с купцами,
Да не струг плывет с меткими стрельцами.
А плывет по Волхову грозный Перун.
Древяной лижет бок бурун.
Дубровник
Полсотни кун[1] на два билета и на «хвала»[2]
сединами запорошённого хорвата
мы обменяли и взбежали вверх на стену[3],
ступеней камня как бы невзначай касаясь.
Здесь ветер-озорник, смеясь, являет миру,
легко задрав подол лазоревого платья,
ног стройных наготу твою, сияньем бронзы
гипнотизирующую мужские взгляды.
С Минчеты[4], величавой башни, весь Дубровник,
стекающий ручьями яркой киновари
со склона Срджа[5] к синим языкам Ядрана[6],
лучами позолоченным, вместился в кадр взгляда.
Церковный благовест летит над древним градом:
над княжеским дворцом и над мощёной Плацей[7],
над церковью Святого Влаха и над рынком,
домами горожан, монастырями, портом,
над крепостями, бастионами, стеною,
над ренессансом, поздней готикой, барокко,
над кипарисами и лаврами, над хвоей
душистых пиний, над морскою бирюзою.
И мы с тобой не в состоянии представить,
что в крышах черепичных, на которых
воркуют беззаботно голуби, недавно
зияли дыры от снарядов тех, кто «хвала»
другими буквами выводит на бумаге,
что город был объят огнём и дымом,
что чёрные стволы обугленных деревьев
сады и улицы и берег наполняли[8].
И я, на памяти фотобумаге снимок —
дворцы и крепости, мощёные проулки
и голубей на красных черепичных крышах,
и зелень буйную, и золото на волнах —
неспешно закрепляя, в воздухе рукою
уверенно вожу, выписывая пальцем,
латиницу с кириллицею воедино
в пространстве связывая, слово «HVаЛА».
Юлия Пивоварова
Стихотворения
Пивоварова Юлия Леонидовна родилась в 1966 г. в Новосибирске. Училась на Высших литературных курсах. Работала осветителем в Новосибирском театре оперы и балета, редактором в журнале «Горожанка», сотрудничала на радио, в газетах Новосибирска. Публиковалась в журналах «Юность», «Знамя», «Сибирские огни». Автор поэтических книг «Теневая сторона», «Охотник», «Шум». Член Союза писателей России. Живет в Новосибирске.
Пикник
Отмель – жёлтый поясок.
Солнце на орбите.
Вот, добавьте спирта в сок.
Нате – покурите.
Вы становитесь пошляк
После первой дозы.
Над полями наших шляп
Мухи и стрекозы.
Я работаю в КБ.
Скучно, ну и что же?
Я ж не жалуюсь тебе,
Господин хороший.
Над природою рябой
Небо цвета джинса.
Я довольна и собой,
И своею жизнью.
Совпадают ли с тобой
Наши интересы?
За рекой грохочет бой,
Наступают бесы.
Будет в городе салют,
Мёртвые на кленах,
Если рыжие побьют
Синих и зелёных.
Брат мой синий – старшина,
Ходит к рыжей Рите.
Революция страшна,
Что ни говорите.
«А ну давай, читай письмо пустое…»
А ну давай, читай письмо пустое,
Возьми своё от белой пустоты.
А мы цветы, мы умираем стоя.
Красивые весёлые цветы.
Мы окружаем сталинские клубы,
Мы убегаем за пределы клумб,
А наши нежно-розовые губы
Нежней и розовее прочих губ.
А ну давай, дождись воды отстоя,
Возьми своё от влажной темноты.
А мы пришлём тебе письмо пустое.
А ты нам не ответишь.
Мы цветы.
«Дедушка, мальчик, мужчина…»
Дедушка, мальчик, мужчина,
Домик, сарайка, гараж,
Скука, отрада, кручина,
Галлюцинация, шарж,
Лязг, дребезжание, бряки,
Призрак, фантом, персонаж,
Снобы, дебилы и скряги
Мир переполнили наш.
В круглые крупные окна
Смотрят квадратики глаз,
Видят льняные волокна
Снега и солнца алмаз,
Ёлочку, лавочку, птицу,
Дворника, лыжника, пса…
И начинает двоиться
Память в квадратных глазах.
Сумерки
Собака с крыльями Пегаса
Тюльпаны с клумбы пожирала.
Шестирублёвой дозой кваса
Плеснул ямщик в лицо жандарма.
Крестьянин с зеброю седою
Гуляли медленно по пашне.
Рейхстаг рубиновой звездою
Маячил Эйфелевой башне.
Дышала бешено Джульетта,
Швыряла в озеро печенье.
Экран торжественного лета
Не отвечал на подключенье.
Как сахар таяла программа.
Сидел реланиум в кармане.
«Уйди!» – сказала мне реклама.
«Умри!» – сказала я рекламе.
Она ответила: «Оставьте,
Оставьте мне хотя бы голос».
Друзья сидели на асфальте
И переписывали глобус,
А все влюблённые созданья
Ушли толпой в густой орешник.
Печальный грешник ел черешню,
Молясь на сумерки сознанья.
«В ливне поля мокнут…»
В ливне поля мокнут,
Мокнут поля шляп.
Ваши очки – омут,
Как бы сказал пошляк
Вы на себе тащите
Тёплых одежд пуд.
Вы-то сама – так себе…
Нечего нам тут.
Ваши слова – ересь.
Ваши глаза – плесень.
Ваши очки – прелесть,
Лучше моих песен…
Свадьба
Вечера трёхцветная свеча,
И водила в путь зовет клаксоном,
И нога озябла под капроном,
И кровинка капает с ключа.
С белой газированною пеной
Синяя смешалась борода.
В душной переполненной пельменной
Хнычет полоумный тамада.
Одинокий гусь лежит на блюде.
У дверей кавказцы курят пыль…
За столом сидят худые люди.
Дарят бабки крашеный ковыль.
Светится прелестная невеста
В кружеве и в горном хрустале.
Звуки похоронного оркестра
Издают игрушки на столе.
Гость незваный шепчет мне на ухо
Чёрт-те что и не понять о ком.
Потирает руки точно муха
Наглый полицейский за окном.
Пьёт свекровка – тёмная лошадка,
Поминутно просит слова поп,
И под крики
