В тот вечер, когда я узнал, что мой отец умер, я решил приготовить себе ванну. Я не закрыл кран, и вскоре вода начала переливаться через край, но я даже не шевельнулся. Я неподвижно лежал и смотрел, как стекает вниз. Потом я полчаса вытирал пол. На меня это оказало терапевтическое воздействие — это был первый смелый поступок в моей жизни.
Через несколько дней после смерти отца меня вызвали к нотариусу на вскрытие завещания. Этот вызов меня удивил и потряс. Я не знал, что делать. Мне не хотелось идти туда, но я все же пошел. Кроме меня там были моя сводная сестра и ее мать — подруга моего отца. В комнате нотариуса, читавшего текст завещания, стояла такал тишина, что я вряд ли ее забуду. Отец оставил мне в наследство маленькую однокомнатную квартиру. Я сразу подумал, что они будут ненавидеть меня за это. Мне было стыдно, но я молчал.
Через какое-то время, подписав все документы, я быстро попрощался и чуть не бегом направился к выходу. Подруга моего отца окликнула меня, когда я был уже на лестнице. Она спустилась ко мне и спросила, не хочу ли я выпить ними кофе.
— Извините, но я спешу.
— Жаль… Ну, тогда прощайте.
— Вы знаете, я выпью с вами кофе, я успею.
Представьте себе сюрреалистическую картину: я, моя сводная сестра Элена и ее мать Рената сидим вместе за столиком в баре. Всем троим немного не по себе. Первое, что я открыл для себя: они вовсе не испытывают ненависти ко мне. Наоборот, они знали, что я получу квартиру, они говорили об этом с отцом. Элена даже предложила обменяться телефонами. Номера были внесены в книжку, но я уже знал, что не захочу больше видеть этих особ. Я не мог этого допустить. К тому же сестра мне понравилась.
Мы просидели в баре меньше получаса. Когда Рената сказала: «Твой отец тебя очень любил», — я поднялся, пробормотал: «До свидания» и вышел из бара.
В квартире, оставленной отцом, жить мне не хотелось. В течение нескольких лет я сдавал ее, потом продал и вырученные деньги вложил в фирму Алессандро.
Квартира стала предметом долгих споров с моей матерью. Она была против того, чтобы я принял ее.
Когда мой отец ушел из дому, мой мать ничего не хотела брать от него. Она отказывалась даже от денег. Это я знаю, потому что она сама мне об этом говорила и не один раз. Думаю, после разрыва с отцом моя мать больше страдала из-за оскорбленной гордости, чем из-за потери любви. Мне вообще кажется, что честно выразить любовь можно только при полном отрицании эгоизма. У моей матери это не получилось. В отношении ко мне она была безупречна: я всегда был сыт, чисто одет и все такое. Но при этом она не уставала повторять: все, что она делает, она делает ради меня. Но даже ее любовь ко мне не была лишена эгоизма: она как бы соревновалась с отцом и окружающим миром. И, по большому счету, я думаю, она любила только себя.
В моем решении принять квартиру по завещанию отца она увидела предательство. Мне это так не казалось, но и сильнее любить отца из-за того, что он проявил заботу обо мне, я тоже не мог. Для меня квартира была лишь малой каплей огромного моря радостей, которыми меня обделили в детстве. Почему теперь я должен лишать себя этой малой толики? Из гордыни?
— Он оставил ее тебе, чтобы очистить свою совесть, — споря со мной, сказала мать.
— Какую совесть? Он умер. Какую совесть очищают после смерти? Неужели я должен вечно от всего отказываться? Мне должен принадлежать весь мир, а я уже чувствую себя виноватым из-за того, что не отказался от этого чулана.
— Ты хочешь сказать, что я о тебе плохо заботилась?
Я постарался уйти от этих бесконечных «ты хочешь сказать», прекрасно зная, что потом мне будет муторно из-за того, что я ввязался в перепалку.
Через, несколько месяцев я навсегда ушел из дома, в котором вырос.
Однако правильней будет сказать, что я сбежал.
5. БЫВШИЕ ПОДРУГИ (Порой они возвращаются)
Во время прогулок по городу я иногда захожу в книжный магазин. Стоит мне войти туда, провести в нем какое-то время, неспешно перебирая книги, как все заботы и тревоги улетают прочь. Мне легко и приятно. В окружении книг я кажусь себе умнее и интереснее, чем есть на самом деле. Если мои глаза случайно встречаются со взглядом женщины, я отвечаю ей вежливой, скромной улыбкой. В книжном магазине я ощущаю себя интересным, привлекательным мужчиной. Но почти не разговариваю и при посторонних не беру в руки легкую, развлекательную литературу. Среди полок с книгами я острее ощущаю свое одиночество, несмотря на то что рядом со мной стоят и другие покупатели. Скорее это даже не покупатели, а читатели. В таких местах общение возникает не между людьми, а между человеком и книгой. В книжном магазине всегда чувствуешь себя слегка отстраненным от остального мира.
Однажды я читал вступительную статью к одной научной книге и услышал, как кто-то окликнул меня:
— Джакомо!
Я поднял глаза и увидел Камиллу, свою бывшую девушку. Единственную, о которой могу так сказать. Вместе мы провели всего два года, чуть больше, чуть меньше. До нее постоянных девушек у меня не было, да и моей маме никто из них не нравился.
После того как мы расстались, вернее, когда я ее оставил, мы с ней не перекинулись ни словом. Да, изредка мы сталкивались друг с другом, но всегда старательно избегали общения. Помню, как однажды я увидел ее поздно вечером — она возвращалась домой на велосипеде. Встреча была совершенно неожиданной. Я спрятался за машину, чтобы незаметно наблюдать за ней. Камилла казалась очень Красивой, впрочем, она всегда была для меня красивой. Выглядела она вполне счастливой. Она уже проехала вперед, а я все еще продолжал стоять в темноте. Прошло некоторое время, прежде чем я сбросил оцепенение. В ту ночь я плохо спал, ворочался с боку на бок, а утром, когда проснулся, не знаю уж, из-за случайной встречи с ней, а может, и по какой другой причине, у меня подскочила температура.
И вот в книжном магазине Камилла не просто окликнула меня, но, кажется, готова была разговаривать со мной.
— Привет, Камилла, ты что здесь делаешь?
То, что вопрос дурацкий, это я понял сразу.
— Ищу одну книгу. Ты не поверишь, но… Ладно, пустяки, это не важно… Ты как поживаешь?
— Я? Хорошо…
В горле у меня пересохло. Кто знает, что за выражение было на моем лице. Мы оба смутились, что неудивительно.
Через несколько секунд она первой нарушила молчание:
— Мне пора, оставь свой номер телефона, он у меня потерялся. Не бойся, я к тебе приставать не буду…
— Да, конечно…
Я продиктовал номер своего телефона. Она положила на полку книгу, которую держала в руках, и покинула магазин. Стоя у окна, я смотрел ей вслед.
