классе) препарата для лечения болезни Бехтерева.
Активно ведутся клинические исследования генно-терапевтических препаратов для лечения спинальной мышечной атрофии, гемофилии А и В и целого ряда других заболеваний.
В настоящее время компания проводит более 50 клинических исследований разных фаз в разных странах, так что впереди очень много работы и несомненно появится еще много эффективных и высокотехнологичных препаратов.
Эдуард, насколько я знаю, у крупных компаний, как правило, есть своя корпоративная культура. Расскажите, пожалуйста, какие качества ценит компания BIOCAD?
Компании Биокад сейчас уже более 20 лет, и сейчас мы трансформируемся из компании, производящей дженерики и биосимиляры в компанию, которая разрабатывает и производит оригинальные препараты.
За два десятилетия мы превратились в крупную организацию, где трудятся более трех тысяч человек, как в России, так и зарубежом. И, наверное, то, что всех нас объединяет — это дух предпринимательства, поддержка новых идей, открытость инновациям.
Подскажите, по Вашему мнению, за счет чего компании BIOCAD удается успешно расти и конкурировать на таком сложном рынке, как российский?
В компании Биокад собрались лучшие профессионалы на фармацевтическом рынке. Мы очень быстро реагируем на запросы медицинского сообщества, внимательно относимся к новым идеям, которые появляются в научной и медицинской среде. Кроме того, несмотря на солидный размер организации, у нас очень короткая цепочка принятия важных решений.
Какие достижения и ближайшие планы у компании BIOCAD в рамках выхода на международные рынки?
У нас уже сейчас есть 6 зарубежных офисов.
Кроме того, мы осуществляем поставки в более чем 30 стран и имеем свыше двух сотен регистраций зарубежом. Конечно, будем рассматривать и новые возможности.
Эдуард, а если попробовать выйти за пределы одной компании и поговорить о вашем видении индустрии в целом. Подскажите, пожалуйста, как Вы оцениваете перспективы российской фармацевтической индустрии? Какие на Ваш взгляд сейчас существуют проблемы и возможности?
Перспективы сейчас, на мой взгляд, выглядят очень многообещающими.
С одной стороны, мы видим если и не полный уход, то значительное сокращение инвестиций со стороны зарубежной фармы в наш рынок. Российские же компании, наоборот, свои инвестиции наращивают.
Государство модифицирует законодательство в направлении большей поддержки именно отечественных производителей для обеспечения лекарственной безопасности страны.
Государство выделяет финансирование на научные разработки в области фармы, выделяет гранты на производства лекарственных препаратов из стратегического перечня.
Но разрушение логистических цепочек, неизбежно, все же оказало свое негативное влияние. Мы были вынуждены активно искать новые партнерства на востоке, для того чтобы заместить ряд выпавших поставщиков сырья, оборудования, расходных материалов и т. д.
Вопрос, ответ на который будет полезен студентам и тем, кто хочет работать в фармацевтике в ближайшем будущем. Какие роли в сфере российской фармацевтики на ваш взгляд сейчас особенно востребованы? Что посоветуете молодым специалистам?
Сейчас востребованы специалисты в абсолютно разных областях. Это и ученые, занимающиеся разработкой лекарственных препаратов, и IT-специалисты, и специалисты-производственники, и инженеры. Востребованы будут все, главное, пожалуй, стремиться стать профессионалом в своей области, постоянно совершенствоваться и развиваться.
В нашей компании активно практикуются различные программ стажировок для студентов. Многие наши стажеры потом приходят к нам на работу и даже занимают высокие позиции в компании.
Глава 3. Инфекционные заболевания — современный взгляд на древнейшие проблемы
Не менее, а, пожалуй, и более известная по сравнению с онкологией тема — инфекционные заболевания.
Наверное, каждый, хоть раз да сталкивался с простудами и бактериальными или вирусными заболеваниями, ну а такие слова как антибиотик, иммуномодулятор, противовирусное средство и многие другие, относящиеся к теме, широко используют в повседневном лексиконе и люди совершенно далекие от медицины. И это совсем не удивительно, ведь инфекционными заболеваниями болеют практически все. И, что не менее важно — всегда болели. На всем протяжении истории человечества.
Наш иммунитет, как и мозг — сложнейшая и, несмотря на наличие тысячи современных исследовательских методов, принцип его работы до сих пор изучен далеко не до конца. Такая сложность и многокомпонентность делают здоровый иммунитет мощнейшим защитником человека, но все же иммунитет не совершенен.
А число потенциальных врагов в лице самых разных микроорганизмов стремится к космическим цифрам и нередко появляются новые.
Почему же это так?
Как все начиналось?
Идеи о причинах возникновения и распространения заразных болезней начали возникать еще в античном периоде человеческой истории. Например, древнегреческий философ Демокрит в IV веке до нашей эры считал, что болезни вызываются крохотными невидимыми организмами. Похожих соображений придерживался и его соотечественник философ Фукидид, назвавший возбудителей инфекции «contagium animatum», откуда при переводе с греческого и произошло часто употребляемое врачами понятие «контагиозность» — заразительность.
Известный как отец медицины древнегреческий врач, ученый и философ Гиппократ, живший в период с 460 по 370 гг. до нашей эры, видел причиной воспаления ран загрязнение. При перевязках больных он использовал только кипяченую воду и требовал, чтобы руки врача и операционное поле были как можно более чистыми, а перевязочные средства изготавливались из материалов, которые не бывали в употреблении и обязательно чистых.
Таким образом именно Гиппократ, еще тогда, на тысячелетия опередив своих коллег заложил основы асептики. Но вот их реальные важность и необходимость были признана европейской медициной увы, лишь через 2500 лет.
Также Гиппократ ввел термин эпидемия, однако он считал, что причиной массовых заболеваний людей являются вредные испарения — так называемые миазмы (с греческого — скверна), испаряющиеся из содержащихся в почве и воде продуктов гниения. Любопытно, что в отличие от в целом верных принципов асептики, ложная миазматическая теория возникновения заболеваний получила самое широкое распространение и оставалась доминирующей в медицинской науке вплоть до конца XIX века1.
Надо заметить, что путь развития человечества вообще далеко не такой рациональный и линейный, как может казаться.
В Средние века, иначе называемые темными, уровень культуры и науки претерпели довольно сильное падение и оказались на куда более низком уровне, чем в античности. После падения Римской империи, античные водопроводы — акведуки, были разрушены. Вместе с ними пришла в упадок и элементарная личная гигиена, которая в раннем христианстве даже считалась греховной. Церковь требовала уделять больше внимания душе, а не телу. Например, святой Бенедикт в VI веке уже нашей эры писал, что молодым и здоровым людям следует мыться как можно реже.
А это через добрую тысячу лет от эпохи жизни и работ Гиппократа!
Не вызывает удивления, что такие условия оказались просто идеальными для самого широкого распространения всевозможных инфекционных болезней, среди которых наибольшую социальную угрозу представляла чума.
Эпидемия этого заболевания, разразившаяся в середине VI века, продолжалась
