— Сколько-о? — переспросила накрашенная жердина. — Я не ослышалась? В вашем «Свете» что, совсем офонарели? Опять расценки повысили?
— Погодите, кто из вас мамаша?
Пришедшая дама в шляпке расстегнула пальто, обшарила взглядом коридор, не зная, куда его пристроить. Поскольку мои руки были заняты ребенком, протянула верхнюю одежду Ляльке, но та и не подумала принять, гавкнула:
— Какая вам разница, кто мамаша? Восемьсот рублей слишком дорого, отправляйтесь обратно.
— Какое дорого? У меня специальное педагогическое образование! Я стольких гавриков воспитала — о-о-о, и ни один в тюрьму не сел!
— При чем здесь тюрьма? — вздрогнула Ольга. — Уходите, нет у меня восьмиста рублей!..
— А памперсы? — Высокопрофессиональная нянька совала ей пакет, а Темина мамаша его отталкивала:
— Памперсы мы уже купили. Вы бы еще дольше ехали! Все, до свидания.
— Я буду жаловаться! — завизжала невостребованная нянька. — Вы посмотрите на них: чем богаче, тем жаднее!
— Да жалуйтесь сколько угодно! — Лялька распахнула дверь. — У моих детей уже есть воспитательница.
— Кто? — уточнила я, не веря своим ушам.
— Ты. — Она ткнула в меня пальцем, продолжая попытки вытолкать визитершу.
Но та отчаянно упиралась. Вдвоем они устроили невообразимый тарарам, настоящую потасовку, чуть до драки с членовредительством не дошли, поскольку белобрысая каланча, превосходившая силой противницу, сорвала с няньки шляпку и выкинула в подъезд, прямо на пол, и туда же отправила памперсы. Пугливый Тема спрятал личико у меня на шее, и я гладила его по мягким кудряшкам и шептала: «Мать твоя потрясающая нахалка, а вот папочка хороший, папочка — просто прелесть».
Наконец Ольге удалось вытолкать тетку и закрыть дверь, из-за которой неслись проклятия. Победоносно улыбнулась мне, и ее круглые хитрые глаза забегали, как шары по зеленому сукну бильярдного стола.
— Гляди-ка, Катерина, Артемчик тебя признал за свою… Так что оставайся, не пожалеешь! Скоро Нина Осиповна нашу Ксюшеньку приведет, с ней вам будет веселее. А мне действительно пора!
— Куда? — задала я напрасный вопрос, прекрасно зная, что стрекозу ожидает сладкий котик.
— В фитнес-клуб, у меня абонемент, пропускать нельзя, за все заплачено: пилатес, массаж, сауна, солярий. Сама подумай, на кого бы я была похожа после двух родов, если бы не фитнес?.. Да еще к маникюрше нужно заскочить, коррекцию сделать. — Она предъявила мне свои изнеженные ручки с длиннющими накладными ногтями, разрисованными пошлейшими звездочками и блестками.
Я со свойственной мне справедливостью укорила:
— Ольга, ну ты даешь, нашла время заниматься маникюром, когда Сергей в опасности и дети голодные.
— Да вот, нашла! Потому что не хочу и не буду терять форму, жиреть, как некоторые.
Сомнений не оставалось, она намекала на мою фигуру. Ну, это уже неприкрытый вызов! Я открыла рот, но потеряла дар речи от возмущения, а стрекоза тем временем накинула роскошное манто из белоснежной норки — в сравнении с ним моя шуба точно отдыхает, смотрится облезлой кошкой, скончавшейся от стригущего лишая. Лялька, взмахнув ресницами, улыбнулась: «Пока-пока!»
— Стой! — Я решила вытянуть последний козырь из рукава: — Между прочим, в вашем дворе пасется автомобиль с двумя дядьками, которые точно кого-то караулят, дожидаются. Как ты думаешь, кого?.. Явно не меня. Тебя!
— Катя, кончай, не смеши, а? Неужели ты и вправду думаешь, что в этом городе меня, — ее интонация подразумевала «неимоверно красивую девушку», — некому защитить?
— Погоди, а эта… как ее? Которая Ксюшу приведет…
— Нина Осиповна — наша домработница. — Жена моего любовника нетерпеливо переступала с ноги на ногу. — Чего ты от нее хочешь?
— Может, она сварит кашу и последит за детьми? Мне на работу надо, а то уволят.
— Ос-споди, естественно, последит, не волнуйся. — Ольга поспешно захлопнула за собой дверь.
Ну и проваливай! — мысленно напутствовала я и с Артемом, висевшим хомутом на шее, отправилась знакомиться с домом. У меня, равно как у той незадачливой няни, имеется профессиональная гордость. Сразу вникла, что, помимо системы центрального отопления, в квартире кое-где отапливается пол. Со свойственной мне дотошностью разобралась, где находятся терморегуляторы, кондиционеры, ионизаторы воздуха, а также как опускаются рольставни на окнах. Больше всего меня потрясло обилие санузлов — два туалета, две ванных, в одной из которых — джакузи, а рядом с другой имелась душевая кабина. Круто: водные процедуры могли принимать одновременно четыре человека!
В комнате Ксении игрушек оказалось не меньше, чем в Артемкиной. Трехэтажный дом — розовые угодья Кена и Барби с разнообразными причиндалами от табуна лошадей до гаража с машинами; дворик с диваном-качелями и бассейном занимал красный угол. На стенах, варварски изрисованных фломастерами, рядком висели отнюдь не детские венецианские карнавальные маски. Безжизненные фарфоровые личики с узкими, хитроватыми провалами глазниц показались мне жутковатыми, они излучали отрицательную энергетику. И я поспешила покинуть девичью детскую. Следующим пунктом нашей с Темой экскурсии стал громадный зал, обставленный в стиле хайтек, в блеске стекла и металла. Целая шеренга всевозможной аппаратуры — навороченный музыкальный центр, DVD, домашний кинотеатр.
— Хочешь, мультики посмотрим? — спросила малыша, опуская его на большой диван, обитый кожей бирюзового цвета. Руки совершенно затекли, прямо отваливались. И вообще я зверски устала. Тянуло лечь и забыться, как мертвая царевна, беспробудным сном.
— У-у, у-у! — Артем указывал мне на вход в соседнюю комнату, тянулся туда всей душой и телом.
Предназначение того помещения не поддавалось определению. С одной стороны — тренажеры. Вот какого лешего Ольга поперлась в фитнес-клуб, если с тем же успехом могла качать пресс дома?.. Велотренажер и вовсе напоминал вешалку, поскольку на нем громоздилась куча тряпья. С другой стороны — двухтумбовый письменный стол с компьютером и кабинетный рояль; а еще повсюду довольно крупные напольные растения — драцена, фикус, кипарис, тронутый ржавчиной увядания. Не то зимний сад, не то склад ненужных вещей…
Темочка нетерпеливым ерзаньем дал понять, что далее желает перемещаться в пространстве самостоятельно. Очутившись на паркетном полу, подполз к вращающемуся офисному креслу и зашлепал маленькими ладошками по тугому сиденью, как по барабану.
А меня притянул рояль. Вид клавишных инструментов всегда вызывает во мне ностальгическую грусть, ведь я с раннего детства занималась музыкой. Да не просто занималась, а семнадцать лет посвятила этому сомнительному удовольствию — сначала окончила музыкальную школу, потом училище и, наконец, консерваторию. Фактически лучшие годы сунула псу под хвост… Рояль в доме Архиповых был запылен до полного неприличия — на крышке из ценного, красновато-коричневого дерева вполне можно было рисовать чертиков. Воровато оглядевшись по сторонам, будто кто-то мог подсмотреть, я сняла с велотренажера первую попавшуюся майку и протерла трехногий клавир, который сразу возрадовался, засиял безупречной полировкой. Откинув крышку, узнала его имя: Petroff. Неплохо, совсем неплохо!.. Интересно, для кого Серенький приобрел подобную роскошь? Сам не играет, да и Лялька на пианистку похожа еще меньше, чем на куколку. Неужели для малявки Ксении? Ну, это он погорячился! Я, к примеру, все семнадцать лет чахла над стареньким, облезлым «Красным Октябрем» производства ленинградской фабрики. И ничего, училась исключительно на «хорошо» и «отлично».
