— Юна, рада тебя видеть. Здравствуйте, — на «вы» — это к Игорю, лично они не знакомы.
— Здравствуй, — сразу на «ты». В тоне скрытое пренебрежение. Убеждаюсь, что он многое обо мне знает. Появился стимул копать под тебя, Игорек…
— Олеся, — приветствуют друг друга девушки.
— После той страшной ночи я впервые выбралась на люди…
— Я тоже, — чувствую на себе взволнованный взгляд Юны. Она не понимает, что происходит. Мы ведь с Лесей вроде пара, но сейчас делаем вид, что незнакомы. Странно? Ну, как-то так.
— Эй ты, — повышает голос Гаранин, перебивает общение девушек. Сука! — Охранник, я к тебе обращаюсь, оглох? — веду головой в его сторону. Сложив руки в замок, смотрит из-под бровей. — Пошел вон отсюда, жди у дверей, — это для Елизаровой представление. Думает, что она меня после этого бросит? Да мне пох… Всем своим видом даю ему это понять. Не похрен только Леське, она продолжает делать вид, что видит меня впервые в жизни и сейчас на стороне того, кто крут и богат.
Да, Юматов, вроде ты телку имел, но ощущение, что пользовали тебя…
— Я работаю на Серебряковых, — спокойным ровным тоном, пряча то, что на самом деле происходит внутри. А там черное кровавое месиво. — Юнона Евгеньевна, если я вам не нужен, подожду у входа, — она собирается ответить, но Гаранин резко накрывает ее пальцы своей рукой и сжимает так, что я слышу, как щелкают тонкие косточки.
— Идите, Стас, — несмотря на боль, застывшую в ее глазах, она выговаривает ровным голосом, на жениха не смотрит. Чувствует, кто сейчас более опасен!
Что же ты делаешь, сука!
Напоминаю себе, что у них скоро свадьба, мне в их отношения лезть не стоит. У нее есть отец, пусть жалуется, и он разбирается с этим уе@м, но пока выходил из зала ресторана, дал себе слово переломать каждый палец на его руке.
— Леха, я на две минуты, — предупредив друга, свернул к запасному выходу.
Пустая парковка, несколько тачек без водил и охраны, скорее всего, принадлежат персоналу. Вымещаю злость на бетонной стене, разбиваю костяшки в кровь. Давлюсь немым криком, который выжигает нутро. Бью еще раз… еще. Боли нет, она только в нашей голове! Если бы сорвался на Гаранине, полетели бы не только мои погоны! Не имею права подставлять ребят, которые стали семьей, когда я потерял свою. Нельзя допустить, чтобы это задание стало личным!
Вдох, выдох…
Сажаю демонов на цепь. По спине текут капли пота, с рук капает кровь, злость не уходит, но убивать уже не тянет.
Раздражающий стук каблуков бесцеремонно врывается и будит демонов.
— Ты что, к Серебряковой в охрану подался? Больше не к кому было? Ты хоть понимаешь, что унизил меня перед ней?! — подходит все ближе, замахивается для удара, перехватываю хлипкие кулаки, которыми только по комарам стучать.
— На колени! — давлю на руки. Елизарова падает на колени, в глазах появляется понимание, собирается сопротивляться. — Будешь мне сосать, Леся, у тебя три минуты, чтобы я кончил, — пугается. Я и сам пугаюсь той темноты, которая рвется наружу. Но при этом Леську заводит жесткость. Взгляд начинает плыть, губы приоткрываются. Она уже готова взять меня в свой теплый рот.
Расстегиваю ремень… зипер… пуговицу. Достаю из боксеров упругий член. Зафиксировав голову Елизаровой грубым захватом затылка, сразу вгоняю его на всю глубину. Никакой прелюдии, я жестко трахаю ее рот до слез, соплей и капающих на пол слюней. Дышит через нос, но воздуха все равно не хватает, большой член слишком глубоко таранит ее глотку.
Три минуты давно прошли, я будто бухим трахаюсь, кончить не получается. Елизарова мычит, что устала, просит по-другому, но мои демоны пируют так, как хочется им. Выхожу почти до конца, резко вколачиваюсь обратно. Сквозь возбуждение и шум крови в ушах слышу тихий вскрик на уровне сверхзвука.
Резко оборачиваюсь, на нас смотрит Юна. В ее глазах столько чистых эмоций, что меня накрывает. А потом она облизывает красивые, пересохшие от шока губы, и меня срывает, кончаю в рот Елизаровой. Пока она глотает все до последней капли, Юна убегает к жениху…
Твою мать! Нужно позвонить Хакеру, пусть сотрет запись с камер наружного наблюдения…
Глава 14
Юна
— Ты ничего не ешь, — орудуя ножом и вилкой, Игорь кивает на мою полную тарелку.
— Я не голодна, — делая глоток воды из стакана.
Официант наполнил бокал вином, но к нему я тоже не притронулась. Весь заказ делал Игорь. Решает, что мне есть и пить. Договаривается с диетологом, следит за моим питанием, чтобы моя фигура всегда оставалась идеальной.
— Ешь, — сквозь зубы, стараясь сохранить на лице улыбку. — Не забывай, что на нас смотрят, — украдкой бросает взгляды на редких гостей. Игорь злится, но искусно изображает спокойствие.
Улыбнувшись, беру вилку, делаю вид, что накалываю на ее кусочек семги, пустую вилку отправляю в рот и даже закатываю глаза от удовольствия. Зрители этого не видят, но раз играть роль, то со всей отдачей.
Игорь удивлен, не привык, что я показываю характер. Такой я была в начале его ухаживаний, выговаривала все, что думаю, не заботясь о том, что могу обидеть и оскорбить. После помолвки мое положение стало хуже. Отец постарался, сделал из меня куклу, которую Игорь готов взять в жены. Как-то Гаранин пригрозил, что разорвет контракт, если я хотя бы еще раз позволю себе опозорить его своим поведением.
— Что ты делаешь? — цедит слова, сжимает нож в руке до посинения пальцев.
— Ем. Люди ведь смотрят, — сама себе не могу объяснить свою выходку, но причины ее знаю.
Сначала в машине, пока ехали в ресторан, я слушала нравоучения, которые мне читались злым тоном, потом обещания уничтожить Юматова, как только закончится его работа у нас. В такие моменты жалеешь, что по щелчку не можешь оглохнуть.
— После свадьбы подобного поведения не потерплю, — очередная угроза не возымела эффекта. Мой мозг заточен на другой теме, все остальное воспринимает фоном.
Перед глазами, не прекращая, мелькает десятисекундный фрагмент, которому я не должна была стать свидетельницей. Зачем я за ним пошла?
Не могу объяснить свой порыв. В какой-то момент мне стало стыдно за Игоря, который смел разговаривать с моим телохранителем, как с бездомным псом, стало стыдно за Олесю, которая делала вид, что не узнала своего парня. Как? Как можно стыдиться человека, с которым у тебя отношения?
Мое утешение ему точно не нужно было, тем более его девушка опомнилась и поспешила за ним. Никогда не лезла в чужие отношения, а тут с чего вдруг решила вмешаться? За кого собиралась заступаться? За своего телохранителя, себе я ответить могла честно.
Не ожидала, что их примирение будет таким… Таким… Откровенным! Вместо того, чтобы отвернуться и сбежать, я застыла, записывая каждую деталь этой картины в своем подсознании. Никогда не думала, что порочная жестокость может возбуждать. В движениях Стаса было столько страсти и ярости, что у меня ноги подкосились. По щекам Олеси текли слезы, но она не сопротивлялась, я чувствовала, что ей нравится, что ее возбуждают резкие грубые толчки. Как такой большой орган мог поместиться у нее во рту?
Могла бы я так?..
Я замечаю, что в зал возвращается Олеся. Мне неприятно ее видеть, не могу объяснить свои чувства. Отворачиваюсь, но все равно кошусь в сторону столика, за которым она сидит с друзьями. Отмечаю, что на лице ни грамма косметики, и я знаю, почему она смыла ее.
— О чем ты думаешь? — голос Игоря разрывает картину воспоминаний. Вздрогнув, прячу взгляд в стол, опасаясь, что он может о чем-нибудь догадаться. Щеки горят, словно их перцем намазали. Нужно объяснить мое волнение.
— О нападении. Постоянно думаю, пытаюсь вспомнить какие-нибудь детали, — специально поднимаю тему, которую, как мне кажется, Игорь не хочет обсуждать. Легко удается переключить его внимание.
— Расследованием занимаются все специальные службы Москвы, моя служба безопасности и служба безопасности твоего отца, ты думаешь, что справишься лучше, чем куча профессионалов? — принижая мои умственные способности не только словами, но и снисходительной ухмылкой.
