Постепенно его перестало трясти. Нервы чуть утихли. Потом пришла мысль о том, что последнюю жертву можно было увидеть с лестницы.
Смед подождал еще немного.
Ему следовало поторопиться. Чем дольше он тут проторчит, тем скорее нарвется еще на какие-нибудь неприятности.
Мышцы словно судорогой свело. Скованный ужасом, Смед не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.
Все же он кое-как заставил себя сдвинуться с места и выглянуть наружу.
Лестница была залита лунным светом. Похоже, бояться было нечего. Он заставил свои ноги сделать несколько шагов. Потом поднялся по ступенькам. На первом этаже никого. Смед выглянул на улицу. И там никого. Пустые, безмолвные, мертвые дома; никакого движения. Ни одной живой души вокруг.
Бежать. Бежать, не останавливаясь, до самого «Скелета».
Он все же пересилил себя и сделал то, что должен был сделать; затащил тело своей первой жертвы в подвал. По крайней мере, теперь их не так скоро обнаружат. Только после этого Смед двинулся домой.
Все же заставил себя идти шагом.
XLVI
Мы очутились в Весле около полуночи, но отыскали Душечку и остальных только вечером следующего дня. Да и то лишь благодаря тому, что с нами был Боманц, который смог учуять их следы. Они оказались совсем не там, где мы предполагали. За это время я успел встретиться с давними знакомыми. По тем временам, когда мы с Вороном еще жили в Весле. Ребята пустились в разговоры и долго не могли остановиться.
Разговоры были теперь единственным занятием горожан.
— Да, дела здесь неважные, — говорил Ворон, пока мы пробирались по улицам, ориентируясь колдовским чутьем Боманца. — Все эти люди закупорены здесь, как в бочке, без малейших надежд выбраться; запасы продовольствия подходят к концу; еще немного, и начнется чума. Город напряжен до предела. Будь сейчас середина лета, жара быстро съела бы остатки терпения горожан и нарыв уже давно бы прорвался. Тебе известно хоть что-нибудь про этих близнецов?
Он обращался не ко мне. Когда речь заходила о колдунах и колдовстве, я знать ничего не знал. За исключением того, что очень хотел бы держаться от всего этого, подальше.
— Никогда раньше о них не слышал, — сказал Боманц. — Но это еще ни о чем не говорит. За последнее время к Госпоже в Чары из провинции понаехала целая толпа новеньких.
— Ты смог бы их одолеть, как думаешь?
— Я не собираюсь с ними связываться.
Тут я заметил на одной из дверей рисунок. Белая роза.
— Взгляните туда, — сказал я им.
Они посмотрели. Другие люди на улице тоже косились в ту сторону, стараясь, чтобы никто не заметил их интереса.
— Опять этот придурок Молчун! — прорычал Ворон. — Так и норовит втравить ее в какую-нибудь идиотскую затею.
— Ну что ты чушь несешь! — возмутился я. — Когда и кому хоть раз удалось уговорить Душечку сделать то, чего она сама не хотела делать?!
Он поворчал немного, потом заткнулся.
Вскоре нюх Боманца вывел нас к тайному убежищу. Пробормотав какую-то ерунду, служившую паролем, мы оказались в подвале, который Душечка делила с компанией ветеранов-повстанцев. На мой взгляд, они мало чего стоили. Сопротивление в Весле давно пережило свои лучшие дни.
Ворон неодобрительно хмыкнул. Эти парни ему тоже не понравились. Затем он вкратце рассказал об основных впечатлениях от нашего визита в Курганье. Даже на языке знаков его рассказ занял меньше минуты. В ответ Душечка ознакомила нас с общим положением в Весле. На это потребовалось куда больше времени.
Ворон поинтересовался, за каким чертом она приказала рисовать по всему городу белые розы. Она ответила, что ничего такого и не делала. Точнее, она сказала, что никто из ее сторонников в этом не признался. Поскольку розы стали появляться только после ее прибытия в Весло, она предположила, что кто-то узнал ее на улице и теперь пытается выловить рыбку из мутной воды.
Сомнительно. Я, во всяком случае, не поверил. На мой взгляд, если бы ее узнал некто, не втянутый в наши дела, такой человек обязательно попытался бы получить награду за ее поимку. А стоила она не мало. Серые не стали бы скупиться. Они щедро заплатили бы и за Молчуна. Даже за братьев Крученых они отвалили бы кусок, достаточно жирный для того, чтобы надолго обеспечить предателю сытую жизнь.
Ворон думал так же. Но спорить с Душечкой он не стал, а перевел разговор на Серебряный Клин, спросив, успешно ли идут его поиски.
— Нет, — ответила она. — Мы все еще топчемся там, где уже успели побывать другие охотники. Глотаем поднятую ими пыль. Пока — никаких следов. А наши маленькие союзники заняты слежкой за теми, которых удалось выявить нашим здешним сторонникам.
Боманц потребовал имена. Он их тут же получил. Длиннющую кишку, включавшую с полдюжины свежеиспеченных покойников.
— Ну что, знаешь кого-нибудь из этих людей? — спросил Ворон.
— Нет. Но я долго был не у дел. Мне кажется очень странным, что никто из Башни в Чарах до сих пор не обратил внимания на здешние события. Клин привлек сюда каждого деревенского колдуна, каждую гадалку на кофейной гуще, у которых имелась хоть какая-то тень честолюбия. Близнецы же, ухватившись за благоприятный случай, делают то, что и следовало от них ждать. Но ведь такие новости распространяются повсюду с быстротой молнии. Они давно уже должны были достигнуть Чар. Почему же никто из тамошних волкодавов до сих пор не появился здесь, чтобы поставить сестер на место?
— Потому что у них нет летающих китов, чтобы доставить их сюда в мгновение ока, — предположил я. — А все их ковры-самолеты давным-давно превратились в кучу бесполезного хлама.
— У них есть другие возможности, — возразил Боманц.
Пустой разговор. Все равно от ответа на этот вопрос ничего не зависело.
Ворон поинтересовался, каким образом другие пытаются добиться желаемого результата.
— Может, — предположил он, — все дело в том, что остальные охотники за Клином просто хватают проблему не с той стороны?
— Паутинка и Шелкопряд возобновили повальные обыски, — ответила Душечка. — Кроме того, они не спускают глаз с остальных охотников, пытающихся найти тех, кто похитил Серебряный Клин и принес его в Весло.
— А почему все так уверены, что эта хреновина находится в городе? — спросил я.
— Многие просто чувствуют это, — ответил Боманц. — От Клина исходят миазмы зла.
— Значит, ты можешь определить, где он?
— Очень смутно. Сейчас Клин находится где-то к северу от нас. Но я могу определить направление лишь с точностью до тридцати градусов. — Он развел руки в стороны, наглядно показывая, о чем говорит, — Природа Клина такова, что он способствует разрастанию любого зла вокруг себя. Если бы его было легко обнаружить, то он не смог бы так просто умножать окружающий хаос. Он не обладает разумом, но способен улавливать и усиливать самые черные чувства, мысли и устремления тех, кто находится поблизости. Но вернемся к делу. Возможно, нам удастся обнаружить людей, доставивших сюда Клин из Курганья, если мы займемся поисками тех, кто находился вне города в соответствующий промежуток времени, а теперь ведет себя не так, как раньше. Или, выражаясь точнее, все они сейчас должны проявлять ярко выраженное пристрастие потакать худшим своим наклонностям.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
