— Ну что же, — я оглядела студентов. — Кажется, у кого-то из вас была курсовая работа по прохождению препятствий?
— У меня, госпожа профессор, — блеснул глазами Сирил.
— Ну, вот и проходи. Десять минут тебе хватит?
— Конечно! — он гордо повернулся и подошел к калитке в сад.
Десяти минут ему, и в самом деле, хватило. Понятное дело, попыхтел он при этом изрядно, но в какой-то момент в запоре чуть слышно что-то хрупнуло, и калитка медленно отворилась. Мы вошли в сад.
Он был изрядно запущен: ветви кустов жасмина почти перегораживали проход, между каменными плитами дорожки пробилась трава, клумбы заросли сорняками. Плеть вьющейся розы, когда-то украшавшей декоративную решетку вдоль дорожки, чувствительно царапнула меня по руке. Сад был большим, гораздо больше, чем казалось снаружи, и дорожки, ответвляясь от основной, ведущей к парадному крыльцу, убегали за дом. Надо будет потом посмотреть, что там.
Для приличия Сирил постучал дверным молотком в форме львиной головы. В доме было по-прежнему тихо, и я кивнула ему: «Вскрывай уже, чего тянуть!».
И эта дверь не отняла у моего талантливого ученика много времени, и мы вошли в темный холл. Три светящихся шарика взмыли к высокому потолку — мой бело-голубой, абсолютно белый Джаледа и третий, принадлежащий Сирилу, красиво переливающийся розовато-зеленоватыми сполохами.
Вот, кстати, давно хочу разобраться, почему так странно работает это простейшее из заклинаний, доступное любому слабому магу. Осветительные шарики у всех получаются разного цвета, и это не зависит от пола, возраста, способностей, погоды или времени суток. Но почему-то эта мысль всегда приходит мне в голову в ситуации, когда заняться исследованием я никак не могу.
— Ну что же, — мой голос неожиданно громко прозвучал в тишине пустого дома, — кабинет хозяина и библиотека должны быть на втором этаже. Где здесь лестница?
— Прямо перед вами, — неожиданно от стены отделилась смутная фигура. Женщина, кажется. Ну да, точно, женская фигура в старомодном длинном платье. Служанка, экономка? Что она здесь делает?
— Призрак? — с интересом спросил Джалед и двинулся вперед, протягивая руку, с явным намерением пощупать если не фигуру, так стену за ней.
— Погоди, не трогай. Если я не ошибаюсь, это вовсе не призрак, — остановила я его. — Джалед, ты что, прогуливал лекции по мифологическим существам?
— Нет, но…
— Ты тогда болел, — откликнулся Сирил. — И сдавал по моему конспекту. Поэтому и помнишь плохо.
Женская фигура немного приблизилась к нам и неожиданно издала пронзительно-заунывный вопль. Ее длинные белые волосы взметнулись и опали, открывая лицо — честно признаться, малопривлекательное.
— А, я вспомнил! — радостно воскликнул Джалед. — Банши!
Фигура притормозила возле него и произнесла немного в нос:
— Ну, раз ты вспомнил, как меня называют невежественные крестьяне, ты знаешь и то, почему я появляюсь перед глазами смертных.
— Уважаемая… — Сирил подошел поближе и достал блокнот. — А как вас называть?
— Никто из тех, кто увидел меня в этом мире, уже не успеет произнести моего имени! — женская фигура продолжала нагнетать пафос. Я отошла в сторонку, нашла не очень пыльный стул и села.
— Ну, раз уж мы с вами разговариваем, мы должны быть вежливыми! Все-таки вы дама, и к тому же… э-э-э… в возрасте, — продолжал настаивать Джалед.
Сирил воспользовался тем, что банши отвлеклась на его приятеля, вытащил еще и карандаш, и стал зарисовывать ее лицо. Банши опять взвыла, да так немузыкально, что я вспомнила, как однажды неуклюжая новенькая горничная наступила на хвост Марсиане. Нет-нет, моя кошка не орала дурным голосом, вопль банши напомнил мне крик оцарапанной горничной.
— Насколько я помню, вас иногда называют Гуарх-и-рибин, так к вам можно обращаться?
Банши перестала метаться и заинтересованно подлетела к студентам.
— Ну… можно и так. А вы что же, совсем не боитесь?
— Нет, а зачем? — Сирил пожал плечами, не переставая рисовать. — Вот если бы вы были мантихорой, еще можно было бы испугаться. Так они бессмысленные совсем, а с вами разговаривать можно. Скажите, уважаемая Гуарх-и рибин, а у вас горло не болит?
— Н-нет… — она пару раз попыталась сглотнуть.
— А вы давно здесь живете? — вступил в беседу Джалед.
Я поняла, что пора спасать беднягу, встала и подошла к студентам.
— Ну что же, теперь оба прекратили задавать вопросы, вы все-таки не дети малые, а почти взрослые маги. Прошу прощения за их детскую любознательность, уважаемая Гуарх-и рибин, они впервые видят такое существо, как вы. Видимо, разволновались.
— Маги, — протянула банши. Теперь она говорила почти нормальным человеческим голосом, только очень высокого тембра, да и вся ее фигура уплотнилась и стала почти неотличимой от человеческой, разве что тень не отбрасывала. — Студенты-маги, ну, конечно. Опять я промахнулась.
— Опять? — зацепилась я за эту проговорку. — А до этого что, тоже приходили маги?
— Не могу, не могу, не могу говорить! Нет, нет, нет!
Она опять заметалась по холлу, вопль набирал силу и взмывал к потолку. Внезапно банши подлетела к Сирилу, остановилась почти вплотную к нему, и, такое впечатление, принюхалась. Мне даже показалось на мгновение, что призрачный нос ее зашевелился.
— Ты из Туата де Дананн? — спросила она требовательно.
Студенты переглянулись.
— Вообще-то я из Борнемута, — осторожно сообщил Сирил.
— Нет-нет-нет, — вновь закричала банши. — Как имя твоего отца?
— Понятия не имею! — надо же, мой невозмутимый Уорнбек разозлился! — Я ношу фамилию матери, и меня это полностью устраивает!
— Я чувствую кровь О'Ши!
— Ну да, это была фамилия моего прадеда, маминого деда, старого Шимуса. Какое это имеет значение?
— Кровь не скудеет! — Банши снова пролетела по залу и остановилась прямо напротив Сирила, требовательно глядя в его глаза. — Потомок Шимуса О'Ши, готов ли ты взять меня в слуги своему роду, защищать клятвой на крови и принять мое служение до скончания времен?
Сирил беспомощно посмотрел на меня. Я еле заметно кивнула: парню невероятно повезло, он просто пока этого не понял.
— Согласен, но у меня есть свои условия! — сказал он торжественно. — Я, Сирил Уорнбек, потомок Шимуса О'Ши, принимаю тебя, Гуарх-и рибин, под свою руку и беру тебя в слуги своему роду. Ты же клянешься никогда не причинять вреда никому, на кого не укажу я сам, и защищать, сколько сможешь, моих родных и друзей.
— Клянусь! — банши вдруг вспыхнула ярко-зеленым и, пока мы протирали глаза, приняла скромный облик немолодой женщины. — Ты можешь называть меня Керидд.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
