пор при обсуждении дел в сенате подавал голос последним. Но все равно на него сыпались разные напасти. За сан жреца введенного Калигулой божества Калигулы-Юпитера Клавдий был вынужден заплатить восемь миллионов сестерциев, и это так подорвало его средства, что он не мог вернуть долг казне, и по указу префектов казначейства его имущество было предложено к продаже с торгов, согласно закону о налогах. К концу правления Калигулы Клавдий находился в постоянном страхе за свою жизнь.
Факты свидетельствуют, что, повествуя о гонениях на Клавдия, Светоний Транквилл явно сгущает краски. Достаточно сказать, что в 39 году Клавдий женился на юной аристократке Валерии Мессалине, чья семья была богата и влиятельна. Такой брак, безусловно, не состоялся бы, если бы Клавдий не пользовался определенным расположением Калигулы. Кто бы иначе отдал свою 14-летнюю дочь за уже весьма пожилого человека, да еще и опального? А если бы он попал в опалу уже после заключения брака, то что бы удержало Мессалину от развода? В Риме не было особых сложностей с расторжением брака. Разводы в среде римской знати были явлением частым и нередко обусловливались как раз тем, что кто-то из супругов попадал в опалу.
Видимо, правда состоит в том, что Калигула относился к Клавдию сравнительно неплохо, но допускал по отношению к нему (как и в отношении многих других) отдельные дикие выходки. Об этом же говорит и то, что в день убийства Калигулы Клавдий находился в его дворце, среди прочих вельмож. Но в чем нужно согласиться со Светонием Транквиллом, так это в том, что в те годы Клавдий действительно находился в постоянном страхе за свою жизнь — слишком переменчивым был характер его необузданного племянника, а главное, слишком многие стремились овладеть троном, и если бы каким-то заговорщикам удалось свергнуть Калигулу, стали бы они оставлять в живых его дядю?
2. УБИЙСТВО КАЛИГУЛЫ И ПРИХОД КЛАВДИЯ К ВЛАСТИ
24 января 41 года, в день, когда заговорщики решили убить Калигулу, Клавдий находился во дворце. Заговорщики оттеснили от Калигулы приветствовавших его придворных, в том числе и Клавдия, под видом того, что император хочет побыть один, а потом закололи его. Хотя Калигула был безоружен, заговорщикам из-за волнения не удалось убить его тихо. Поняв, что происходит что-то неладное, в помещение ворвались носильщики Калигулы и бросились на убийц, вооружившись шестами от носилок. Прибежавшие вслед за ними телохранители Калигулы также бросились мстить убийцам, круша их всех подряд. Под этим натиском уцелевшие заговорщики начали убегать по запутанным коридорам дворца. Услышав шум и крики, Клавдий спрятался у дверей соседней галереи за занавесью. Один из солдат-преторианцев, пробегавших мимо, увидев торчащие из-под занавеси ноги, решил посмотреть, кто там, и вытащил Клавдия. В тот момент Клавдий подумал, что дни его сочтены, и стал молить о пощаде, но солдат приветствовал его как императора и повел к товарищам, которые, не зная, что делать дальше, просто буйствовали. Солдаты посадили дрожащего от страха Клавдия в носилки и понесли в лагерь преторианской гвардии, при этом встречная толпа жалела его, словно это невиновного тащили на казнь.
Большинство римлян вообще не понимали, что происходит. Значительная часть римлян находилась в то время в театре, рядом с дворцом, ожидая второй части начавшегося там утром представления, — Калигула ушел оттуда, чтобы перекусить и отдохнуть, после чего представление должно было быть продолжено. Внезапно в театр ворвались германцы-телохранители Калигулы, искавшие заговорщиков. Зрители на трибунах подумали, что будет резня, и стали умолять о пощаде, клянясь, что преступление совершено без их ведома. Все вопили, призывая найти настоящих преступников, а не наказывать ни в чем не повинных людей за чужое преступление. С большим трудом германских телохранителей удалось успокоить и увести в казармы. Это смогли сделать лишь после того, как облачившийся в траурные одежды глашатай объявил о том, что император погиб, причем сначала этому не верили. Наконец стража ушла, и все поспешили из театра. Но и тут не обошлось без происшествия, так как возникла сильная давка.
Римский сенат немедленно собрался на совещание, простолюдины собрались на Форуме. По словам Иосифа Флавия, «как сенаторы, так и народ занялись исследованием вопроса, кто убийцы Гая, причем народ взялся за это дело вполне серьезно, а сенат делал лишь вид, будто также серьезно заботится об этом». Слишком многих сенаторов устраивало убийство Калигулы. К вечеру, поняв, — что сенат одобряет убийство, стоявший во главе заговорщиков преторианский трибун Кассий Херея приказал своим подручным расправиться с женой и дочерью Калигулы.
В сенате же шли дебаты, как быть дальше — провозгласить ли вновь республику или оставить империю, и если оставлять империю, то кому быть императором.
Положение Клавдия было сложным. Наследовавший Октавиану Августу Тиберий был объявлен наследником за 10 лет до того, как унаследовал власть, и, прежде чем стать императором, более года был соправителем Октавиана Августа. Калигула был объявлен наследником за два года до кончины Тиберия. Теперь же Клавдий мог претендовать на трон лишь по праву родства, но не по завещанию предыдущего императора.
Ночь Клавдий провел внутри лагеря преторианцев. В это время городские когорты (военные отряды городской охраны), соперничающие с преторианской гвардией, заняли Форум и Капитолий, — консулы и сенат склонялись к тому, чтобы провозгласить республику. Некоторые сенаторы поспешили даже предложить объявить Кассия Херея героем как человека, избавившего Рим от тирании, но немало людей видели в нем преступника. Сам Кассий Херея пытался убедить римлян в необходимости восстановления республики.
Узнав, что Клавдий обосновался в лагере преторианской гвардии, сенат послал к нему своих представителей, убеждая «не настаивать на получении престола, но уступить сенату, против численного превосходства которого он стоит одиноким…».
В это время в Риме находился иудейский царь Агриппа Первый, любимец Калигулы, сумевший выдвинуться и объединить иудейские тетрархии. Теперь Агриппа вновь сумел воспользоваться ситуацией и стал интриговать в пользу Клавдия.
Клавдий медлил. Получив приглашение прибыть в сенат, он не хотел ответить сенаторам открытым отказом, чтобы не идти на конфронтацию, и боялся пойти, опасаясь западни. По словам Иосифа Флавия, Агриппа, прибыв к Клавдию, застал его в момент, когда тот уже готов был пойти на некоторые уступки, и сумел его переубедить, но, видимо, Иосиф Флавий преувеличивает
