Военный совет продолжился в неформальной обстановке с того места, на котором прервался. Присутствующие говорили по-деловому кратко, напоминая врачей в операционной. Да, эти люди обсуждали вопросы жизни и смерти, но в прошлом им уже приходилось принимать подобные решения, и они знали, что делать. Не было ни колебаний, ни паники. А неформальная обстановка лишь отражала дух Кемп-Дэвида – более раскрепощенный, чем в Белом доме; вот почему все любили собираться именно здесь.
Когда все закончили есть, президент сказал:
– Так, я сейчас провожу Арнольда и покажу ему новую лошадь. Я вернусь через двадцать минут.
Я уехал на следующий день, зная, что наземные боевые действия начнутся в течение ближайших сорока восьми часов. Это был четверг, то есть через два дня, 23 февраля, войска коалиции должны были перейти в наступление. Я шел и думал: «Мне известно то, что не знает никто за пределами этого узкого круга. Ни журналисты, абсолютно никто». То, что президент Буш оказал мне такое доверие, произвело на меня огромное впечатление. Я чувствовал, что никогда, ни при каких обстоятельствах не злоупотреблю оказанным мне доверием и не подведу этого человека.
Остаток 1991 года выдался для меня поистине золотым везде: дома, в общественной работе и в кино. «Терминатор-2: Судный день» вышел в прокат в выходные, в День независимости, и быстро стал самым кассовым фильмом в моей карьере. Всего через три недели родилась Кристина. Я также стал гордым обладателем первого в мире гражданского «Хаммера», чей военный прототип «Хамви»[31] сыграл значительную роль в ходе войны в Персидском заливе. Впервые я увидел «Хамви» только летом прошлого года, в Орегоне, где мы снимали эпизоды «Детсадовского полицейского». Мимо проехала колонна «Хамви» американской армии, и я сразу же влюбился в эту машину. Это был самый красивый, самый прочный внедорожник из всех, какие я только видел. В состав стандартного «Хамви» входило такое оснащение, которое владельцы «Чероки» и «Блейзеров» покупают для своих машин за тысячи и десятки тысяч долларов: огромные колеса, огромные зеркала заднего вида, высокий дорожный просвет, дополнительные фары, в том числе инфракрасные, спереди «кенгурятник» и лебедка, чтобы самому вытягивать себя из затруднительного положения. И без дополнительной обвески «Хамви» выглядел классно!
Я не только хотел получить такую машину для себя; я сразу же понял, что если убедить производителей выпустить модификацию для рядовых граждан, машина не будет иметь конкурентов. Вот к чему сводилось мое предложение, которое я сделал руководству компании «Эй-эм дженерал» в Лафайетте, штат Индиана, выпускавшей машину для военных. Я выклянчил один «Хамви» для себя, отдал его в авторемонтную мастерскую, чтобы подогнать под стандарты гражданских машин и облагородить салон, а затем отослал обратно в Лафайетт со словами: «А теперь скопируйте вот это». «Эй-эм Дженерал» так и поступила; вот почему, когда первые «Хаммеры» поступили на рынок, эти машины так тесно ассоциировались со мной.
В том году я провернул еще одно интересное деловое начинание. В октябре я встретился в Нью-Йорке с Сильвестром Сталлоне и Брюсом Уиллисом, чтобы дать официальный старт новой сверкающей машине по производству денег: сети ресторанов и магазинов «Планета Голливуд». Собрались все знаменитости. Это было не просто событие, это было образование новой империи.
Идея заключалась в том, чтобы распространить «Планету Голливуд» по всему миру, превратив ее в магнит, притягивающий всех тех, кто любит американских кинозвезд. Элементами обстановки будут памятные вещи актеров и съемочный реквизит – такой, как летный костюм Тома Круза из «Лидера», гидрокостюм Джейн Мэнсфилд из «Эта девушка не может иначе» и мотоцикл из «Терминатора». В ресторанах будут устраиваться премьеры новых фильмов, их будут навещать звезды, в них будут продаваться специально разработанные куртки, футболки и прочие сувениры. Это было детище Кейта Бариша, кинопродюсера, и Роберта Эрла, создавшего глобальную сеть ресторанов, связанных с музыкальными реликвиями, – «Хард-рок кафе». Кейт убедил Роберта в том, что рестораны с голливудской темой будут еще популярнее ресторанов с музыкальной темой – особенно теперь, после падения «железного занавеса», когда весь мир стал открыт для американской культуры. Они поделились своей мыслью со мной. «Мы хотим, чтобы вы стали нашим партнером. У вас деловой склад ума. И вы кинозвезда первой величины. Если вы согласитесь, за вами потянутся остальные».
Я нашел данную идею разумной, и известие об этом распространилось быстро. Вскоре адвокат Джейк Блум, представлявший также интересы Слая и Брюса, сказал, что они тоже хотят присоединиться. «Вы не возражаете против их участия?» – спросил он.
«Нисколько», – ответил я. Особенно я был рад в отношении Сталлоне. Джейк знал, что мы с ним враждовали уже много лет. Корни этого уходили ко временам первых «Рэмбо» и «Рокки», когда Слай считался первым голливудским героем, а я пытался его догнать. Помню, я говорил Марии во время съемок «Конана-разрушителя»: «Мне наконец заплатили за фильм миллион, но к этому времени Сталлоне получает уже три миллиона. Мне кажется, будто я стою на месте». Чтобы зарядиться энергией, я представлял Сталлоне своим заклятым врагом, точно так же, как создавал себе демонический образ Серхио Оливы в те времена, когда боролся за корону Мистера Олимпия. Я настолько привык ненавидеть Слая, что начал критиковать его на людях – его тело, то, как он одевается, – и пресса цитировала мои нелицеприятные высказывания в его адрес.
Я не мог винить Сталлоне в том, что он отплачивал мне той же монетой. Больше того, Слай поднял наше противостояние на новый уровень, тайком подбрасывая средствам массовой информации всякие отвратительные небылицы про меня. Какое-то время он даже выплачивал компенсацию одному английскому журналисту, у которого я выиграл иск по обвинению в клевете. Но время шло, я все увереннее чувствовал себя звездой, и наконец пришла пора искать примирения. Я сказал Джейку: «Передайте Слаю, что ему будут только рады, и этим шагом я предлагаю забыть былые обиды».
И вот я, Слай и Брюс стали одной командой. Мы вместе летали на открытие очередного ресторана сети «Планета Голливуд», встречались с местными знаменитостями, махали фотокорреспондентам, общались с прессой и делали все возможное, чтобы отблагодарить поклонников за их преданность и поддержку. На борту самолета мы со Слаем курили крепкие сигары и непрерывно травили анекдоты. О былой вражде мы не вспоминали. Как это свойственно мужчинам, мы все отрицали, словно никаких трений между нами никогда не было.
