- Кто этот человек?
После того, как данный вопрос задал первый смельчак, а может быть, просто гость, утративший осторожность от удивления, его слова подхватили и остальные. Теперь самозванец осознал, что его обман раскрыт, и стушевался.
Новый граф Дельмонде, получивший этот титул после ареста Андре и на правах опекуна Тони являвшийся фактическим герцогом Сафэйра и хозяином бала, что-то пробормотал, пытаясь как-то сгладить неловкую ситуацию, но почти никто не обратил на его потуги внимания. Мельком взглянув на этого невзрачного, ничем не примечательного на вид человека, я лишь подивилась, как ему доверили управление герцогством. Впрочем, не стану скрывать, что в этом вопросе я пристрастна.
- Короля околдовали! - попытался спасти положение альт Ратгор, бросив на меня злой взгляд.
Кажется, сейчас он очень сильно пожалел о том, что не сумел в своё время убить меня окончательно.
- Неужели? - раздался от дверей спокойный и одновременно зычный голос.
Все обернулись к новому участнику событий, который вошёл в зал и вроде бы не торопясь, но при этом очень быстро преодолел расстояние, отделявшее его от самозванца.
- Филипп! - прокатился по залу очередной рокот голосов.
И правда, напротив Джерома Вервика сейчас стоял человек, как две капли воды похожий на самого артиста - каким тот был всего несколько минут назад.
Не выдержав такого свидетельства собственного обмана, Вервик окончательно потерял самообладание.
- Вы же обещали, что такого не может случиться! - воскликнул он, и все ахнули, поскольку артист без сомнений обращался к альт Ратгору. - Вы говорили, что он мёртв!
Даже самый слабый шёпот после этого стих. В зале наступила мёртвая тишина. И Вервик, словно услышав её, весь сжался, а затем обличительно вытянул руку в направлении мага.
- Это всё он! - закричал артист, стремясь поскорее переложить бремя вины на чужие плечи. - Это он меня заставил!
- Заставил? - презрительно процедил альт Ратгор, понявший, что его загнали в угол, и на этом игра с захватом трона окончена. Судя по взгляду мага, раньше артист готов был целовать ему руки за такую возможность. - Ненавижу, когда приходится иметь дело с идиотами, - вполголоса процедил он. - Это всего лишь фантом. Личина! - громко уверенно объявил он затем, указав на Филиппа.
Придворные, которые уже ни в чём не были уверены, снова зашептались.
- Конечно, личина, - спокойно подтвердила я, тоже выступая вперёд. И, сделав небрежный жест рукой, развеяла наведённые на Вито чары. - Точно так же, как и в случае с этим самозванцем, который морочил всем окружающим головы начиная с середины марта минувшего года.
На этот раз возобновившийся шёпот "Кейра альт Реджина" прокатился через весь зал. Присутствовавшие здесь люди относились ко мне по-разному. Одни уважали, другие презирали, считая выскочкой; кто-то мне завидовал, кто-то симпатизировал. Но всех объединяло любопытство. А главное, для всех я оставалась человеком Филиппа, стоявшим близко к трону и преданным королю. Поэтому мои слова вызывали определённое доверие. В сочетании с происшедшими у всех на глазах превращениями, а также признанием самого Вервика, они развеивали практически любые сомнения. Оставались, конечно, люди, попросту не заинтересованные в том, чтобы верить собственным глазам и ушам. Те, кто существенно возвысился именно за последний год, благодаря альт Ратгору. Но переубеждать этих людей не имело смысла по определению, так что мои слова были рассчитаны не на них.
- Ведь именно тогда политика королевства резко сменилась по целому ряду вопросов, - продолжила я, делая упор на те факты, которые уже были известны присутствующим и позволяли им сопоставить мою версию событий с собственными наблюдениями. - Тогда начались перестановки во дворце. Именно с тех пор стали преследовать дворян, в чьей верности трону прежде ни у кого не возникало сомнений. И всё это - потому, что на троне оказался другой человек. Профессиональный артист по имени Джером Вервик. Его незаурядные актёрские данные в сочетании со столь же незаурядными магическими способностями альт Ратгора позволили этому плану сработать. Никто не заподозрил подмены.
Я подошла к альт Ратгору и остановилась в шаге от него, встретив его враждебный взгляд.
- Что с Филиппом? - не менее враждебно спросила я. - Ты был совершенно уверен, что в зал вошёл не он. Стало быть, точно знаешь, что он мёртв?
Короткая пауза, во время которой я слышу лишь его тяжёлое дыхание.
- А как ты полагаешь? - процедил маг наконец.
- Значит, мёртв, - заключила я.
Хоть это и было очевидно с того момента, как выяснилось, что на троне сидит самозванец, сейчас я испытала прилив острой душевной боли. До последней секунды я всё-таки надеялась, что, вопреки всем законам здравого смысла, Филипп жив и заключён в какой-нибудь темнице, как была заключена я. Конечно же, этой надежде не суждено было оправдаться. Конечно же, оставлять Филиппа в живых было не в интересах альт Ратгора. Но надежда живёт в наших сердцах до последнего, даже тогда, когда ради этого приходится отринуть голос рассудка.
Мои эмоции грозили вот-вот воплотиться в гневные слова, но тут наше внимание отвлёк голос Мирты.
- Джером, как ты мог на такое решиться?
Артистка говорила негромко, чувствуя себя не слишком комфортно в той среде, где ей сегодня довелось оказаться, и тем не менее я услышала.
- Нет, я понимаю, - с грустью признала Мирта, - ты получил деньги, власть. Богатую одежду, роскошь, женщин. Но ты хоть осознаёшь, на что ради этого пошёл? Это же всё равно, что продать душу. А если тебе на это наплевать, то как насчёт хотя бы риска? Это же был огромный риск. Потеря всего.
Несмотря на то, что моя беседа с альт Ратгором не была закончена, я вся обратилась в слух и даже приблизилась к артистам на несколько шагов. Вервик, в отличие от альт Ратгора, не производил впечатление великого заговорщика. Что заставило его пойти на преступление такого масштаба? По всем законам логики, он должен был просто-напросто испугаться, невзирая на все блага, которые сулило предложение мага. В то, что альт Ратгор силой вынудил артиста занять трон, я не верила ни на секунду.
- Всего? - переспросил Вервик. В его голосе прозвучало презрение, а вместе с ним пришло неожиданное спокойствие, словно уверенность в собственной правоте позволила артисту с достоинством принять собственный провал. - А что, по-твоему, я мог потерять? Что у меня было по-настоящему ценного?
- Жизнь, например, - пожала плечами Мирта. - Доброе имя. Талант.
- Талант, - подхватил Вервик. Его взгляд подёрнулся дымкой, словно артист задумался о чём-то своём, начисто забыв и о Мирте, и свидетелях этого разговора, и о собственной участи. Затем он вновь осмысленно посмотрел на собеседницу. - Ты хоть понимаешь, - прошептал он, уже без прежней враждебности в голосе, - КАКАЯ это роль? Роль короля - и не на сцене, где гниющие доски скрипят под ногами, готовые в любую секунду обвалиться публике на потеху, не на грязной городской площади, где собирается кучка ленивых зевак. Роль короля на самом настоящем троне! Где в зрителях - вся столичная знать. Весь народ. Другие государства. Сыграть короля так, чтобы никто - ни министры, ни слуги, ни иностранные послы - не почувствовали фальши. Играть всегда, круглые сутки, даже по ночам в постели с настоящей принцессой!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
