Эти щепки являлись единственным компасом, указывающим ему путь в течение четырех дней и ночей, когда он ехал по пустой автостраде, по стране, скатывающейся в хаос, когда прибегал к невероятным ухищрениям, чтобы незаконно приобрести бензин, когда ухитрялся выкроить редкие часы для беспокойного сна в мрачных отелях, под вымышленным именем… Я Роберт Стадлер, думал он, мысленно повторяя это снова и снова, как формулу всемогущества… Захватить контроль, думал он, несясь на огромной скорости и пренебрегая дорожными знаками в полупустых провинциальных городах, проезжая по вибрирующей стали моста Таггарта через Миссисипи; минуя попадавшиеся на пути остатки разоренных ферм среди бескрайних просторов Айовы… Я им покажу, продолжал думать он, пусть преследуют, теперь им не остановить меня… Так он думал, хотя никто не преследовал его, кроме света задних фар его машины и мотивов, утонувших в его сознании.
Он посмотрел на молчавшее радио и хмыкнул: его сдавленный смех походил на кулак, угрожающе поднятый к небу. Именно я практичен, думал он, у меня нет выбора… нет другого пути… Я покажу всем этим наглым бандитам, которые забыли, что я Роберт Стадлер… Все они погибнут, а я нет!.. Я выживу… Я одержу победу!.. Я покажу им!
Слова эти в его сознании напоминали островки твердой земли посреди безмолвного болота, связь между которыми затоплена и погребена на дне. Если соединить его слова, получилось бы предложение: «Я докажу ему, что другого способа жить на земле нет!..»
Разрозненные огни впереди были светом в казармах, построенных на территории объекта «К», известной теперь как Город Гармонии. Он заметил, что там происходило что-то странное. Ограда из колючей проволоки разорвана, у ворот не стояли часовые. В темноте, освещавшейся мерцающим светом фонариков, происходило что-то необычное: там стояли бронетранспортеры, раздавались команды, сверкали штыки. Никто не остановил его машину. На углу одного из бараков он увидел распростершееся на земле неподвижное тело солдата. Пьяный, подумал он, предпочитая думать так, хотя и удивился чувству сомнения. Грибовидное сооружение находилось прямо перед ним на небольшом возвышении; сквозь узкие щели окон пробивался свет; бесформенные трубы, торчавшие из-под купола, нацелились на темную страну. Когда доктор Стадлер вышел из машины у входа, путь ему преградил солдат. Солдат был вооружен должным образом, хотя на нем не было головного убора, а форма висела мешком.
— Ты куда, парень? — спросил он.
— Посторонись, — презрительно приказал доктор Стадлер.
— Что у тебя за дело здесь?
— Я доктор Роберт Стадлер.
— А я Джо Блоу. Я спросил, что ты тут делаешь? Ты из новых или из старых?
— Дай пройти, идиот! Я доктор Роберт Стадлер!
Не его имя, а его тон и манеры, казалось, убедили солдата.
— Один из новых, — произнес он, открыл дверь и крикнул кому-то внутри: — Эй, Мак, займись-ка старичком, выясни, что ему нужно!
В пустом тусклом бетонированном холле его встретил человек, который походил на офицера, но его китель был расстегнут, а из угла рта нагло свисала сигарета.
— Ты кто? — рявкнул он, и рука его метнулась к кобуре.
— Я доктор Роберт Стадлер.
Его имя не произвело никакого эффекта.
— Кто дал тебе разрешение явиться сюда?
— Я не нуждаюсь в разрешении.
Это, казалось, произвело впечатление; человек вынул сигарету изо рта.
— Кто за тобой послал? — спросил он с оттенком недоверия.
Позвольте мне поговорить с комендантом, пожалуйста, — нетерпеливо потребовал доктор Стадлер.
— С комендантом? Ты опоздал, братишка!
— Тогда с главным инженером.
— Главным — кем? А, с Вилли? С Вилли все в порядке; он один из нас, но его нет, уехал по поручению.
В холле были еще какие-то люди, которые прислушивались с явным любопытством.
Сделав знак рукой, офицер подозвал одного из них — небритого штатского в накинутом на плечи весьма потрепанном пальто.
— Что тебе надо? — рявкнул он Стадлеру.
— Кто-нибудь скажите мне, пожалуйста, где джентльмены из научного персонала? — спросил доктор Стадлер вежливым, но не допускающим возражений тоном.
Двое мужчин переглянулись, будто такой вопрос был здесь неуместен.
— Вы прибыли из Вашингтона? — подозрительно спросил человек в штатском.
— Нет. И я хочу, чтобы вы поняли, что я порвал с этой бандой из Вашингтона.
— Ага! — Человек, казалось, был доволен. — Значит, вы друг народа?
— Я бы сказал, лучший друг, какого народ когда-либо имел. Я тот самый человек, который дал народу все это. — Он обвел рукой вокруг себя.
— Это правда? — спросил человек, на которого слова Стадлера произвели большое впечатление.
— Так вы один из тех, кто пришел к согласию с боссом?
— С этого момента и навсегда босс здесь я. Мужчины переглянулись, отступив на несколько шагов.
Офицер спросил:
— Вы сказали, ваша фамилия Стадлер?
— Роберт Стадлер. И если ты не знаешь, что это значит, то скоро узнаешь!
— Пожалуйста, следуйте за мной, сэр, — вежливо, но не очень уверенно произнес офицер.
То, что происходило потом, доктор Стадлер понять не мог, — его ум отказывался принять реальность того, что он видел. В плохо освещенных, неприбранных кабинетах двигались люди, на их телах болталось слишком много оружия; резкими голосами, варьировавшими между страхом и наглостью, ему задавали множество бессмысленных вопросов. Он не задумывался, хотел ли кто-либо что-нибудь пояснить ему; он их не слушал; он не мог поверить, что все это действительно происходит. Он продолжал твердить тоном феодального монарха:
— Я здесь босс, отныне и навсегда… Приказы отдаю я… Я приехал, чтобы взять на себя руководство… Я владею этим… Я доктор Роберт Стадлер — и если вы не знаете этого имени в этом месте, вам нечего здесь делать, вы, идиоты! Вас разнесет на части, если у вас такие познания! Вы хоть проходили физику в школе? Да по-моему, вас бы даже в среднюю школу не допустили, ни одного из вас! Что вы здесь делаете? Кто вы такие?
Ему потребовалось довольно длительное время, чтобы понять, когда его ум не мог больше сопротивляться увиденному, что кто-то опередил его: у кого-то возник тот же план выживания, и кто-то решил обеспечить себе такое же будущее. Он осознал, что эти люди, которые называют себя друзьями народа, захватили объект «К» несколько часов назад с намерением установить свое правление. Он с горьким, недоверчивым презрением рассмеялся им в лицо:
— Вы сами не знаете, что делаете, вы, несчастные малолетние преступники! Вы полагаете, что вы — вы — способны управлять сложной научной аппаратурой? Кто у вас главный? Я требую встречи с ним.
Его властный тон, его презрение и их паника — слепая паника людей разнузданного насилия, у которых отсутствуют критерии опасности или безопасности, заставили их поколебаться и подумать, что, возможно, он какой-то секретный высокопоставленный член их руководства; они были в равной мере готовы и подчиниться, и игнорировать любую власть.
Его водили от одного нервного начальника к другому и наконец повели вниз по железной лестнице, вдоль длинного, железобетонного, разносящего эхо подземного коридора на аудиенцию лично с боссом.
Босс скрывался в подземной аппаратной. Среди нагромождений сложных приборов, испускающих звуковые волны, на фоне распределительного щита со сверкающими рычагами, дисками набора и датчиками, известного как «ксилофон», Роберт Стадлер увидел нового хозяина объекта «К». Это оказался Каффи Мейгс.
Он был в полувоенной форме и кожаных крагах; складки шеи нависали над воротом; вьющиеся черные волосы слиплись от пота. Он беспокойно, твердо расхаживал перед «ксилофоном», отдавая приказы людям, которые вбегали и выбегали из комнаты.
— Пошлите курьеров во все окружные центры в пределах досягаемости! Сообщите, что друзья народа победили! Передайте, чтобы не подчинялись приказам из Вашингтона! Новой столицей Народной Республики является Город Гармонии, который впредь будет называться Мейгсвилл! Скажите, что я надеюсь получить пятьсот тысяч долларов с каждых пяти тысяч человек завтра утром или…
Прошло некоторое время, прежде чем внимание Каффи Мейгса и его затуманенный взор обратились к фигуре доктора Стадлера.
— Ну, что вам? Что вам? — резко спросил он.
— Я доктор Роберт Стадлер.
— А? О да! Да! Вы тот важный малый из космоса, да? Вы тот парень, который отлавливает атомы или что-то в этом роде. Так какого черта вы здесь делаете?
— Это я должен задать вам этот вопрос.
— А? Послушайте, профессор, мне не до шуток.
— Я здесь для того, чтобы взять на себя управление.
— Управление? Чем?
— Этим оборудованием. Этим местом. Территорией, находящейся в радиусе его действия.
