Дьявол выхватил его у меня из рук, а затем занес свой номер в телефонную книжку. Затем позвонил и сохранил контакт у себя. Вот и обменялись номерами, как романтично.
— Теперь Ваше Мудачество довольно?
— Не называй меня так.
— Мисс Безответственность тоже не пришлось мне по вкусу, ― заметила, заставляя его замолчать. Ха. Трехочковый. ― Я могу идти? Или будут ещё указания?
— Иди.
Вот вроде бы и сама спросила, а ответ так выбесил, что едва сдержалась.
Вылетела из комнаты Маккейна, показательно хлопнув дверью.
Тейлор, разгуливая взад―вперед, ждала меня внизу, нервно сминая на руках пальцы. Вечеринка была окончена. Сейдж, словно преступник, заметал следы.
— Ну что? Сильно кричал?
— Почему ты не написала ему?
Она открыла рот, затем тут же его закрыла.
— Прости, Никс. Я собиралась, правда, собиралась. Но позвонил Си―Джей и…
— Ясно.
— Ты злишься?
Я даже не знала, правильно ли это было ― злиться. Ведь, как бы я ни пыталась спорить с Маком, он был прав, я должна была ему позвонить. Взять у Тейлор номер и позвонить. Ну или проконтролировать, как это делает она.
— Нет. Но Мак в ярости.
— Я наказана?
— Ещё раз? ― усмехнулась я. ― Вряд ли. Но я бы на твоём месте постаралась выбешивать брата чуточку меньше. Хотя бы некоторое время.
Потому что, что на самом деле было в голове у мистера я―люблю―поорать ― большой вопрос, ― мысленно добавила я, невольно бросив взгляд на лестницу.
― Мне нужны краски.
Мак оторвался от матча и взглянул на меня с нескрываемым интересом.
— Хочешь снова взять мою машину?
— У меня нет прав.
— Хочешь взять мою машину вместе со мной?
— Хочу, чтобы ты выдал мне аванс. У меня нет таких денег.
Некоторое время он внимательно смотрел на меня, а затем кивнул:
— Напиши название краски.
— Зачем?
— Посмотрю, где продают подешевле.
Я моргнула, но просьбу выполнила. Отправила название краски сообщением и указала все оттенки, которые мне нужны.
На всякий случай.
Вдруг Мак сразу закажет партию, чтобы я не ездила.
— Спасибо.
Он снова кивнул.
— Есть будешь?
Хотела отказаться, но затем взгляд упал на миску Мака, и я усмехнулась:
— Хлопья?
— Завтрак чемпиона, ― кивнул он, с удовольствием отправляя ложку в рот.
— Не думала, что ты веришь всему, что говорят в рекламе, ― съёрничала я, разглядывая кричащую коробку, ― ты ведь знаешь, что зубных фей не существует? И что Санта не летает в упряжке с северными оленями?
— То есть само существование Санты ты не отрицаешь? ― Теперь настал черед Мака усмехаться. ― Хо―хо―хо.
Я сузила глаза, поставив перед собой миску. Как раз налила молока в хлопья, когда в кухню влетел улыбающийся Сейдж.
— Аврора звонил. Он будет на игре.
— Отлично.
— У вас снова игра? ― спросила я, удобно устраиваясь на стуле.
— Ага. Завтра. Потом недельный перерыв.
Я кивнула, подумав, что, наконец―то, смогу поработать в тишине.
Хотя бы один спокойный вечер.
— Эй, а приходи, ― голос Сейджа вынудил меня замереть, и я так и не донесла ложку до рта.
— Что?
— Ну, на игру, ― улыбнулся он, ― приходи посмотреть, поболеть за нас. Ты ведь никогда не была на стадионе?
— Э―эм… нет.
— Ну вот, ― улыбка Сейджа стала шире, ― посмотришь, что там, да как. И Тейлор заодно прихватишь.
— Тейлор под домашним арестом, ― помрачнев, напомнил другу Мак.
— Эй, это ведь игра, приятель. Ты же знаешь, Лори смотрит каждую. Почему не взять?
— Потому что она наказана.
— Не будь придурком, Мак.
— Когда ты, наконец, перестанешь быть ребёнком и возьмёшь ответственность хоть за кого―то, кроме рыбки, мы вернёмся к этому разговору, ― отрезал Мак, и за столом мгновенно наступила тишина.
Хлопая глазами, я поочерёдно смотрела то на Мака, то на Сейджа. После давящего на мозг молчания, второй внезапно усмехнулся.
— Отлично, ― он бросил ложку в тарелку и поднялся, добавив, ― я учту это, друг.
А затем направился к выходу.
Я смотрела Сейджу в спину, а, когда он скрылся из вида, перевела взгляд на Мака.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Зачем ты так с ним? Он ведь прав, это только игра. Почему Тейлор нельзя пойти?
— Не лезь в это, Никки. Это не твоё дело. И семья не твоя. ― рыкнул он. ― Делай только то, за что я тебе плачу, и не учи меня, как жить.
Бешенство в глазах Мака задело. Как и его слова. Я тоже бросила ложку в молоко, а затем спрыгнула со стула и бросилась за Сейджем.
Застала его уже на подъездной дорожке.
— Эй! Ты куда?
— Домой. ― усмехнулся он. ― Здесь мне явно не рады.
— Мак не хотел…
— Хотел, Никки. Поэтому так и сказал.
— Сейдж…
— Всё нормально. ― остановил меня Техас. ― Он прав. Я вовсе не хороший парень. Я шлюха. И позорное пятно на идеальной репутации отца.
Сейдж грустно улыбнулся, и я ощутила, как от обиды за этого большого парня у меня что―то скатывается в груди.
— Я не знаю всего. Но считаю, что ты отличный парень. ― прошептала, заглядывая ему в глаза. ― Лучше многих, кого я встречала.
Он вновь усмехнулся.
— Спасибо, Никки. Ты тоже не похожа ни на одну женщину, которые меня окружают.
— Тем, что не пытаюсь залезть тебе в штаны? ― спросила с иронией, и Сейдж внезапно громко расхохотался.
— Что―то вроде того. И знаешь, мне это нравится! Нравится, что я могу быть просто большим парнем, помешанным на регби, с которым ты клёво проводишь время, а не объектом твоего сексуального вожделения.
Я улыбнулась, ловя себя на мысли, что мне нравилось, как он смеётся ― искренне, чисто, человечно. И я поняла, что очень хотела бы иметь такого друга.
А, может быть, он уже у меня был?
Когда Сейдж уехал, я зашла обратно в дом и, пройдя мимо придурка, поднялась к себе. Когда спустилась полчаса спустя, кухня встретила меня тишиной. Тарелки отмывались в посудомойке, а на столе лежала записка ― «уехал по делам».
— Да плевать. Это ведь на моё дело и не моя семья, верно, Мак?
Смяла в пальцах листочек и гордо выбросила его в урну.
Решила, что готовить сегодня не стану. И завтра. И послезавтра. Пусть придурок сам с этим разбирается. Нанимает повара, если нужно, или заказывает готовую еду на дом. Он ведь не за это мне платит, верно? Значит и лезть в это я больше не буду.
Обойдусь йогуртом и салатом.
К двенадцати часам приехала клининговая компания. Пока мы с Тейлор занимались на тренажёрах, они чистили бассейн. Не сказать, чтобы я очень любила физические нагрузки ― скорее ненавидела ― но поздние ужины понемногу начинали сказываться на фигуре, а менять размер своей одежды в ближайшее время я не планировала.
— Как ты это делаешь? ― спросила она, когда мы переместились на мат. ― Ну, рисуешь «вслепую»? Это ведь невозможно.
Я улыбнулась.
— Так многие думают.
— Расскажешь?
Я закусила губу, а затем кивнула.
— Я использую специальную технику ― разбиваю полотно на определенные оттеночные зоны. Это помогает полагаться исключительно на ощущения. Краски всегда использую только текстурные. После нанесения они оставляют на холсте выпуклый след. Таким образом я могу прощупать цветовые границы пальцами. ― Я усмехнулась. ― А ещё за столько лет практики я научилась определить цвета наощупь.
— В смысле? ― сморгнула Тейлор. ― Просто потрогав краску, ты можешь определить её цвет? ― я кивнула; она вылупилась на меня. ― Шутишь?
— Нет.
— Ладно. Допустим. ― она ещё не до конца понимала. ― Но как получилось, что ты начала рисовать «вслепую»? И зачем? Если можешь делать это, видя краски и холст?
— Мой дядя… хотел, чтобы я была особенной. Но знаешь, наверное, главная причина, по которой я всё ещё рисую вслепую в том, что, когда я надеваю на глаза повязку, мир кажется более цветным. Думаю, это меня и привлекает.
Когда мы закончили тренировку, потная и уставшая я отправилась в душ. Проходя мимо комнаты, в которой работала, невольно бросила на неё взгляд ― замерла, остановилась, вернулась. На полу стояло больше десятка банок с краской, которых там раньше не было, а на столике рядом лежал конверт с надписью ― «твой аванс».
