Я ничего не заказал — сидел и ждал Камиллу. Скрашивая ожидание, я составлял набор отговорок для Данте, опасаясь, что по неосторожности могу ответить на один из его звонков. Мне не хотелось, чтобы он застал меня врасплох.
1. Вечером я иду на курсы гимнастики по методу Пилатеса.
2. Я вступил, в секту «Свидетели Иеговы». Вечером у меня урок катехизиса… Кстати, в воскресенье утром, пораньше, мы бы могли поговорить об Армагеддоне. (Вторую часть я потом зачеркнул, испугавшись, что он скажет мне: «Хорошо, увидимся в воскресенье утром».)
3. Говоря начистоту, я люблю тебя… Эта пытка началась еще в лицее. Поэтому мне лучше не встречаться с тобой, так как мне больно тебя видеть. Я надеялся, что это наваждение пройдет, но… Прощай, мой кутенок.
Когда Камилла пришла, в первые десять минут у меня сильно потели руки, голос дрожал, в горле все пересохло. Я на глазах терял силы, как сдувшийся Супермен. Совладать с волнением было не в моих силах. Вместо того чтобы придумывать глупые отговорки для Данте, мог бы подумать, что я скажу Камилле. Я бы сказал ей: «Привет, Камилла, пусть любовь уже в прошлом, но и сейчас при виде тебя у меня замирает сердце». Как только я ее увидел, я подумал: «Да, я бы согласился ее поиметь».
После первых фраз «Как дела?», «Все в порядке?», «А с работой?» Камилла выложила две новости, которые сильно задели меня. Первая касалась ее будущей свадьбы с Андрея.
Казалось бы, все, связанное с Камиллой, для меня давно уже в прошлом — так, забытая песенка. Но все-таки, когда она сообщила, что выходит замуж, в сердце кольнуло. Понятно, что она меня не приглашала на свадьбу, она вовсе не с этой целью зазвала меня в бар. Просто перед замужеством ей захотелось снять с души камень. Она чувствовала, что мы не высказались до конца, и поэтому хотела поговорить со мной на чистоту.
Камилла сидела передо мной и вертела в руках стакан. После нашего разрыва прошла уже уйма времени, но я не сумел устоять перед искушением и спросил нее, почему она мне изменила. Но еще больше меня интересовало, раскаивалась ли она в этом.
— Да, я совершила ошибку, да, я поступила дурно, а ты представить не можешь, как я жалею об этом. Что случилось, то и случилось. Между прочим, своей дурацкой ревностью ты сам вынудил меня сделать это. Если бы не твои навязчивые подозрения, я бы по-прежнему была с тобой. Ведь я любила тебя, ты мне безумно нравился. Я всеми силами пыталась дата тебе это понять, но потом догадалась, что в наших отношениях ты мне сразу отвел второстепенную роль. Ведь не мое же поведение вызывало твою ревность — вплоть до тех самых дней, Джакомо, я жила как затворница, и все из-за твоих навязчивых страхов. В конце концов ты столкнул меня в одиночество. Ты слышал что-нибудь об одиночестве вдвоем? Когда ты был рядом, я чувствовала себя еще более одинокой. Я не хочу оправдываться, я знаю, что виновата, но вспомни, как мы могли молчать часами, потому что ты дулся на меня… А когда ты застал меня с Андреа, это была только вторая наша с ним встреча. Понимаешь, еще ничего и не было — так, несколько поцелуев. Но мне уже было плохо. Я копила силы и мужество, чтобы расстаться с тобой, но я боялась сделать этот шаг, я слишком долго ждала этого. Я совсем запуталась. Каждый раз, когда я была близка с тобой, мне казалось, что я тебе изменяю. Тебе — с тобой. Бред, конечно… Но… наша с тобой совместная жизнь была безнадежно испорчена. Тебе не надо было уличать меня в измене. Ты лишь приблизил момент истины и поставил меня в положение неверной женщины, которая во всем виновата.
Камилла была права. Но я не сказал ей об этом. Мое молчание стало мелкой местью.
— Послушай, Джакомо. Я должна еще кое-что тебе сказать… Возможно, тебе будет больно… Я знаю, что я эгоистка, но…
— Ты хочешь переспать со мной перед свадьбой?
— Прекрати, это серьезный разговор…
Не знаю, хотел ли я услышать то, о чем она собиралась рассказать. Мне было достаточно и того, что она наговорила о наших не сложившихся отношениях.
Камилла долго собиралась с духом, а потом выпалила:
— Когда мы еще жили вместе… еще до того, как я заинтересовалась другим мужчиной, случилось одно событие, которое помогло мне понять, что я действительно не хочу больше жить с тобой. Это важное событие, Джакомо, о котором я тебе никогда не говорили, но я буду помнить о нем всю жизнь…
Внезапно она замолчала. Ее глаза чуть блеснули и вот уже наполнились слезами. Я не знал, как поступить. Мне захотелось обнять ее, но я сомневался, будет ли это правильно, если… Где теперь грань допустимого контакта между нами?
Наконец я накрыл ее руку своей рукой.
— Камилла, в чем дело?
Сдержав рыдания, она шмыгнула носом:
— Джакомо, за три месяца до того, как мы расстались, я… сделала аборт!
Аборт… Я не шелохнулся. Я не мог разобраться в себе: то ли меня взволновала эта новость, то ли, напротив, не вызвала никаких эмоций. Скорее, мне было неприятно, что Камилла не сказала об этом раньше, что она скрыла это от меня. В глубине души — полный штиль. Стены моей самозащиты так и остались непреломленными. Потом я смутился.
— Почему ты молчала?
— Не знаю, я боялась… С одной стороны, я не хотела впутывать тебя в эту историю, ведь по большому счету только мне одной надо было принимать решение. А с другой стороны, я боялась, что ты захочешь оставить ребенка… Ведь я уже тебя больше не любила. Честно говоря, ты мне нравился, но я никогда не видела в тебе отца моих детей. Тяжело было пережить это… Ты даже не представляешь, сколько раз я плакала, вспоминая о тех днях. В первое время, помню, достаточно было услышать пустяковый комплимент в свой адрес, как мне уже становилось гадко. Я себя чувствовала настолько замаранной, что на каждый комплимент мне хотелось ответить: вы хвалите меня, потому что не знаете, кто я такая на самом деле. И с Андреа было то же самое я страдала молча, не открывая ему причину своих мучений.
— Но потом ты ему рассказала?
— Нет. Об этом только ты знаешь и… Федерика, моя подруга… Мне трудно простить себя за этот поступок, но я была еще очень молода… Да, я ошиблась, но теперь я должна смотреть в будущее. Перед тем как мы встретились в книжном магазине, я как раз думала о тебе и о том, что мне необходимо рассказать тебе об этом. И когда я случайно увидела тебя, я решила, что это знак. Прости меня…
Мы еще немного посидели в баре, поговорили о том о сем. Глаза у нее были красные. Не сразу, но до меня дошло, что ей пришлось пережить за все эти годы, какой тяжестью давила на нее неоткрытая эта тайна. Я почувствовал, что меня снова влечет к этой женщине, но теперь уже по-другому. Я был уверен, что никогда больше ее не увижу, но она, тем не менее, навсегда останется в моем сердце. Камилла была одним из самых сильных переживаний в моей жизни, переживанием одновременно и горьким и радостным. Я уже собирался произнести те самые, полные патетики слова, которые обычно редко удается удержать губах: «Камилла, что бы с тобой ни случилось, помни, ты всегда можешь рассчитывать на меня…» Но я не произнес их. Я прошептал их про себя, и, надеюсь, они были искренними.
