Мысли путались. Существо, которое сейчас стояло перед ним, не было особенно могущественным и ужасным чудовищем, скорей всего это был простой представитель другой расы. Ну, допустим, вряд ли это была великая раса. Но Вир сам уничтожил древний корабль Теней, обнаруженный дракхами. Он собственными глазами видел гибель дракхов-воинов. Он знал, что они вовсе не неуязвимы.
У них были слабые места.
И этот вопрос, заданный Шив'калой, указывал на эти слабости.
Удивительно. Всего лишь шесть лет назад простое упоминание этого имени вызывало у него тревогу. А теперь, встретившись с обладателем этого имени, он изучает его с методической точностью.
Вид его собственной головы на пике отдавал театральностью, но что-то подсказывало ему, что этого не было на самом деле. Просто он находился в своего рода сне, в котором появился дракх.
Но дракх задал ему вопрос.
Похоже, что ответ был ему неизвестен. А если он знает ответ, то зачем ему спрашивать об этом? Чтобы обмануть его с какой-то целью? И что же это за цель?
Даже если дракх и обладал какими-то особыми способностями, они были крайне ограниченными. Возможно, их хватало для того, чтобы погрузить кого-либо в состояние сна, возможно, они могли обмениваться мыслями. Но вряд ли они были способны читать мысли. Или, по крайней мере, они не могли читать мысли в одиночку.
Более того, Шив'кала ждал столько лет, чтобы задать Виру этот вопрос. Это указывало на то, что их возможности были ограничены. Или же, по крайней мере, они были ограничены в том, что касалось других рас. Шив'кала ждал до тех пор, пока Вир не окажется достаточно близко от дворца.
Почему?
Потому что, и желудок Вира сжался при этой мысли, императорский дворец.
Примы Центавра был ничем иным, как цитаделью дракхов, их тайной базой. Но у.
Вира были сильные подозрения о том, что истинное сосредоточие их силы находилось где-то в другом месте.
Ему не хотелось, чтобы дракх понял, что он так быстро обо всем догадался.
Не стоило недооценивать способности дракхов, какими бы ограниченными они ни были. Они могли уничтожить его одним щелчком. Единственное, почему они все еще этого не сделали, предположил он, это потому что они не считали его непосредственной угрозой для себя. Если бы они сочли его опасным, то у него не было бы никаких шансов выжить.
Все эти мысли пронеслись в его мозгу за одно мгновение, пока он лежал на спине, «потрясенный» одним лишь видом дракха. Судя по выражению лица Шив'калы, его одновременно потряс и позабавил вид этого униженного олуха.
Ему нужно было дать какой-то ответ на вопрос, чтобы сбить дракха с толку.
Нельзя допустить, чтобы Шив'кала догадался о его связях с сопротивлением.
Оставалось лишь притвориться безвредным простачком, который был так же опасен, как и летящее по ветру перо.
Лучше всего сказать ему как можно больше правды, так легче убедить дракха. Искренность была единственной сильной стороной Вира. Он был искренним так же непринужденно, как другие центавриане носили высокие гребни.
— Я… услышал его, — выдавил он.
— От кого?
— От… от… — он облизнул губы, — от техномага.
— А-а-а… — дракх явно не ожидал такого ответа, но все равно не подал виду, что удивлен. — Техномаг. И где же ты встретился с техномагом?
— На Вавилоне 5. Впервые я столкнулся с ними еще при Лондо, — он захлебывался словами. Прежде это было его проклятием. Вир Котто был косноязычным, заикающимся и крайне застенчивым юношей. Вир вспомнил это почти с ностальгией. Тогда жизнь казалась ужасно сложной.
Он отчетливо помнил, каким был тогда, и без труда смог вернуться к тому.
Виру. Прежний Вир скользнул в его тело, как в удобное пальто, и он смог изобразить его с потрясающей точностью.
— Лондо, он… он хотел, чтобы техномаги благословили его и… и…
Шив'кала кивнул и махнул рукой, показывая, что понял его слова.
— …и он послал меня к ним, чтобы я передал им предложение о встрече! — продолжил Вир. — Я думал, что все закончилось. Но все оказалось не так. Нет.
Вовсе не так. Потому что они пришли ко мне и сказали, чтобы я пошел во дворец и сказал ваше… это имя. Зачем? Зачем им это было нужно? Пожалуйста, скажите мне… — и он разрыдался. Он удивился, что ему удалось так быстро расплакаться. Учитывая все то, через что ему довелось пройти, все те ужасы, которые ему довелось увидеть, самой удивительной вещью было то, что ему удавалось удержаться от слез.
Он подумал, что лучше всего будет позволить дракху высказать собственные предположения. И Шив'кала немедленно сделал это.
— У нас есть подозрения, — вот и все, что ответил дракх, но тут же добавил: — Было бы лучше для тебя, Вир Котто, не поддерживать больше отношений с этими фокусниками. Ты просто игрушка для таких, как они, которую они могут в любой момент выбросить. Ты знаешь нас? — Вир яростно мотнул головой. Шив'кала посмотрел вверх, на голову. — Ты знаешь его?
Вир оглянулся и увидел, что на пике снова торчит голова Рема Ланаса. Как ни ужасно было видеть там голову Рема, это было гораздо лучше, чем видеть там собственную голову.
— Его… его звали Рем Ланас, — с трудом выдавил Вир. — Я… встречал его на Вавилоне 5. Мы пили вместе.
— Похоже, что на Вавилоне 5 ты много кого видел.
— Я… я… — он пытался хоть что-нибудь сказать и, наконец, нашел нужные слова: — У меня было много свободного времени.
Дракх не удостоил его слова ответом, или это его не интересовало. Вир чувствовал, что Шив'кала каким-то образом проверяет его, пытаясь определить, представляет ли он хоть какую-нибудь угрозу.
— Знаешь, — мягко сказал Шив'кала, — все это просто сон. Этого всего на самом деле нет.
— Я был бы рад, если это действительно так, — сказал ему Вир.
— Тебе следует знать одно… нам известно о предсказании леди Мореллы.
Эти слова заставили Вира замереть на месте. Пусть он спит, пусть этого не происходит на самом деле, но, все-таки, он определенно почувствовал, как у него застыла в жилах кровь.
— Морелла?
— Однажды Лондо упомянул о «предсказании», — сказал дракх, — он сказал, что вы оба защищены пророчеством, предсказанием.
Вир прекрасно помнил об этом. Это случилось в камере, куда посадили Вира за то, что он послушался техномага и произнес имя Шив'калы.
— Я пытался понять, что он имел тогда в виду. Он был… весьма неприветлив. Это сначала. Но мы можем быть очень убедительны. Он сказал нам о том, что леди Морелла предсказала, будто один из вас займет место другого на троне Приме Центавра. Хотя он все еще с нами… мы полагаем, что ты будешь следующим правителем.
— Это всего лишь пророчество. Оно ничего не означает.
— Возможно. Но знай, Вир Котто… это может случиться… — и рот дракха растянулся в подобии улыбки. Это было самое ужасное из того, что когда-либо доводилось видеть Виру на своем веку. — Если это произойдет…. то мы можем многое предложить тебе.
— Я… — он сглотнул, — приму это к сведению.
— Наша сила велика. Ты или подчинишься ей… или будешь уничтожен. В конце концов, выбор за тобой.
А потом он отступил назад, в тень, которая, казалось, вытянулась ему навстречу.
Некоторое время Вир стоял, слушая стук собственных сердец… а потом заметил, что тени продолжают ползти… по направлению к нему. Хоть он и понимал, что это сон, что на самом деле опасности нет, тем не менее, вид теней ему не нравился, и он не хотел, чтобы они касались его. Вир отпрянул назад и уперся в пику, на которой он видел собственную голову. Невольно подняв глаза вверх, он вскрикнул.
Теперь там была голова Сенны. Ее остекленевшие глаза смотрели на него. От столкновения ее голова упала с пики. Кувыркаясь, она упала прямо в руки Виру, хотя он пытался всячески этого избежать.
А затем, несмотря на то, через что ему довелось пройти, несмотря на то, что он попадал в ужасно трудные положения, Вир замер, парализованный ужасом, не в силах взять себя в руки.
Он разрыдался, слезы потекли по его лицу, но он не чувствовал их. Как бы ужасно и гротескно это ни выглядело, он вцепился в голову, и его рыдания стали громче.
А потом голова заговорила с ним.
— Вир… Вир, — донесся до него голос Сенны, идущий от отрубленной головы. Потом Вир задрожал, и внезапно открыв глаза, обнаружил, что действительно плачет, и по его щекам текут горючие слезы.
На него смотрела Сенна, но ее голова крепко сидела у нее на плечах.
Он вспомнил то время, когда в первый раз увидел ее почти десять лет назад, когда Лондо взял ее под свое крыло. Она больше не походила на ребенка.
Это была взрослая женщина, интеллигентная и воспитанная, которая, казалось, знала, что ответить, даже если вы еще не придумали вопроса.
На ней было бело-голубое платье, простое, но элегантное. Она носила его во время последней их встречи, около шести месяцев назад, во время ужина с.
