Чтобы точнее знать обстановку, Петр с отрядом из 20 галер вечером вышел из Тверминне к дозорному отряду. Всего две мили отделяли русские суда от неприятельского флота. На таком расстоянии можно было точно рассмотреть, что у Гангутского мыса осталось лишь 6 линейных кораблей и 3 фрегата. Другой отряд двигался к Тверминне, но к вечеру его движение приостановилось: ветер стих, наступил штиль.
Разделение шведской эскадры на несколько отрядов значительно ослабило силы противника, а наступивший штиль ^полностью сковывал действия всех шведских парусных кораблей. Когда эскадра стояла у Гангута в полном составе, то значительная часть залива могла быть перекрыта огнем ее артиллерии. Теперь же шведские корабли, стоявшие недалеко от берега, не могли держать под обстрелом значительное водное пространство. Эти обстоятельства давали возможность для прорыва русских судов мимо Гангута, что было сразу же использовано русским командованием.
Командирам гребных судов был дан приказ приготовиться к прорыву.
Ранним утром 26 июля 1714 г. командир авангардного отряда капитан-командор Матвей Змаевич получил приказ «объехать неприятельский флот морем». 20 _галер этого отряда, прибывшие накануне на исходную позицию, были в полной боевой готовности. Экипажам их предстояла трудная задача: обогнуть Гангутский полуостров, обойти вражеский флот и достичь шхерного района к северо-западу от Гангута. Для этого нужно было пройти более 15 миль на веслах с максимальной скоростью, ни на минуту не снижая темпа гребли и будучи в постоянной готовности к встрече с противником, если он сможет выйти навстречу.
В 8 часов утра галеры одна за другой стали покидать место своей стоянки и вдоль восточного побережья Гангутского полуострова выходить в море. Пока путь их лежал недалеко от берега, между шхерами, движение их не было замечено на шведской эскадре. Но как только русские суда вышли из-за скрывавших их островов и направились в обход шведского флота, на кораблях Ватранга сыграли боевую тревогу.
Неожиданное появление русских галер ошеломило противника. Когда командиры шведских кораблей, оправившись от неожиданности, убедились в том, что русские суда стремятся обойти их с моря, они были бессильны что-либо предпринять. На море продолжался штиль, и парусные корабли были лишены возможности двинуться навстречу галерам, чтобы преградить им путь и разгромить огнем своей мощной артиллерии. Громадные корабли оказывались беспомощными перед мелкими подвижными гребными судами, которые стремительно продвигались вперед.
Адмирал Ватранг дал приказ буксировать корабли шлюпками и идти наперерез русским галерам.¦ Шведские корабли стали медленно отходить в сторону моря, но это не привело к эффективному результату. «Мой корабль, - писал Ватранг, - был взят на буксир тремя шлюпками и одним шхерботом. но все же я не мог подвергнуть галеры серьезному обстрелу, хотя я стрелял в них из пушек. Чем ближе, однако, я со своим кораблем, находившимся на главном пункте, и другие наши суда подходили к ним, тем дальше они уходили в море».
Несмотря на обстрел шведских кораблей, русские галеры шли вперед. Большинство неприятельских снарядов падало с недолетом, так как корабли не могли сблизиться на дистанцию действительного огня. К 10 часам утра отряд Змасвича обогнул Гангутский полуостров и стал приближаться к шхерам.
Когда галеры миновали Гангутскнй мыс, навстречу им с1 северо-запада показалось несколько шведских кораблей. Это шел отряд контр-адмирала Таубе, который был вызван Ватрангом с Аландского архипелага к Гангуту на присоединение к эскадре. «Слышана была в. шхерах из пушек многая пальба»,- записал в своем журнале Апраксин, находившийся в это время в Тверминне. Это с галер Змаевича начался артиллерийский обстрел шведских кораблей. Но канонада вскоре прекратилась: контр-адмирал Таубе не принял боя, повернул обратно и вместо присоединения к эскадре предпочел скрыться в шхерах. «Я принужден был повернуть немедленно назад, чтобы не быть взятым», - оправдывался потом Таубе.
Когда Апраксин убедился в успешности прорыва отряда Змаевича, он тут же отдал приказ о выходе второго отряда галер под командованием Лефорта. 15 галер этого отряда пошли" тем же курсом. Однако к этому времени шведским кораблям при помощи буксировки удалось несколько отдалиться от берега. Тогда галеры Лефорта взяли курс еще дальше в море и с успехом стали проходить мимо шведской эскадры. «Хотя неприятель, - отмечал Апраксин, - корабли свои буксировал, %к тому же начался быть малый ветер и шли к нашим скампавеям лавирами и из пушек довольно стреляли, однакож наши, несмотря на то, шли в гребле зело порядочно и в шхеры вошли». К 11 часам утра оба русских отряда соединились вместе и пошли в глубь Абоских шхер.
К полудню 26 июля погода стала меняться. Подул слабый ветер. Адмирал Ватранг сразу же принял меры, чтобы сосредоточить все силы эскадры. Он поднял сигнал кораблям Лилье возвратиться к Гангутскому полуострову. Бездействуя во время штиля на полпути между Гангутом и. Тверминне, адмирал Лилье являлся лишь свидетелем прорыва авангарда русского флота. Теперь он стал поворачивать обратно на запад.
В результате произведенных маневров главные силы неприятельской эскадры были вновь сосредоточены вместе, заняв позицию, которая исключала возможность прорыва оставшихся в Тверминне русских галер тем же путем, как это было сделано двумя первыми отрядами. Положение русского гребного флота осложнилось, так как он оказался разделенным на две части: 35 галер находились теперь к западу от Гангутского полуострова, а 63.. галеры остались у его восточного берега.
Однако внимательное наблюдение за расположением шведского флота позволило установить, что у противника есть слабое место. Когда корабли -Лилье возвращались к Гангуту, адмирал Ватранг {чтобы ускорить, соединение всех своих сил) сам пошел к ним навстречу. Его корабли отошли от берега полуострова и стали дальше в море. Этим самым был ослаблен один из участков блокады: отойдя от берега, неприятельские корабли оставили неприкрытым прибрежный фарватер, по которому могли пройти русские галеры с небольшой осадкой. Этим просчетом противника сразу же воспользовалось русское командование.
Вечером 26 июля главные силы русского гребного флота стали оставлять бухту Тверминне и сосредоточиваться на исходной позиции для прорыва. Теперь было решено обойти вражеский флот не со стороны моря, а идти в проход между флотом и берегом. Чтобы обеспечить скрытность выполнения этого замысла, сначала было намечено прорыв осуществить ночью; однако этот план пришлось изменить, так как вследствие множества подводных камней у берега движение ночью могло привести к серьезным авариям. Прорыв был назначен на утро 27 июля.
В 4 часа утра гребной флот под командованием Апраксина начал движение в сторону Гаигутского мыса. Предрассветная туманная дымка сначала скрывала русские суда, идущие вдоль берега. Но вскоре противник обнаружил их. На флагманском корабле «Бремен» прозвучали два орудийных выстрела, означавших боевую тревогу.
«Мы опять увидели, - писал шведский командующий, - большое количество галер, числом в 60, под берегом; они старались со всеми силами пройти со стороны берега линию наших кораблей к Гангеуду, Некоторые из наших кораблей, которые находились поближе, с помощью буксировки пустились им вдогонку»1.
У неприятеля теперь было значительно больше кораблей, чем при прорыве первых отрядов. Нескольким из них удалось приблизиться на дистанцию артиллерийского огня, с них было выпущено по русским судам более 250 ядер. Однако под обстрелом противника темп прорыва не ослабевал. Только одна галера, шедшая совсем близко к прибрежью, села на мель и была взята шведами. Все остальные гребные суда успешно прорвались через блокаду и обогнули Гангутский мыс; «К нашему величайшему огорчению, - отмечал Ватранг, - и эта масса галер прошла мимо нас, несмотря на то что наши корабли довольно близко подошли к ним и обстреливали их из пушек»2.
Таким образом, основная задача русского флота была блестяще выполнена: 98 галер с 15-тысячным десантным войском прорвали блокаду противника и вышли из Финского залива на запад. «С нашим гребным флотом, -с гордостью писал Петр датскому королю, - сквозь весь авантажно стоявший у Гангу-та неприятельский флот, несмотря на жестоко учиненный от неприятеля огонь, пробились!»3.
Однако на этом не закончилась страдная пора для русских моряков. В то время, когда главные силы гребного флота еще готовились к прорыву, передовой отряд Змаевича у западного берега Гангутского полуострова обнаружил отряд контр-адмирала Нильса Эреншельда.
Отправленный Ватрангом к предполагаемому месту «переволоки», контр-адмирал Эреншельд занял назначенную ему позицию и ожидал, когда же с суши покажутся русские галеры. Однако днем 26 июля он услышал выстрелы с юга, а вскоре увидел 35 русских галер, прорвавшихся мимо Ватранга и шедших прямо-на него. Тут же Эреншельд оставил занимаемую позицию и стал отступать. Надеясь уйти от русских галер в густом лабиринте шхер, он не смог этого сделать, а попал в Рилакс-фиорд, из которого выхода не было. Капитан-командор Змае-вич бросился в погоню и заблокировал его в этой ловушке. В полдень 27 июля к Змаевичу присоединились основные силы гребного флота.
