Глаза Рема Ланаса по-прежнему были распахнуты. Казалось, он совершенно погрузился в себя.
— Я проверил данные о нем, — сказал Касо. — Он раньше работал на К0643.
— Надо же, — сказал Дурла. Раскопки на К0643 были одним из не афишируемых провалов Дурлы. Он был убежден, что там находились огромные запасы оружия, но все раскопки были уничтожены. Ходили слухи о том, что в этом были замешаны техномаги…. которых мельком там видели, но их число варьировалось от трех до тридцати. Никто ничего толком не знал. Он задумался, не был ли Ланас среди тех рабочих, которых уже допрашивали. Наклонившись вперед, он спросил: — Как тебя зовут?
— Ланас. Рем Ланас, — голос был слабым и тонким.
— Ты являешься членом организации?
Ланас утвердительно кивнул.
— И что же это за организация? — спросил Дурла с явным нетерпением. — Расскажи мне о ней. Кто ее возглавляет?
— Министр… Дурла.
Центавриане в помещении обменялись смущенными взглядами. Дурла почувствовал, что Милифа пристально смотрит на него, и это внушило ему тревогу.
— Да, я премьер-министр Дурла, — сказал он, пытаясь показать, что запутавшийся Ланас мог просто назвать его по имени. — Так кто же возглавляет вашу организацию?
— Министр Дурла, — ответил Рем Ланас, на сей раз, более уверенно.
Лицо Дурлы побагровело.
Но Касо, насторожившись, спросил:
— Чем же занимается ваша организация?
— Нанимает… рабочих… для работы на раскопках…
Дурла закрыл лицо руками, отчасти, от волнения, а частично — чтобы скрыть облегчение. Такое нелепое недопонимание могло вызвать лишние проблемы.
— Комитет Развития Центавра, — сказал он.
— Да… организация, — сказал им Ланас. Он криво улыбнулся, но по отсутствующему взгляду было ясно, что он думал о чем-то совершенно другом.
Дурла бросил взгляд на Милифу, который был далек от веселья.
— Я создал эту организацию для того, чтобы собрать центаврианских рабочих для…
— Меня это не интересует, — жестко сказал Милифа. — Я хочу знать, что за ублюдки убили моего сына. Если он один из них, то мне нужны все имена.
Дурла кивнул и снова повернулся к Ланасу.
— Я имею в виду террористическую организацию. Организацию, которая устраивает саботажи. Ты ведь состоишь в такой организации, не так ли?
Ланас кивнул.
— Наконец-то мы хоть что-то узнали, — ухмыльнулся Дурла. Касо утвердительно кивнул. — И сколько людей в ней состоят?
— Все, — ответил ему Ланас.
— Не шути со мной, Ланас, — предупредил его Дурла, начиная злиться. Он посмотрел на Касо. — Как он умудряется это делать?
— Не знаю, — произнес несколько обеспокоенный Касо. — Он не должен так сопротивляться. Он должен отвечать на все вопросы, которые ему задают.
— Ланас… кто стоит во главе вашей организации? — спросил Дурла.
— В главе?
— Да.
— Во главе стоит… наш лидер.
— Да. Его имя. Как зовут вашего лидера?
Ответ был совершенно бессмысленным.
— Нет. Как зовут парня со второй базы. [6]
— Кого? — спросил крайне озадаченный Дурла.
— Нет. Кто на первой.
— Что?
— Кто на второй.
Дурла почувствовал, что сходит с ума. Он шепотом спросил у Касо:
— Тарабарщина какая-то. О чем он говорит?
— Я не знаю! — громко ответил Касо.
— Третья база, — произнес Ланас, как будто выучил эти слова наизусть.
Дурла с такой силой вскочил с кресла, что опрокинул его. Касо не успел ничего сказать, как взбешенный премьер-министр ухватил его за рубашку и прижал к стене.
— Идиотизм! — рыкнул он. — Это еще что за игры?
— Это н-не игра, — выдавил Касо, его показная невозмутимость исчезла под натиском впавшего в ярость самого могущественного лидера Примы Центавра. — Это… должно быть… предохранитель…ложная память…
— Ложная память? Что еще за…
— В его разум что-то внедрили. Что-то вроде внушения. На случай допроса или сканирования. Вместо того чтобы выдать нам нужную информацию, он автоматически начинает повторять эту чушь. Мы не можем разорвать эту петлю.
— Это невозможно!
— Нет, возможно. Я слышал… — и он нервно провел языком по губам, — я слышал, что техномаги могли творить такие штуки…
— Теперь еще и техномаги! — заревел Милифа. — Наркотики! Детские сказки о техномагах! Кого вы назначаете на правительственные должности, Дурла?
Дурла развернулся к нему, совершенно не беспокоясь о том, насколько могущественным был Дом Милифы. Ткнув в Милифу дрожащим пальцем, он сказал:
— Того, кто способен лишить тебя титула, звания и уважения по одному лишь щелчку моих пальцев! Так что следи за собой, Милифа, и постарайся выказывать ко мне хоть какое-то уважение, иначе тебе не поздоровится!
Милифа благоразумно промолчал, но по выражению его лица было ясно, что он далеко не в восторге от этих слов.
Дурла же внезапно смутился. Мысль о том, что это костлявое ничтожество способно дурачить его, опозорив перед всеми присутствующими здесь союзниками, вывела его из себя.
— Забудь про наркотики, — сказал он Касо. — Теперь… теперь мы побеседуем с ним по иному.
Мгновением позже Рема Ланаса подняли и подвесили таким образом, что он оказался растянут между стенами камеры, привязанный за руки. Дурла отошел на несколько шагов, и в его руках заискрился бич.
— Премьер-министр, — нервно, но почтительно произнес Касо. — Наркотики в его организме могут затруднить восприятие и, при появлении другого элемента, например, сильнейшей боли, может возникнуть…
— Тогда нам нужно помочь его организму избавиться от наркотиков, — он заметил, что Милифа одобрительно кивнул, отошел еще на шаг и размахнулся. Бич хлестнул Рема Ланаса по спине, порвав ему рубашку. Ланас закричал, широко распахнув глаза, его тело содрогнулось.
— Ты ведь чувствуешь это, не так ли, — тихо сказал Дурла. — Ты ведь это чувствуешь, Ланас?
— Д-да, — выдавил тот.
— Никому еще не назначали больше сорока ударов, — продолжал Дурла, — ты же не хочешь быть первым?
— Я… не хочу умирать…
— Наконец-то сказал правду, — удовлетворенно заметил Дурла. — Нам нет до тебя дела, Ланас. Нам нужны они.
— Нужен… кто?
Дурла не стал медлить. Он снова и снова наносил удары бичом. На спине.
Ланаса появилось десять полос, и он стонал при каждом ударе до тех пор, пока его крики не слились в голове у Дурлы в единый вопль.
— Это, — сказал он, — одиннадцатый.
Но Ланас уже не слышал его, потеряв сознание.
— Разверни его, — велел Дурла Касо.
Касо быстро выполнил его распоряжение. Когда Ланас пришел в себя, Дурла заглянул в его глаза и понял, что тот не понимает, где находится. Возможно, он думал, что ему снится какой-то кошмарный сон. Но, оглядевшись вокруг, он понял, что все это происходит на самом деле.
— Спроси его, кто убил моего сына, — потребовал Милифа. — Это сделал он?
Или кто-то другой?
— Достаточно ли прояснился твой рассудок для того, чтобы ответить на этот вопрос? — поинтересовался Дурла. Ланас уставился на него. — Понимаешь, когда ты потерял контроль над собой, мы выяснили, что у тебя есть в своем роде…. как ты это назвал, Касо? Ложная память. Эта ложная память мешает тебе выдать свои секреты. Насколько я понял, в нормальном состоянии ты должен избавиться от этой досадной помехи. Кажется, это сработало. Советую поберечь себя.
— Скажи мне, кто убил моего сына, — допытывался Милифа.
Ланас, казалось, только сейчас заметил его.
— Как звали твоего сына?
— Трок из Дома Милифы.
— Ах, он.
— Да, он.
— Он был первым.
— Как понять, первым? — спросил Дурла. — Первой жертвой вашей организации?
Рем Ланас медленно и глубоко вздохнул.
— Вы знаете, кто я такой? — спросил он.
— Ты — Рем Ланас.
— Я имею в виду нечто иное, — в его голосе явно чувствовалась боль. А потом, прежде чем Дурла смог ему ответить, Ланас продолжил: — Я ничего собой не представляю. Я ничто. И никто. Меня носило… от одного события к другому.
Меня использовал то один, то другой. Я был жертвой с тех пор, как себя помню.
Никакой гордости, ни у меня, ни у моих наследников, ни у моего народа. Но я стал частью кое-чего…. что сделало меня гордым… впервые за все мое жалкое существование.
— Так ты признаешь, что входишь в состав организации! — торжествующе сказал Дурла.
— Несомненно, — сказал Ланас. Он был таким ничтожным. Таким слабым. Но в его голосе прозвучала ирония. — Но если вы думаете, что я собираюсь предать всех тех, кто впервые в моей жизни помог мне стать достойным уважения существом… то вам следует еще раз как следует задуматься. Вы, Дурла… считаете… считаете, что владеете ситуацией. Вы думаете, что вам все известно. Но вы ничего не знаете. Но, когда вы это поймете… будет уже слишком поздно. Уже слишком поздно.
