Автор письма, некий Джордж Риган из Оттавы, сообщал полковнику, что в 1943 году он был владельцем небольшой, но процветающей авиастроительной фирмы "Риган эйркрафт компани" в США, выпускавшей спортивные самолёты, и в том же году ему удалось отхватить у американского военного ведомства очень выгодный контракт на постройку транспортно-десантного планера с перспективами его массового производства — а это сулило поистине гигантские прибыли. Планер, получивший обозначение ХСG-11, был спроектирован главным конструктором фирмы Максом Поповым (русским эмигрантом), и имел столь выдающиеся характеристики, что претендовал на первое место в организованном военными конкурсе, в котором принимали участие многие пожелавшие заработать американские фирмы. Однако в итоге победила неизвестная прежде фирма "Глайдер эйркрафт корпорейшн", построившая планер со схожими с ХCG-11 характеристиками, и это было необъяснимо, потому что фирма-конкурент принадлежала русскому эмигранту Кокряцкому, а так как Кокряцкий этот к авиации имел отношение очень отдаленное, то Риган вполне резонно предположил, что без предательства Попова тут не обошлось — уж слишком схожими были идеи, по которым были разработаны оба планера.
Раздосадованный потерей контракта, с помощью которого он намеревался потеснить остальных своих конкурентов, американец нанял первоклассных детективов, чтобы те выяснили, имел ли главный конструктор его фирмы какие-либо контакты с конкурентами, а также раздобыли какой-либо компромат против самого Кокряцкого, способный послужить основанием для возможного судебного разбирательства, или, на худой конец, какой-нибудь не слишком затейливой провокации. Ничего особо интересного лично для себя Риган тогда так и не раздобыл, но кое-что в его руки все же попало. Оказывается, еще в России сразу же после октябрьского переворота в 1917 году, русский некоторое время состоял на службе у большевиков в качестве военспеца, и бежал полгода спустя в Америку вместе с бывшим командующим истребительной авиации Балтийского флота Прокофьевым-Северским, воспользовавшись полученным обманным путём от самого Ленина мандатом.
…В то время как Северский принялся делать карьеру в американской армии, Кокряцкий, не имевший возможностей (а скорее всего — желания) получить соответствующее образование, открыл в Нью-Йорке магазин по продаже поддельной царской атрибутики и прочего "антиквариата", который в начале 20-х пользовался повышенным спросом среди американской публики. В 1928 году Кокряцкий возглавил акционерное общество по добыче клада с острова Кокос, но, насколько известно, слишком доверчивые акционеры в конечном итоге не увидели не только прибыли с широко разрекламированного предприятия, но и даже своих денег. Жулику это сошло с рук, каким образом — непонятно, и в 1936 году он снова всплывает в анналах истории в качестве представителя самолетостроительной фирмы Северского ("Северский Аэро Ко") в переговорах с советско-американской внешнеторговой фирмой "АМТОРГ" в Нью-Йорке по поводу заключения контракта на поставку военных самолетов в СССР. В результате "стараний" Кокряцкого советское правительство подписало очень важное для Северского постановление о приобретении созданных его конструктором Картвели нескольких типов перспективных истребителей (которые параллельно принимались на вооружение и в самих США) на сумму 770 тысяч долларов. В результате соглашения советские специалисты буквально наводнили завод "Северский Аэро Ко" и не вылазили с него потом несколько лет, до тех пор, пока досконально не ознакомились абсолютно со всеми идеями, питавшими творчество бывшего русского "невозвращенца"[65].
В 1938 году Кокряцкий переходит на службу к знаменитому русскому авиаконструктору-иммигранту Игорю Сикорскому, который в тот момент был полностью занят проектированием трансокеанских пассажирских летающих лодок, и также нуждался в контрактах с Советами, занимавшихся усиленной закупкой новых технологий, и при этом не сильно скупившихся. В 1939 году следы Кокряцкого теряются, но в 1941 году он снова появляется на горизонте, и на этот раз как хозяин небольшой электротехнической фирмы "Динамо", процветающей за счет заказов от военного ведомства США на поставку электродвигателей и прочего электрического оборудования. В мае того же года на завод фирмы прибывают советские специалисты для участия в совместных исследовательских работах — Кокряцкий получил разрешение от Госдепартамента на экспорт производимого им оборудования, а так как Советы во все времена являлись если не главными торговыми партнерами Америки, то одними из самых постоянных, "Динамо" превратилось в самый настоящий филиал какой-то научно-исследовательской структуры вооруженных сил СССР. Целых два года продолжалось сотрудничество бывшего русского "невозвращенца" с советскими военными специалистами, но сущность этих работ детективам Ригана выяснить не удалось — на заводе фирмы "Динамо" был введен строгий режим секретности.
В конце 1942 года, в самый разгар второй мировой войны, фирма Кокряцкого переходит к военному ведомству США, сколько бывший русский на этом заработал, разузнать также не удалось, но теперь под началом ловкого дельца оказалась другая фирма — "Глайдер эйркрафт корпорейшн" с несколькими первоклассными русскими инженерами в ее составе. Теперь Ригану стало ясно, что потеря его верного контракта наверняка была обусловлена связями Кокряцкого с военным ведомством — военные просто расплатились с ним за какие-то заслуги, обеспечив прохиндею победу в конкурсе с заведомо ворованным проектом. Риган собрался было поднять великую бучу, обнародовав полученные сведения в прессе и подав в суд, но ему этого вдруг не позволили сделать.
…Однажды вечером на дороге в окрестностях Нью-Йорка его машину остановили какие-то странные люди, похожие на государственных чиновников, но с замашками гангстеров, и потребовали от Ригана прекратить возню вокруг утраченного контракта и самого Кокряцкого. В противном случае, предупредили незнакомцы, неприятности обрушатся не только на фирму незадачливого строителя планеров. В доказательство один из них предъявил Ригану огромный черный пистолет и горсть патронов с выгравированными на каждом из них инициалами членов семьи Ригана во главе с ним самим, на том и расстались. Сначала американец не придал особого значения этой встрече, и отправив семью в Канаду, продолжил подготовку к наступлению на конкурента, но после того, как он посетил редакцию популярной тогда в Нью-Йорке газеты "Рэнд" и передал ее редактору все собранные о Кокряцком материалы, его дом сгорел самым странным образом — полиция не только не нашла поджигателей, но и, как показалось Ригану, всячески затягивала дело. И хотя дом Ригана был застрахован, страховки он так и не получил, потому что страховая компания — неслыханное дело! — обвинила его в преднамеренном поджоге, и оперируя неизвестно откуда взявшимися и неизвестно кем сфабрикованными фактами, чуть было не довела дело до уголовного суда. Риган вовремя спохватился, сообразив, что против него играют силы, которые ему не по зубам — Америка вела большую войну в Европе, Африке и Азии, и военное ведомство было сильно как никогда, а потому если незнакомцы на дороге, попытавшиеся его предупредить, и были гангстерами, то находились они на службе государства, и причем не просто государства, а конторы, облеченной всей полнотой власти над каждым членом этого самого государства и вообще каждым смертным на земле: в лучшем случае это была тайная полиция, а в худшем — военная разведка (или контрразведка), любые действия которой в эти сложные времена не поддавались совершенно никакому контролю со стороны никаких органов правосудия ни одной страны в мире.
Тогда Ригану удалось выкрутиться, и больше он к вопросу о потерянном контракте не возвращался, тем более что вскоре правительство предложило ему заняться переделкой своего ХСG-11 в транспортный самолет под поршневые двигатели мощностью 2000 л. с. В 1944 году самолет, получивший обозначение С-83, был представлен на рассмотрение специальной комиссии. Заказчики ухватились за С-83, потому что незадолго до этого произведенная высадка в Нормандии показала, что армии на полях сражений в Европе как раз не хватает универсального транспортного средства доставки войск непосредственно на поле боя — посадочное десантирование не только обеспечивало компактную доставку войск, но и позволяло перебрасывать по воздуху грузы, неприспособленные для перевозки планерами или парашютной выброски. Однако планам Ригана на получение крупного заказа и на этот раз не суждено было сбыться — он опять перешел дорогу Кокряцкому, который выступил со своим вариантом тяжелого десантного самолета, который на этот раз хоть и не был сворован непосредственно у Ригана, но опять-таки не обладал перед С-83 никакими преимуществами. Как только военным стало ясно, что самолет Ригана опережает все остальные модели и им предстоит заказывать именно эту машину, они пригласили Ригана в Вашингтон и предложили два варианта — или заказ будет не более 10 экземпляров, включая опытные машины и предсерийный экземпляр (уже оплаченные государством перед началом проектирования), или несколько сот, а то и тысяч, но в этом случае Риган должен уступить часть своих активов Кокряцкому. За какие заслуги этому мошеннику предоставлялись такие выгоды, военные, естественно, никому рассказывать не собирались, но из создавшегося положения Ригану выход найти не удалось, и через несколько месяцев он был вынужден уступить конкуренту больше половины акций своего предприятия. Это бы удар, но делать было больше нечего — Ригану позарез нужны были деньги, и поэтому президентом фирмы (переименованной в "Норт Уэствид Аэро") стал Кокряцкий, а вице-президентом — некий русский инженер Лемишев, который до этого работал в фирме другого русского — это была "Анатра" Астаповича.
