виднелся лёгкий след макияжа. Живая куколка во плоти. Смотрел на неё и все больше влюблялся. Пока я пребывал в состоянии сомнамбулы, ребятам явно не терпелось начать вечеринку, о чем мне сообщил один из них, что стоял прямо за мной. Отбросив от себя чары, я крикнул «Гуляем» и подошёл к объекту моего помешательства. – Ты очень красивая сегодня. То есть ты всегда такая, но сегодня особенно и… – и я замолчал. Она обняла меня, вкладывая в свои объятия всю свою признательность. – Спасибо! Хоть мы еще не начинали отмечать, но я чувствую, что это мой лучший день рождения. – Ах да, – воскликнул я, – стой здесь, я сейчас! – и побежал в свою комнату за подарком. К счастью, погода не стала преградой для того, чтобы мне доставили заказанную книгу. Мне её даже упаковали в моем присутствии, предварительно положив туда подписанную открытку. Хотя я и знал, что ей должно понравиться, но все равно меня грызли сомнения. Но лучшего я не мог пока предложить, так как был обладателем скромного бюджета. Анна не стала дожидаться моего возвращения и пустилась в пляс, ориентируясь на движения парней. Спускаясь как можно медленнее я не мог отвести от неё взгляда. Её движения источали плавность и грацию в совокупности с техникой, что выдавало упорные годы занятий. Правда она мне не говорила об этом, но тут и самому можно догадаться. Вырвавшись из танцевальной нирваны, Анна наконец увидела меня, по-прежнему стоящего на лестнице. Зажав книгу под мышкой, я облокотился о перила, предавшись наблюдением за такой прекрасной картиной. Но все рано или поздно заканчивается, и мне ничего не оставалось, как подойти к ней и вручить скромный презент. И мои руки предательски задрожали, что я едва удерживал эту чёртову книгу, будто она весила столько, что ею можно было защищаться в тёмной подворотне. Анна заметив это, бегом выхватила её из моих рук и тут же стала разворачивать бумагу. Она выразила большую благодарность, сказав, что именно этой книги ей не хватало в её скромной коллекции. И снова поцеловала меня в щеку. Близость лица Анны у моего выбивало меня ещё больше из равновесия. До чего же мне хотелось больше, чем эти невинные жесты, словно нам по пять лет. Когда она отошла дальше веселиться и принимать подарки, я постарался унять свою дрожь, что в конце концов мне удалось. Вышел я на кухню и закрыл дверь за собой, чтобы сюда не заходили лишние свидетели того, что сейчас произойдёт. Пошарив в самом верхнем шкафчике, я вытащил оттуда маленький бутыль с настойкой, которую мне передала одна бывшая жительница одного из соседних особняков. Если бы её словили на границе, то ей пришлось несладко по причине запрета ввоза и вывоза алкогольных напитков. И ею было принято якобы мудрое решение, что лучше кому-то отдать, чтобы не пропадало зря. Брал я без задней мысли, просто не привык говорить «нет» в ответ на просьбы. Отхлебнув пару глотков, я поморщился. Не употребляя подобного рода напитки, меня смутила крепость настойки. Вкус мне не сильно пришёлся по душе, и я поставил бутылочку обратно. Вернувшись к празднованию, я стал ощущать приятное тепло в теле, и расслабленность что ли. И это придало мне уверенности, и я присоединился к танцующим. Настроение улучшилось настолько, что улыбался как идиот, особенно пританцовывая перед Анной. Меня не сильно заботили мои неловкие телодвижения. Да, я не танцор, но получаю удовольствие наравне со всеми. Если парням было пофиг на все, что не касалось их лично, то Анна пристально следила за мной. Кажется, она была весьма удивлена, но отвечала мне все той же чарующей улыбкой. Ох, я дурень! Натанцевавшись, я дал отбой, прикрутив до минимума громкость музыки. – А теперь давайте успокоимся и послушаем от каждого пожелания для нашей очаровательной именинницы, – выпалил я, с одновременным сурдопереводом для виновницы торжества, – да, я знаю, что вы раздали свои подарки и вам охота веселиться, но давайте ещё раз уделим внимание Анне! Чтобы подать вам пример, начну первым! Анна! Сегодня мы здесь собрались, чтобы выразить тебе всю нашу любовь и поддержку! Хоть ты нас и не слышишь, но ты как ни другой доказала, что для того, чтобы слышать кого-то не обязательно иметь для этого слух! Как же хорошо, что ты появилась в нашей жизни и… – далее не могу продолжить фразу, так как смутно помню, что наговорил тогда, как и речи других. Но судя по всему, мы не огорчили Анну, но более того, она была счастлива и признательна за коллективное поздравление. Когда ребята разошлись, я остался наедине с Анной, что не могло вновь не вызвать в моём теле мандраж. Чтобы унять волнение, моё едва послушное тело забегало по комнате, наводя порядок. На предложение помочь мне прибраться, я резко ответил ей отказом. Чувство трепета покинуло меня, и вместо него мною овладела безграничная апатия вкупе с горечью, которую тщательно скрывал от любимой. Она поняла, что со мной спорить невозможно и села в кресло, чтобы сложить свои подарки. Я при ней быстренько прибрался, благо парни не мусорили, что облегчило мою задачу, которую мне доверила мама. Поставил посуду в машину, пропылесосил гостиную, поправил мебель… И только после этого присел рядом с Анной, в ожидании того, когда она закончит рассматривать какую-то безделушку. – Теперь пора и домой, – прервала молчание Анна, одарив меня усталой улыбкой. Ничего я ей не ответил, а что было отвечать-то? Мне хотелось на неё смотреть, и только, но, к сожалению, время и правда близилось к полуночи. Подарки перекочевали в мои руки, и мы пошли той же проторённой дорожкой к её полутёмному жилищу: только в коридоре светил ночник. Всю дорогу она выражала мне все, что и до этого несколько раз за вечер. Моему самолюбию это было приятно, но в конце концов, достаточно было и одного раза. Снова поцелуй в щеку, а затем запертая дверь, у которой мне хотелось орать на весь мир, что доколе. Анна словно наслаждалась тем, что водила меня за нос и не давала чёткого понятия, что я ей тоже безумно нравлюсь. Точно также она целовала всех парней на вечеринке, но они-то ей не так близки, как я. Ощущение неопределённости стало порядком выматывать. Мне стало казаться, что она была для меня слишком хороша, а я не достоин и мизинца её руки. Некрасивый, хромой, дохлый. Правда, последнее не сильно актуально, но мне все ещё казалось, хрупкость – моё второе «я». – Молодец, ты сдержал
