Чарльз ждал в гостиной — как истинный джентльмен, поднялся мне навстречу.
— Не надо формальностей, — отмахнулась я. — Визит — деловой.
— Вы промокли, выпьете чаю?
Он потянулся к стоявшему перед ним на столике фарфоровому чайнику, но я даже не глянула на подвинутую мне чашку. Стянув мокрый плащ, села в кресло и без предисловий начала:
— Надеюсь, информации, которую вы получили через линзы с секретом, достаточно, чтобы понять: пробраться в сокровищницу Эндрю — невозможно.
Чарльз скосил глаза на замершего за моим креслом Джеймса.
— Но так же понимаю, что вы оба скорее обернёте меня в подарочную бумагу и отправите Эндрю в качестве презента на день рождения, чем отступите, — продолжила я. — Поэтому предлагаю вариант, который должен устроить всех. Прежде всего, потому что кражи картины как бы не будет.
Чарльз снова посмотрел на Джеймса, и тот нехотя проронил:
— Заменить оригинал на подделку — я об этом думал. Но, если проникнуть в дом, чтобы подменить картину невозможно, картина должна покинуть дом.
— Да, — согласилась я. — Например, для выставки в галерее.
Взгляд Чарльза стал острым, будто он пытался рассмотреть, что у меня внутри, но я не отвела глаз.
— Подделка должна быть готова через три недели — к тому времени и я организую всё для выставки.
— Три недели, — Чарльз неопределённо качнул головой. — Значит, мистер Рэй уже согласился одолжить вам картину?
— Он ещё об этом не знает, — я проигнорировала насмешливое фырканье Джеймса. — Но согласится, я в этом уверена.
— Может, обсудим детали, когда ваша уверенность станет свершившимся фактом? — с лёгкой иронией осведомился Чарльз.
— Нет, — отрезала я. — Сейчас. Об участии в выставке картин из его коллекции Эндрю узнает в последний момент. Тогда он не успеет подготовиться со всей тщательностью, и у нас будет больше возможностей подменить картину.
— «У нас»? — хмыкнул Джеймс.
— У меня, — не поворачиваясь, отчеканила я. — Вы оба даже не приблизитесь ни к моей галерее, ни к этой картине. Но, если что-то пойдёт не так, я приняла необходимые меры, и у полиции не возникнет сомнений, что я действовала под давлением.
Лицо Чарльза из добродушно-вежливого стало ледяным. Откинувшись на спинку кресла, он сложил пальцы рук в треугольник.
— Также полиции станет известно, кто виновен в моей смерти, если я вдруг исчезну после завершения этой операции, — из сумочки я вытащила футлярчик, похожий на тот, в котором хранились линзы и желеобразное аудио-устройство, и, открыв, положила его на столик.
— Что это? — с футлярчика взгляд Чарльза снова перешёл на меня.
— Наушники Apple. Такие же покоятся на дне Темзы. Устройства, которые получила от вас, отправлены в безопасное место и будут переданы полиции, если со мной что-то случится. Вместе с ними полиция получит и подробное описание того, что здесь произошло, и изображения всех участников, включая Поппи.
— Изображения? — вскинул брови Чарльз.
— Да. Я неплохо рисую. Вам известно, из какой я семьи, так что не сомневайтесь: история получит самую широкую огласку, и усиленный международный розыск вам будет обеспечен.
— Если всё так, — Чарльз закинул ногу на ногу. — Почему бы вам сразу не воспользоваться своими связями? Для чего «подыгрывать» нам?
— Думаю, вы и сами знаете ответ на этот вопрос, — я тоже закинула ногу на ногу, копируя его позу. — Мне не нужна огласка, моей семье не нужен скандал. Если всё закончится так, как вы обещаете, мы просто разойдёмся, не причинив друг другу вреда, и каждый будет жить своей жизнью дальше. Я лишь хочу удостовериться, что всё так и будет.
Чарльз снова переглянулся с Джеймсом и вдруг расхохотался.
— Я недооценил вас, мисс Шейх. Такое случается редко, — поднявшись, он направился к шкафчику возле стены и вытащил из него бутылку виски. — Не стоило идти на такие крайности. Никто из здесь присутствующих и не собирался вредить вам. Но, думаю, теперь это — настоящее сотрудничество.
Поставив на стол три стакана, он плеснул в них жидкость насыщенного кирпичного цвета и поднял свой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это Macallan 1964 года, один из экслюзивнейших сортов виски…
— …розлив которого прекратился в 2002 году, — тоже взяв стакан, я вдохнула немного пряный аромат. — Пахнет фруктами восточного базара и немного — карамелью. У вас неплохой вкус, мистер…
— Чарльз, прошу вас, — махнул он рукой. — Вы разбираетесь в сортах виски?
— Нет, просто слышала об этом, — качнув стаканом в сторону Джеймса, я ехидно проронила:
— Твоё здоровье!
Тот лишь усмехнулся, влил в себя содержимое своего стакана и небрежно бросил:
— Теперь посвятишь нас в подробности своего плана?
— Непременно, — улыбнулась я, тоже опустошила свой стакан и поднялась. — Я позвоню.
И, подхватив плащ, направилась к выходу. Дождь уже немного стих. Джеймс с преувеличенной любезностью открыл передо мною дверцу кэба, и я невинно поинтересовалась:
— Может, лучше вызвать такси? Ты вообще-то в состоянии вести машину после Macallan 1964 года?
— Так боишься за свою жизнь?
Забравшись внутрь, я подождала, пока он сядет за руль, и снова съехидничала:
— А ты — нет? Думала, сейчас моя жизнь представляет ценность и для вас.
— Так и есть, — согласился он. — Поэтому дам тебе совет: не искушай судьбу. Думаешь, сейчас ты контролируешь ситуацию, но это не так. И твоё заблуждение — опасно, прежде всего для тебя. Не впутывай во всё это дочь нашего клиента. Он тебе точно не по зубам.
— И не собираюсь пробовать его на зуб, — беспечно отозвалась я. — Мне нужны лишь гарантии.
— Никто, кроме нас с Чарльзом, тебе их не даст. Наш клиент и его дочь — всё равно что высшая каста, табу, неприкасаемые, поняла?
— «Неприкасаемые» — низшая каста, — снисходительно поправила я.
— Ты поняла, о чём я, — не отреагировал на шпильку Джеймс. — Если кому-то, кроме нас с Чарльзом, станет известно, что ты внесла в свой «чёрный список» Поппи, никакие связи тебе не помогут.
— Настолько опасный тип, да? — сузила я глаза. — И всё же вы согласились добыть для него картину, даже зная, что это практически невозможно. Говоришь, Чарльз пошёл на это, соблазнившись деньгами и в обход тебя? Но он не похож на человека, теряющего рассудок из-за жажды наживы. И с дочерью вашего клиента разговаривал, будто знает её чуть ли не с детства. За всем этим кроется что-то ещё, так?
Джеймс усмехнулся и, уже не глядя на меня, включил зажигание.
— Я тебя предупредил. Остальное — твоё дело.
— Предупредил? — я скосила на него насмешливый взгляд. — Это — скорее, очередная попытка запугать. Но не забывай, откуда я родом, Джимми. Таких, как я, угрозы не пугают, а злят.
Теперь Джеймс скосил на меня взгляд, но мелькнула в нём не насмешливость. Что именно, я не успела рассмотреть — он уже отвернулся и проронил:
— В ту ночь возле моста ты меня разыграла. «Такие, как ты» не впадают в истерику из-за того, что нарушили их личное пространство.
— Ты о поцелуе Эндрю? Ещё как впадают!
— Я проследил за тобой на следующий день, в том числе и к почте, — проигнорировал мою реплику Джеймс.
— И перехватил отправленные мною письма? — вскинула я брови.
— Ещё нет, но это — дело времени.
— Тогда не понимаю, зачем предупреждал о неприкосновенности вашего клиента? — пожала я плечами. — Если информация будет перехвачена, опасаться вам нечего. Или боишься, я выложу всё в Instagram?
— Для этого нужно быть в Instagram, — усмехнулся Джеймс. — И опасаться следует тебе, Сурэйя.
Затормозив — мы уже подъехали к моему дому, он снова повернулся ко мне.
— Если действительно хочешь, чтобы всё закончилось хорошо, не старайся никого перехитрить. Это — не игра «кто кого». Где мобильный, что я тебе дал?
— Дал? Или я нашла в карамболе? — вытащив из сумочки, подала его Джеймсу.
Он ввёл номер и снова протянул мобильник мне.
— Звони в любое время, и… — он немного наклонился ко мне. — Я не стараюсь тебя запугать. Просто сделай всё, что от тебя требуется, и не пытайся изменить правила. Ради собственной безопасности.
