(2007)
* * *
КАРИКАТУРА ТРЕТЬЕГО РИМА. Советская цивилизация в сталинском исполнении – карикатура Третьего Рима.
(2017)
* * *
«ОТТЕПЕЛЬ». Песня «А я иду, шагаю по Москве» из фильма Георгия Данелии – настоящий символ наступившей «оттепели». Исполняющий ее персонаж в своей расслабленности уже не только не чеканит шаг, но даже не держит осанку…
Озвученные «Соленый Тихий океан, и тундру, и тайгу» он вряд ли уже пройдет. Все «подвиги» – в пределах Садового кольца…
(2016)
* * *
«ЗАСТОЙ». Коммунистические правители «эпохи застоя» не умели объяснить народу преимущества социалистического строя, основанного на принципах равенства и братства, перед строем капиталистическим, так как они, с их потребительским мировоззрением, сами этого не понимали.
Они просто при помощи «государственных органов» сохраняли незыблемость своего положения.
(2010)
* * *
КОММУНИСТИЧЕСКОЕ ГОСУДАРСТВО: ПРЕДЕЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ. Коммунистическое государство (1917–1991) просуществовало срок, равный средней человеческой жизни. (В Писании сказано: «Дней лет наших – семьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят лет…» (Пс. 90, 10)).
И исчерпало оно себя не в последнюю очередь потому, что в рамках коммунистической доктрины не был решен вопрос о том, что будет с человеком после того, как его жизнь закончится.
Когда «ровесники Октября» строили и защищали свое государство – вопрос о смерти их не беспокоил: у них – в соответствии с их возрастом – была «вся жизнь впереди» и «стояли на повестке дня» другие вопросы.
Когда же в 60-е годы они вступили в преклонный возраст и стали задумываться о том, что с ними будет после их смерти, – а коммунистическое учение ответило им, что после их смерти на их могилах «лопух вырастет», – они (пребывая при этом на руководящих постах) стали вести себя с учетом этого открытия – то есть по принципу «после нас хоть потоп». Они предпочли больше заботиться о собственной спокойной старости, о благополучии своих родственников, о непотопляемости своих кланов, а не о благополучии своего коммунистического государства.
В результате, после того как закончились дни «ровесников Октября», вслед за ними скончалось и коммунистическое государство: они, по сути, унесли его с собой в могилу…
(2004)
* * *
БЮРОКРАТИЗМ. Бюрократизм, с которым упорно и безуспешно боролись все годы советской власти, есть не что иное, как наследие ветхозаветного иудейского формализма. В конце концов, коммунистические «книжники и фарисеи» этим своим формализмом разложили и погубили советскую власть.
Бороться с бюрократической болезнью возможно лишь христианскими средствами. Именно на борьбу с этого рода злом направлено острие проповеди Христа.
Однако воспользоваться Божьей помощью советская власть не могла. Ведь свою «биографию» она начала чуть ли не в первую очередь с «искоренения религии».
(2011)
* * *
НЕВЫУЧЕННЫЙ УРОК. Нашему народу довелось пережить самую страшную в истории человечества войну. Но поколения, которые пришли после этой войны, не получили о ней правдивого свидетельства и не смогли извлечь из нее спасительного для себя опыта.
Не думаю, чтобы в огромном потоке литературных произведений, посвященных этой войне, – а коммунистическая власть уделяла большое внимание «военно-патриотическому» воспитанию, – не нашлось правдивых книг, воспоминаний или хотя бы эпизодов, по которым можно было установить истину. Ведь если цензура не позволяла сказать о войне все, то ведь отследить и «зачистить» до глянца изображенные в книгах все выпирающие подробности «военного быта» никаким цензорам не под силу.
Книги такие были. (Помню, как в детстве взволновала повесть «Это мы, Господи!» Константина Воробьева.) Но эти правдивые и ценные свидетельства были многократно разбавлены всепоглощающим потоком книжной макулатуры, наштампованной какими-нибудь «фимами рохлиными» (персонаж «Шапки» Войновича), формально соответствующей всем требованиям, которые выдвигала власть к литературным произведениям об этой войне.
Что же касается роли в этом процессе непосредственно «фим рохлиных», – «командовавших парадом» в нашей литературе в послевоенные годы и сделавших из нее себе «профессию», то для их «духовной культуры» формальное как раз и является достаточным и даже исчерпывающим.
(2011)
* * *
ПЕРЕМЕНЫ. Когда в социалистическом государстве испортился человек (испортился по сравнению с тем человеком, который был вначале социалистической эпохи и который, при всем своем безбожии, все-таки верил в возможность построения справедливого общества); когда советский человек стал более эгоистичным, более жадным, лживым, циничным, то в результате мы получили развал сравнительно сложного советского государственного организма, предполагавшего братские отношения между людьми и определенную степень доверия между ними, и замену его теперешними, более примитивными формами государственной жизни, построенными на эгоизме. Социалистическая система, в идеале, была рассчитана на то, что человек превыше всего ставит «общее дело», что он не ворует, не сачкует, не «тянет одеяло» на себя и так далее. Если же успехом «общего дела» озабочена только часть общества, а другая часть руководствуется эгоистическими мотивами, пользуясь нестяжательством представителей первой, то социалистический строй существовать не может и обречен на развал.
Правы были те, кто утверждали, что Великая Отечественная война продлила существование Советского государства, задержала его распад. Война принесла народу страдания – в результате перенесенных страданий наши люди стали лучше и смогли какое-то еще время удерживать более сложную, по сравнению с сегодняшней, форму государственной жизни.
Если бы не Отечественная война, то Советское государство развалилось бы раньше, однако напрасно было бы надеяться, что взамен советского строя восстановился бы более сложный, требующий более высоких человеческих качеств дореволюционный строй. Подобное могло бы произойти только в том случае, если бы за советское время наш человек стал совершеннее.
А так как наш человек, наоборот, ухудшался, становился эгоистичнее и примитивнее, то после советской власти возможны были только распад и замена советского масштаба и образа жизни более примитивными формами.
(2006)
* * *
КОММУНИСТИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ. В свое время совесть в народе коммунисты заменили своей, коммунистической «совестью». Поэтому когда коммунистическая власть вместе с «коммунистической совестью» приказали долго жить, никакой другой совести у послесоветского населения не осталось – и у нас наступили «бессовестные времена».
(2007)
* * *
ХРИСТИАНСКИЕ ЗАПОВЕДИ И НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ. Коммунистические гонения на православную церковь, увенчавшиеся массовым расцерковлением нашего народа, в итоге привели к тому, что после ослабления коммунистического режима нас очень легко развалили, ударяя чуть ли не «по пунктам» христианских заповедей.
Весь наш народ, «оптом и в розницу», наши «верхи» и наши «низы», пропустили через «сито» искушений – и подавляющее большинство, лишенное веры и не приученное следовать заповедям, в этом «сите» и застряло. Одни дали слабину на «не укради», другие – на «не прелюбодействуй», третьи – на «не послушествуй на друга твоего свидетельства ложна» (то есть «не клевещи» – чем и занимается весь нынешний наш «политикум» в ходе избирательных кампаний), четвертые – на «не пожелай <…> всего, елика суть ближняго твоего» (то есть «не завидуй») и так далее… И теперь из тех немногих, кто не уловлены были этим «ситом», очень трудно составить народ…
(2010)
* * *
РЕПЕТИЦИЯ ПОСЛЕДНИХ ВРЕМЕН. Из всего можно извлечь пользу и полезный опыт. Советское время не только опытным путем доказало, что революций делать не нужно, коммунизм невозможно построить и т. д., но и явилось своего рода «репетицией последних времен» – когда церковь пребывала в почти катакомбном положении и большинству народа поддержку не оказывала.
(2016)
* * *
ЕДИНАЯ СХЕМА. Советский Союз развалили по той же схеме, по которой впоследствии банкротили предприятия «флагманы советской промышленности»: сначала искусственно создавалось представление об «убыточности» и «неэффективности» выбранного «объекта» – и затем его «приватизировали» по бросовым ценам.
Помнится, и в Советском Союзе накануне его развала в одночасье опустели полки магазинов (притом, что стало не хватать самого необходимого – «товаров повседневного спроса», благодаря чему «информация» о якобы неблагополучном состоянии наших дел дошла до сознания каждого); СМИ ежедневно приносили «вести» о всевозможных наших неприятностях и неудачах – таким образом нагнеталась общая атмосфера упадка и безысходности, пока народ, наконец, не «созрел» и не благословил, «в рамках демократических процедур», грядущие перемены.
