Должен, однако, согласиться с тем, что Стар понимала мужскую точку зрения куда лучше других женщин в истории какой угодно страны. Ей не приходилось гадать, что для мужчины приятно. Она знала об этом больше меня из «опыта» и ни в коем случае не желала делиться с кем-нибудь этим уникальным знанием.
В общем, у меня отсутствовали видимые причины для жалоб.
А я жаловался, я винил её в том, что она носит в себе всех этих людей. Стар выносила эти несправедливые жалобы лучше, чем я — свои собственные ощущения несправедливости всей ситуации, когда я должен постоянно быть vis-a-vis всей этой толпы дурацких призраков.
Однако призраки были отнюдь не самым плохим, что плавало в нашей похлебке.
У меня не было работы. Я говорю не о службе от девяти до семнадцати, стрижке газона по субботам и пьянстве в загородном клубе по субботним вечерам. Я говорю об отсутствии цели в жизни. Вы когда-нибудь видели льва-самца в зоопарке? Свежее мясо в положенное время, сколько угодно женского полу, никаких охотников — вроде как добился чего хотел, не правда ли?
Тогда почему же у него такой угнетенный вид?
Сначала я не понимал всей глубины своей проблемы. У меня была очаровательная и любящая жена; я был так богат, что мое богатство нельзя было счесть; я жил в самом великолепном доме, находящемся в городе, куда более прекрасном, нежели любой город Земли; все, с кем я встречался, были ко мне расположены; на втором месте после моей удивительной жены я бы поставил возможность повышать, не считаясь с затратами времени, свое образование, получая его таким, какое недоступно никому на Земле, и при этом ни в какой мере не связанным с футболом. Не существовало никаких ограничений в тематике, и гарантировалась любая помощь. Представьте, друзья, что сам Альберт Эйнштейн бросает все свои дела, чтобы помочь вам разобраться с алгеброй, а «Рэнд-Корпорейшн» и «Дженерал-Электрик» объединяются в усилиях разработать методику, облегчающую вам решение какой-нибудь простенькой задачки.
Это роскошь, большая чем богатство.
Вскоре я обнаружил, что не могу выпить океан, даже если его поднесут к самым моим губам. Научные знания и на Земле так разрослись, что один человек не в состоянии охватить их в полной мере, так вообразите себе, как велик их объём в Двадцати Вселенных, каждая из которых имеет свои законы, свою историю и только одна Стар знает — сколько цивилизаций.
Говорят, на конфетных фабриках рабочим разрешается есть сколько угодно сладостей. А они вскоре на сладкое и смотреть не хотят.
Учиться я, конечно, не бросил. Но моим занятиям не хватало цели. Тайное имя Бога так же невозможно узнать в двадцати Вселенных, как и в одной, и точно так же дело обстоит и с другими крупными вопросами, если, конечно, у вас нет интереса к какой-нибудь очень узкой проблеме.
У меня такого интереса не было, я — дилетант, и это я понял сразу, как только увидел, насколько моим учителям со мной скучно. Тогда я их почти всех отпустил, оставил себе математику да ещё историю Империи, но и здесь сознательно скользил по поверхности.
Подумывал я и о том, чтобы заняться бизнесом. Но чтобы заниматься бизнесом, получая от этого удовольствие, надо либо быть бизнесменом в душе (чем я не был), либо нуждаться в деньгах. А у меня деньги были. Все что я мог — это потерять их, а в том случае, если бы я выиграл, обязательно возник бы вопрос, не было ли тут специального правительственного указания: «Не обижайте консорта Императрицы, все убытки мы вам компенсируем».
Так же вышло и с покером. Я ввел эту игру в обиход, и она начала быстро распространяться. К сожалению, вскоре обнаружилось, что играть в неё я не могу. Покер требует серьезного отношения, иначе он становится неинтересен. Однако, если денег у тебя — океан, то возможность добавить или потерять несколько капель превращают игру в ничто.
Должен объясниться. Цивильный лист Её Мудрости, возможно, и не столь велик, как траты многочисленных богачей Центра: планета ведь невероятно богата. Но он таков, каким его хочет видеть Стар, то бишь бездонный кладезь богатства. Не знаю, из скольких миров состоит Империя, но предположим, из двадцати тысяч, со средним числом жителей три миллиарда человек в каждом. На самом деле цифры эти гораздо больше.
Один пенни от каждого из 60 000 000 000 000 человек составит шестьсот миллиардов долларов. Эти цифры ничего не значат, кроме одного — они показывают, что изъятие у населения ничтожнейшей доли их средств, такой ничтожной, что её и заметить нельзя, создает капитал, которому я при всем желании не мог нанести заметного урона. Разумеется, квазиуправление Стар стоило этой квазиимперии очень больших денег, но её персональные траты (и мои), как бы безумны они ни были, оставались на этом фоне просто неразличимыми.
Царь Мидас, как известно, потерял всякий интерес к своему дурацкому банку. И я тоже. Ох, конечно, я тратил деньги, хотя делал это только в случае необходимости. Наша «квартира» (не буду называть её дворцом) имела гимнастический зал, которому и в подметки не годились гимнастические залы всех университетов на Земле. Я распорядился пристроить к нему манеж и очень много занимался фехтованием. Я приказал изготовлять рапиры, способные поспорить с Леди Вивамус, и лучшие фехтовальщики нескольких миров занимались со мной. Я добавил ещё и стрельбище, велел доставить мне из Врат Карт-Хокеша мой большой лук и тренировался в стрельбе из него и других видов оружия.
О, я тратил деньги как хотел.
И вот однажды я сидел в своем кабинете, ни черта не делая, а просто о чём-то размышляя и поигрывая сосудом, наполненным драгоценными камнями.
Когда-то я немного интересовался дизайном ювелирных изделий. Этим я увлекся ещё в средней школе. Я даже проработал одно лето у ювелира. Я немного рисовал и очень любил красивые камни. Ювелир дал мне кой-какие книги, а другую литературу я брал в городской библиотеке. Однажды он даже сделал по моему рисунку одну вещицу.
У меня было Призвание.
Но ювелиры не имеют отсрочки от призыва, так что пришлось это дело бросить… во всяком случае до приезда на Центр.
Понимаете, здесь у меня не было другой возможности делать Стар подарки, кроме как изготовлять их собственными руками. Так я и поступил. Я стал делать бижутерию из настоящих камней, изучая основы мастерства (разумеется, с помощью экспертов), заказывая богатейшие наборы камней, набрасывая собственные рисунки и отсылая камни и рисунки настоящим ювелирам для окончательной обработки.
Я знал, что Стар обожает бижутерию, знал, что в этой любви есть нечто пикантное — не в том смысле, чтоб получать удовольствие от нарушения каких-то табу (ими тут и не пахло) — а просто она любила пускать пыль в глаза, подчеркнуть то, что в этом и не нуждалось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});