Он пожал плечами:
— Наверное, им ужасно скучно жить. Правда, не думаю, что Конец Света их развеселит. Но отказаться мы не можем, конечно. Тогда они припрутся к нашим стенам. Так что этот год может стать для вас последним. Зато теперь вашей жизни в этих стенах больше ничего не угрожает. Я лично накажу каждого, кто посмеет покуситься на чужую жизнь. Или даже на свою — самоубийства запрещаются! Или я свяжу призрак и прикую его к этим мрачным стенам, поселю в скучный подвал. Поверьте, наши подвалы не лучшее место для того, чтобы провести там вечность.
Директор медленно обвел всех огненным взором, — и студентов, и учителей.
— Я не шучу, — его голос внезапно стал холодным и тяжелым, как огромные ледяные глыбы. — Прошу всех это запомнить. Каждый из вас — будущий боец в МОЁМ войске! И я не хочу вас терять раньше времени. Это было бы слишком недальновидно и глупо.
Он прошелся вдоль стоявших. Странным образом его огненно-желтые глаза замораживали.
Неожиданно Лесса увидела в сознании странную картину, словно вспышку молнии: уютная спальня, на кровати распростерлось идеально прекрасное, совершенное, без малейшего изъяна тело директора. Темные волосы, разбросанные по подушке, подчеркивали тонкие черты лица, глаза горели, как огонь в камине или свечи в тяжелом золотом подсвечнике. Окно было распахнутым — хотя это и опасно по ночам.
А из окна к нему направлялась гибкая обнаженная фигура, прикрытая прозрачной фиолетовой тканью. Черные волосы, словно поглощавшие любой свет, подчеркивали идеально прекрасное лицо. Глаза — черные с серебристыми овальными зрачками, будто в глубине мрака сияют две звезды. Лицо и тело — белоснежные, словно выточенные из мрамора. Небольшие, красивые груди, стройные бедра. Ее движения были невесомыми и дразнящими, словно танец призрака. Но она — во плоти. Однако тело кажется костюмом. Маскировкой.
В ее видении незнакомка приближается к нему и накрывает его своим телом. Их пальцы и волосы переплетаются, как и тела.
«Она — Богиня. Ночь. Сама тьма», — промелькнула догадка. «А он — черный маг, темный эльф. Богиня Ночи мечтает погрузить этот мир во тьму, отдаться Смерти. Или… для нее смерть и тьма — разные вещи? Кто их, богов, знает».
— А теперь, первый урок, — взгляд директора на мгновение утонул в серых глазах Лессы, словно читал ее мысли и видел, что она тоже прочла его воспоминания. Возможно, потому, что была немного… мертвой? Или он сам ей позволил. Зачем? Чтобы соблазнить? Смешно — к такому красавцу любая на руки упадет. Или — любой. Смотря какого пола существо он захочет «отыметь».
Блондинка продолжала настороженно следить за его движениями, ловить его взгляды. Алия наблюдала за их переглядываниями с ревностью, прикусывая губы.
— Я разбиваю вас на пары, хотя, по-видимому, вы и так уже выбрали себе вторую половинку. Большая часть из вас. Вдвоем в подвалах будет не скучно, — съязвил он.
Он взмахнул рукой — и они вдруг ощутили, что падают, охваченные мощным заклятьем, словно стальными путами.
Каждая пара очутилась в камере-одиночке. Без дверей и окон — одни только голые стены. Правда, внутри не было темно. Слабый свет исходил из ниоткуда.
* * *
— Я не понимаю, почему мы оказались вместе! — голос Эрики прозвучал почти истерично. Теснота, плотно сомкнутые, как зубы мертвеца, стены давили, сводили с ума. К тому же слабый свет, исходящий из никуда, вдруг начал меркнуть.
Алан улыбался, облокотившись о стену. Его длинные волосы казались черными тенями, а лицо — бледной луной.
— Почему ты так удивляешься? — вкрадчивый голос вампира заставил эльфийку содрогнуться.
— Ну, — девушка с трудом отвела взгляд. Почему-то казалось — отвернись она — и вампир сразу же нападет. — Ты же все-таки учитель, а не студент.
Легкое пожатие плеч, безразличное выражение лица:
— Роланд любит эксперименты. Никто не знает, что у него в голове.
— Надеюсь, мозги… Как и у всех, — буркнула Эрика, садясь прямо на пол. Камень пола не был ледяным, но и теплым тоже. Твердым и неудобным. — Хотя я уже начинаю в этом сомневаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тебе страшно? Глупо — мы же живем в одной комнате.
— Конечно меня пугает эта ситуация! — взорвалась она, сжав кулачки. — Мы словно заживо погребены вместе.
— Понимаю — я не лучшая компания для такой порядочной светлой эльфийки, — разведя руками, с иронией произнес он.
Свет полностью погас.
Сердце девушки застучало быстрее, дыхание сперло, ужас накатил душной волной.
Она ощутил то, чего так боялась в этом жутком месте, больше всего похожем на склеп, — прикосновение сильных рук вампира.
— Не глупи, — мягкие губы прикоснулись к ее лбу. — Я не трону тебя. Руки поглаживали плечи, массируя. Затем опустились ниже, одна ладонь обхватила ее грудь: — Все будет хорошо. Ты мне веришь?
— Я не знаю, — Эрика почти задохнулась, когда в ее губы впились безжалостным поцелуем.
Неожиданно она ощутила, что ее толкают. Падая, эльфийка уже красочно представляла последствия падения на каменный пол. Но ощутила всем телом мягкость постели.
— Глупенькая ты моя! Научись доверять мне, Эрика.
Тело вампира вжало эльфийку в мягкость перины.
— Где мы? — девушка попыталась осмотреться, но налегший на нее вампир мешал обзору. К тому же, в помещении царила полутьма. — Если мы еще в камере, то откуда здесь кровать? — пробормотала она, ощущая, что тает от нежных прикосновений и поцелуев. Кожа вампира постепенно становилась теплой, даже горячей, а синие глаза блестели звездным сиянием.
Алан прильнул к ко рту девушки долгим поцелуем, что заставило ту забыть обо всем на свете, не говоря уже о каких-то там вопросах.
— Мы у меня в комнате, — наконец любезно пояснил тот, с ухмылкой разглядывая свою добычу. — Пришла пора познакомить тебя с моей официальной кроватью. Цени, на какие жертвы я ради тебя пошел! Променял свои покои на скромную комнату для студентов. Но иначе было нельзя, так как к тебе могли бы кого-то подселить. Роланд, кстати, надо мной долго ржал и называл влюбленным идиотом. А я и не возражаю, — пожал он плечами с совершенно счастливым выражением лица.
— Хм… Тут, конечно, неплохо, — оглядевшись вокруг взглядом, более зорким чем у людей, пробормотала она. — Но как же мы выбрались? — продолжала удивляться блондинка, начиная постепенно расслабляться в этих объятиях. Краем ускользающего в пелену страсти сознания девушка попыталась проанализировать эти новые, такие приятные ощущения.
Ведь совсем недавно она просто умирала от страха при виде вампира. А уж при более интимном контакте… Впрочем, в ту единственную ночь, которую ей пришлось провести в Академии — вампир ее не тронул, оставив в покое, дав возможность выспаться.
Сейчас же — Эрика призналась в этом самой себе — ей очень даже нравились прикосновения любовника, его поцелуи. И она жаждала большего!
«Наверное, это все камера виновата! Я была так испугана самой мыслью о том, что нас могут похоронить там заживо, что перемена к лучшему позволила мне мгновенно расслабиться», — раздумывала она.
— Подожди, — с трудом оттолкнув партнера, ставшего более настойчивым, Эрика заглянула в его глаза, наполненные обжигающим желанием. — Нас что, специально посадили туда вместе, чтобы я к тебе привязалась, перестала так сильно бояться?
— Какая же ты нудная! — простонал вампир, ласково поглаживая девушку по обнаженной груди.
Одежда тоже куда-то исчезла…
— Да, это так. Ты против? Все равно ты в моей власти. Роланд понимает, что я тебя не отпущу и не позволю никому больше прикасаться к тебе. Но он это сделал не только для нас одних. Понимаешь, скоро война. Поэтому пары должны любить друг друга. Тогда они будут лучше сражаться. Ты ведь понимаешь, что в Академии не просто так селят всех по парам?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И что, каждый влюбляется в своего соседа? — недоверчиво уточнила девушка, машинально поглаживая обнаженные плечи вампира.
— Не всегда это именно любовь. Любовь и ненависть тоже являются очень сильными чувствами. Как и простая привязанность, которая вполне может стать следствием неприязни и даже ненависти, — заметил тот с философским видом. — Может, потом поговорим? Я слишком сильно тебя хочу! — и брюнет собственническим жестом притянул к себе стройное тело.
