— Почти пришли, — прошептал Грегорик, когда мы лежали ничком на крыше и пытались отдышаться после очередного подъема по хрупкой лестнице. — Нужно только добраться вон до той стены… Видите, где завитушка?
Я смотрела в ту сторону, в которую он указывал, и ничего не видела. Дыхание сбивалось, подол платья кое-где порвался, и я уже сто раз пожалела, что поддалась на уговоры Грегорика и решила пойти этой дорогой. Да, лучше бы я прошла через весь замок, прячась в тени стен и рискуя быть раскрытой в любое мгновение, чем вот это все!
— Вы как? — спросил он, заботливо заглядывая мне в глаза. — Устали?
Я упрямо замотала головой. Почему-то мне страшно не хотелось выглядеть слабой в глазах сына моего врага… Хотя его самого я не воспринимала сколь-нибудь враждебно.
— Тогда идем? — Грегорик легко встал на ноги и протянул мне руку. Я уже давно не гнушалась пользоваться его помощью и, мысленно застонав от боли в измученном теле, обхватила хрупкую, но крепкую ладонь. В этом тщедушном теле моего племянника скрывалась недюжинная сила.
Кое-как, шатаясь от усталости, я добрела до темной стены, на которую указывал Грегорик. Никакой завитушки я до сих пор не видела. Но упорно делала вид, что прекрасно понимаю, что происходит, хотя единственная мысль, которая занимала меня в этот момент, была о том, что до Северной башни, конечно цели нашего путешествия по крышам, оказалось гораздо дальше, чем я предполагала. И, вообще, мне даже показалось, что все это время мы шли совсем в другую сторону… Потому что, в отличие от проклятой завитушки, о которой твердил Грегорик, я отлично видела Северную башню, возвышавшуюся над остальным замком…
— Пришли, — прошептал мой племянник, останавливаясь у стены. Лунный свет почти не попадал сюда, скрывая от меня проклятую завитушку, которую я все еще не могла разглядеть. — Видите, — ткнул пальце в стену Грегорик. — Вот она… Когда мы ее нашли, то решили, что это какая-то хитрая штука, придуманная нашими предками. Но сейчас я понял, что это самая настоящая Древняя магия…
Древняя магия? Я мгновенно забыла и про башню, и про трясущиеся от усталости ноги и вперилась взглядом в то место, на которое указывал Грегорик. Там ничего не было. Как я ни напрягала зрение, но никакой завитушки не видела. Просто каменная кладка… старинная. Только сейчас я осознала, что мы находимся на крыше самой древней части королевского замка. Где-то там, внизу, под нами, располагался старый тронный зал, в котором когда-то короновали меня, проверяя кровь на древность… И моего брата, подтвердившего таким образом право на свое имя и корону.
— Я никакой завитушки не вижу, — прохрипела я. — Здесь просто стена…
— Хм, — почесал затылок Гергорик и снова ткнул пальцем в почти черный камень, одна грань которого слегка выступала над остальными, — вот же она. Светится. Ночью ее видно издалека. Даже удивительно, что никто до нас ее не заметил.
Я помотала головой. Ничего.
— Не понимаю… Ну, ладно… — Он вздохнул и вдруг резко и с нажимом провел ладонью острому краю камня, разрезая кожу. И в тот же миг я увидела, как в этом месте вспыхнул тусклый зеленый свет, похожий на тот, что исходил из ладоней Антоса в битве с магами, и побежал по камням, сворачиваясь с мягко сияющую в ночи спираль.
Но самое удивительное было то, что о центра медленно расплывалось темное пятно, сквозь которое проглядывал какой-то хлам сложенный внутри этого строения… Как будто бы камень растворялся и становился невидимым.
— Здорово, да? — зашептал Греогрик, с восторгом глядя на странную штуку. — Мы, когда впервые это увидели, так испугались, что сбежали обратно. И потом еще целую седьмицу боялись прийти сюда снова…
— Но как вы узнали…- я не договорила, размытое пятно стало совсем большим и прозрачным. И я могла поспорить на что угодно, что теперь можно было не только смотреть внутрь, но и пройти.
— Случайно, — отозвался Грегорик. — Антос рассадил руку об этот камень, когда Илайя подняла его, чтобы подсадить туда, — он указал на крышу. — Потом мы поняли, что проход открывает только моя кровь, кровь Антоса, кровь нашего старшего брата и отца. Видели бы вы, — рассмеялся он, — сколько усилий приложили мы с Илайей, чтобы заполучить образцы крови все королевской семьи. Но ни одна из женщин, даже Илайя, не смогли бы пройти здесь без нашей помощи. Именно об этом я и говорил… Все, — протянул он мне руку, — можно идти…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Когда проходили через стену, я невольно задержала дыхание. Но почти ничего не почувствовала, кроме легкого сопротивления воздуха. Как будто бы проходишь через тонкое, но очень плотное полотно паутины, сотканное измененным пауком-ткачиком, к которым мы привыкли в Южной пустоши. Не особенно приятно, но скорее просто страшно, чем опасно на самом деле.
Чердак здесь, как и во всех строениях был забит старой рухлядью. Но когда мы спустились по узкой винтовой лестнице на этаж ниже, я поняла, что была права… Это на самом деле оказалась та самая часть королевского замка, где располагался тронный зал, построенный еще руками Древнего Бога Грилора. И, насколько я помнила, из подвала шел тайный ход в Северную башню. Тот самый ход, по которому заговорщики третьего советника, прятавшиеся в Северной башне, прошли в королевский замок в ту далекую ночь, когда убили моего отца…
Глава 8
Мы спустились с чердака и теперь медленно шли по пустынным коридорам. Мертвенно бледный свет луны падал сквозь высокие стрельчатые окна, создавая особую атмосферу, густо приправленную Древней магией, которая всегда ощущалась в этой части замка. Мне даже на мгновение показалось, что сейчас откроются врата тронного зала и мы с Грегориком увидим Грилора, восседающего на своем троне…
— Значит все это был не сон, — шепот моего племянника разбил тишину, прозвучав слишком громко для этого места. И он на миг замолчал а потом продолжил еще тише, — значит все это было на самом деле… Когда-то мы приходили сюда каждую ночь, и облазили здесь все уголки. Нам нравилось, что тут никого нет… Мы как будто были хозяевами этого замка и могли делать все, что угодно. И никто нам был не указ…
Я кивнула. Пусть я сама в детстве не гуляла по замку ночами, для этого я была слишком послушной и даже, наверное, робкой, но сейчас легко могла представить, каким это место виделось маленьким детям с богатой фантазией.
— Вот за этими дверями, — продолжал рассказывать Грегорик, — находится старый тронный зал. Его не использовали много лет, и Илайя больше всего любила играть там… Она сидела на троне и воображала себя королевой, а мы с Астоном были ее верными слугами. Она даже как-то стащила из сокровищницы настоящую древнюю корону, и мы с Астоном короновали ее понарошку… Она так переволновалось, что ей даже стало плохо, — насмешливо фыркнул он, — хотя тогда мне было совсем не смешно, тогда мы все испугались, что придется звать помощь, и нам влетит за все разом: и за ночные прогулки, и за игр в тронном зале и за воровство короны…
А я, услышал эту новость, споткнулась так сильно, что не смогла удержаться на ногах и, взмахнув руками, как крыльями, рухнула на пол, пребольно ударившись об каменную кладку.
— Тетя Елина,. — кинулся ко мне Грегорик, — с вами все в порядке⁈
А я сидела на полу, обхватив голову руками и больше всего на свете хотела не слышать того, что он сказал…
Боги… Мать вашу…
Великую…
Как же Вы допустили Это⁈
Мне захотелось выругаться. Но слова застряли в горле, сжатом спазмами.
Ведь если правда то, что сказал сейчас мой племянник, то не мой двоюродный брат был настоящим королем Грилории. А его дочь, коронованная младшими братьями согласно древним обычаям, в отличие от своего отца, который побоялся сесть на истинный трон королей.
Поэтому Илайе и стало плохо… Кровь разбавлена. Однако даже моей дальней связи с родом Грилоров было достаточно, чтобы пройти церемонию. Правда, я никогда не забуду ту дикую боль, которая терзала меня в первые несколько мгновений после того, как старинная корона опустилась на мою голову.
