Вот тут у меня сердце похолодело, я не почувствовала его губ. Точнее прикосновение почувствовала, но это как все равно, что он к дереву прикоснулся.
— Шелсар, — расширенными от ужаса глазами посмотрела на него, — поцелуй меня, — попросила, в ужасе представляя, что больше никогда не смогу любить.
— Что? — удивился Шелсар.
— Просто поцелуй, — попросила его еще раз.
Шелсар внимательно посмотрел на меня, увидел мои испуганные глаза, все понял. Наклонился и легко коснулся губ.
— Чувствуешь? — спросил после.
— Почти нет, — слезы навернулись на глаза.
— Плачешь, значит чувствуешь. Сейчас.
Шелсар притянул меня к себе и стал целовать, впиваясь губами, забирая мое дыхание.
— Дыши, — сквозь поцелуй говорил он мне, — Дыши, Марина.
Он поцелуями покрывал мое лицо, глаза, шею.
— Где Стас? — в отчаянии воскликнул Шелсар.
Слезы текли по щекам. Я все понимала, что происходит, на все реагировала, но своего тела почти не чувствовала. Достала телефон, набрала номер Стаса.
— Да, Мариш, — тут же отозвался он.
— Быстро ко мне в машину! — выхватил трубку Шелсар.
Стас появился через пару минут, встревоженный взгляд оглядел нас.
— Садись! — резко бросил ему Шелсар, — Объяснения все потом! Сейчас Марине нужно, чтобы ты ее любил, до тех пока она не вернется. — Вышел из машины и хлопнул дверью.
— Марин, что здесь произошло? — ревниво посмотрел на меня Стас. — Он тебя обидел? — стал вытирать мои слезы с щек.
— Нет, Стас. Просто я ничего не чувствую. Поцелуй меня, — подняла на него заплаканные глаза.
Стас стиснул меня в своих руках и стал целовать. Вот его поцелуй я ощутила. Жадные губы целовали мои, заставляя дышать глубоко, а сердце биться сильнее.
— Марина, — позвал Стас.
— Да, все хорошо, — отозвалась ему.
Больше слов ему не нужно было. он снял с меня короткую футболку и приник губами к груди, посасывая и лаская языком. Волны тепла растекались по моему телу от его прикосновений. Я хотела еще, хотела снова ощутить себя живой.
Под губами, руками Стаса тело оживало, становясь горячим. Его рука скользнула мне в трусики и тепло пошло оттуда, разливаясь по телу.
— Еще! — потребовала я.
— Марина, я не сдержусь, — хрипло проговорил Стас.
— И не надо, я хочу тебя прямо здесь, — сказала ему, расстегивая джинсы.
— А Шелсар? — повернулся к окну Стас.
— Он не помешает. Он все знает, — ответила ему.
Тело просыпалось, оживало и желание уже начинало пульсировать во мне. Стас помог пересесть к нему на колени и резким движением заставил меня вскрикнуть от желания и радости: «Я жива!».
Это было невероятно, Стас любил меня как никогда до этого. Жадно, страстно, без жалости заставляя страдать в его руках от наслаждения. Тело грело и требовало еще и еще. Мы не могли остановиться. Закончив, начинали снова и снова. Я боялась, что если остановлюсь, то снова будет холод. Но когда силы наши закончились, во мне осталась жизнь. Она пульсировала в каждой жилке, каждой венке.
Напоследок я потянулась губами к Стасу.
— Ненасытная, — ласково улыбнулся Стас, — люблю тебя.
Вместо ответа я лишь поцеловала его.
Тактичный стук в окно раздался только после того как мы привели себя и одежду в порядок.
Шелсар сел на водительское место, повернулся и внимательно посмотрел на меня, протянул руку, ответила ему пожатием.
— Чувствую, — улыбнулась ему.
— Хорошо, — кивнул Шелсар, — Николай за это время развил бурную деятельность. Придержал гонщиков из Москвы. На айфон пришли сообщения, что они разыскиваются за уличные гонки, в которых погибло много участников.
Стас тут же достал телефон, набрал номер и передал информацию.
— Сейчас приедет наряд, будем задерживать, — спокойно сообщил он.
Стас смотрел на меня, не отводя взгляда. Я же чувствовала себя в присутствии Шелсара неудобно. Тогда казалось все правильно, а сейчас наша страсть и несдержанность в его машине, просто смущала.
— Марина, все хорошо, — Спокойно произнес Шелсар, глядя на меня в зеркало заднего вида.
Полицейские машины стали заезжать на территорию и становиться так, чтобы машины не могли выехать. Люди начали возмущаться. Полицейские вышли из машин и переговорили с Николаем. Местных стали выпускать.
Когда очередь дошла до машин с московскими номерами, полицейские попросили их выйти и пройти к ним в патрульные машины. Те стали переговариваться, визг шин на асфальте и спортивные машины рванули к выходу, сметая на своем пути людей и заграждающие проход машины.
Москвичи вырвались из оцепления, благодаря своей наглости и неожиданности. Вой сирен, полицейские машины кинулись вдогонку.
— Марина, за руль! — крикнул Шелсар, сам быстро вышел из машины.
Мы со Стасом пересели вперед, завела мотор в Хамере и газ в пол на звук серен. Погоня по утреннему городу началась. Шелсар бегом ушел на край поля и взлете оттуда высоко в небо.
Я ориентировалась на звук сирен, хотя дорога из Бекетовке одна, но спортивные машины быстро достигли города.
Стас внимательно осмотрел приборную доску, нажал на кнопки, не отвлекая меня от вождения. Панельки отъехали.
— Здесь навигатор, здесь радар поиска. Однако, — присвистнул Стас.
ДемонВлетев над погоней, стал лететь высоко над городом. Спортивные машины мчались по прямым, как лента, проспектам города, которые тянулись вдоль Волги. Город был еще пуст. Служебный грузовой транспорт медленно передвигался по своим делам. Сирены полицейских машин поднимали тревогу на улицах.
Белый Хамер легко обошел полицейские машины и дышал в бампер последней. С Мариной был Стас, я уверен, он знал, что делать.
Действительно, по городу стали подтягиваться патрульные машины, перекрывая город. Спорткарам особо некуда было деваться. Но водители в них были особенные, они уже были мертвы и от этой гонки получали лишь острые ощущения, которых лишились ранее.
Этим молодым парням уже было без разницы, сколько они нарушили, такими рискованными действиями они старались вернуть себе жизнь, со всеми ее яркими ощущениями.
Резкие повороты, перестройка между собой, говорила о слаженности в группе. Они явно переговаривались, у них был лидер, который их вел и отдавал указания.
Машины стремились на трассу, за пределы города, где они могли показать все, на что способны, а полицейские машины, не рассчитанные на такие скорости, потеряли бы их из виду.
Хамер шел следом за группой, Стас должен был передавать их координаты. Спорткары, рассыпались по улицам, в надежде сбить погоню. Но Марина четко выделила лидера — красного дракона, с кем соревновалась на моем Бумере. Строго шла за ним. Город она, видимо, знала хорошо и Стас помогал, в Хамере еще был навигатор.
Остальные машины уходили от погони, но не так успешно. Две были задержаны, водители арестованы. Одна врезалась заграждение, в надежде протаранить его, после чего загорелась.
Красный дракон лишь успешно обходил перекрытые улицы, хотя Хамер дышал ему в бампер. Проскочив загражденный поворот на Московскую трассу, спорткар пронесся дальше по прямой. Марина следом. Красный дракон проехал вдоль бетонного ограждения скоростного трамвая, резко повернул и заехал в туннель. Белый Хамер повторил маневр и скрылся следом.
Через некоторое время Марина медленно выехала обратно, съехала на шоссе и остановилась. Из туннеля, затренькав, простучал на стыках колесами трамвай. Красного дракона не было.
Быстро спустился на землю, пока не подъехали полицейские и сел в машину. Марина с замершим взглядом смотрела в лобовое стекло. Стас тихо ругался сквозь зубы.
— Что там случилось? — спросил их.
— Он исчез. Просто взял и исчез. Прямо в темноте. А на встречу ехал трамвай, — сквозь зубы проговорил Стас.
— Марина, ты что-то видела? — внимательно посмотрел на ее остекленевшие глаза, отражающиеся в зеркале заднего вида.
— Только ее. Но я ей в глаза не смотрела. Смерть вылетела из машины и втянула ее в себя. — отмороженным голосом произнесла Марина.
— Стас это шок. Езжайте домой, дай ей водки, спирта, что хочешь. И спать, — вышел из машины, открыл водительскую дверцу, пересадил Марину на заднее сиденье.
— Куда вас везти? — повернулся к Стасу.
— Алые паруса, — кивнул ему в ответ.
Полицейские машины пролетели мимо и стали сдавать назад к Хамеру.
— Иди, поговори с ними, — сказал Стасу, — Я отвезу Марину.
Стас вышел, Хамер спокойно поехал по уже наполняющемуся городу. В Алых парусах нашел место под парковку. Открыл дверцу и взял Марину на руки.
— Квартира какая? — спросил ее.
— 89, - ответила.
На вахте нас пропустили, швейцар понимающе кивнул, понятно всю ночь на гонках была.
