Созданный всего за 10 лет до баталии у Гангута молодой Балтийский флот «не позволил сорвать результаты Полтавской победы и вывел Россию в число самых могущественных морских держав мира»2.
В Гангутском сражении ярко проявился творческий характер русского военно-морского искусства. Благодаря правильной оценке особенностей театра военных действий в русском флоте было своевременно уделено должное внимание подготовке маневренных гребных судов, которые могли быть наиболее эффективно использованы в шхерных районах Балтийского моря. В шведском флоте роль гребных кораблей недооценивалась, что непосредственно сказалось в ходе боевых действий. На успешный исход Гангутского сражения важное влияние оказали тщательная подготовка всех сил и средств, организация непрерывной разведки и наблюдения за противником, учет навигационно-метео-рологических факторов, умелое применение демонстративных мероприятий, использование внезапности, гибкое и оперативное управление силами флота Петром I и Ф. М. Апраксиным, решительность и настойчивость в достижении поставленной цели. Русское командование своевременно учитывало такие ошибки противника, как разделение его сил по частям, и, исходя из этого, принимало правильные решения, обеспечивающие наилучшее боевое использование флота на главном направлении.
Командиры и экипажи русских кораблей проявили высокое мастерство как во время прорыва у Гангута, так и в ходе ожесточенного боя в Рилакс-фиорде. По неизведанным шхерам и фарватерам, при отсутствии хороших карт, лоций, навигационного оборудования и надежных лоцманов, при постоянной опасности внезапной встречи с превосходящими силами противника (как бы «безвестно не въехать в рот неприятелю»), русские моряки сумели точно выполнить намеченный план командования и с беспримерной храбростью в абордажном бою сломить сопротивление врага.
Гангутское сражение оказало сильное влияние на изменение стратегической обстановки на балтийском театре военных действий. Шведский флот, еще недавно осуществлявший наступательные задачи, был вынужден перейти к обороне. На следующий же день после Гангутского боя эскадра адмирала Ват-ранга оставила позицию у Гангута и направилась на запад к шведским берегам, опасаясь возможных нападений русского фло-, та. В своем донесении в Стокгольм шведский командующий писал: «Я не вижу более осторожного исхода, как направиться со всей моей эскадрой в такое место в шведской стороне, откуда наилучшим образом можно было бы защитить себя от пагубных намерений противника против столицы государства».
Русский флот после одержанной победы получил возможность действовать в открытом море, создать угрозу важнейшим промышленно-экономическим районам Швеции и наносить удары по морским коммуникациям противника. Уже в августе 1714 г. русские гребные суда прибыли в Або, откуда совершили поход на острова Аландского архипелага. В сентябре отряд гребных судов под командованием Ф. А. Головина осуществил трудный переход через Ботнический залив на шведскую территорию. Несмотря на осенние штормы, небольшие суда достигли порта Умео, высадили десант на берег и овладели городом; шведский гарнизон, «пометав кафтаны и ранцы», обратился в бегство.
С каждой победой русского оружия изменялось отношение к молодому Балтийскому флоту со стороны европейских морских держав. Все чаще стали появляться положительные оценки при характеристике русских кораблей п их экипажей. «Забывая опасность, - писал о русских моряках один из современников-англичан, - они способны выказывать значительную стойкость и защищаются прекрасно, как одни только россияне умеют»1. Высоко оценивалось состояние русского кораблестроения. «Если какие-нибудь суда в мире, - писал тот же автор, - могут нанести нам вред, то особенно стоят в таких условиях российские, выстроенные в Петербурге, которые, без сомнения, раз их снабдят достаточными командами, обладают отличными качествами как парусные суда и несравненно лучшг наших снабжены мачтами, парусами, якорями, кабелями и прочею снастью»2, Несмотря на то что подобные мнения были не единодушными н часто не соответствовали взглядам некоторых британских морских офицеров, они вес чаще распространились за пределами России.
Укрепление русского государства на Балтике, создание и развитие русского флота и его серьезные боевые успехи в борьбе со Швецией все больше настораживали правительства западноевропейских держав, стремившихся приостановить усиление России. Внимание европейских государств к событиям на Балтике значительно возросло после 1713 г., когда на западе закончилась война за «испанское наследство».
Английское правительство сильно боялось, что Петру удастся заключить со Швецией выгодный мирный договор, который закрепит утверждение России на Балтике, достигнутое победами русского оружия. Если это произойдет, то, как считали сами британские дипломаты, «Англии придется глодать кости»3. Поэтому английское правительство активно вмешивалось в дипломатические переговоры между Швецией и Россией и стремилось постоянно оказывать поенно-полптнческнй нажим, угрожая своим сильным флотом. Еще до Гангутского боя Петр предупреждал английскую королеву, что в случае вмешательства британского флота в русские дела ему будет дан решительный отпор. «Мы в таком случае с нашими союзниками, - писал Петр I в январе 1714 г. Анне Стюарт, - все силы совокупим и нам чинимое насильство силою отвращать будем»1.
Однако английское правительство использовало свой флот как орудие политического нажима в Северной войне. Начиная с лета 1715 г. английская эскадра под командованием адмирала Норриса систематически посещала Балтийское море. Вначале эти визиты проводились под предлогом защиты купеческого судоходства, но с 1719 г. позиция англичан сделалась более откровенной: Англия заключила союз со Швецией2. Летом следующего года английский флот соединился со шведским флотом и стал открыто угрожать русским портам и базам в Финском заливе. Ревель и Кронштадт были приведены в полную боевую готовность.
Несмотря на появление сильного английского флота на Балтике, русский флот в последние годы Северной войны продолжал активные действия на море,
В мае 1719 г. русская эскадра под командованием капитана 2-го ранга Н. А. Сенявина в районе острова Эзель вступила в сражение с отрядом шведских кораблей. В результате Эзельского сражения неприятелю было нанесено полное поражение. Русские моряки взяли в плен командующего шведским отрядом и захватили линейный корабль «Вахтмейстер», фрегат «Карлскрона» и бригантину «Бернгардус». Это была первая победа русского корабельного флота в открытом море.
В Эзельском сражении 24 мая 1719 г. ярко проявились высокое боевое мастерство Н. А. Сенявина и отличная морская выучка экипажей русских кораблей. Они осуществили настойчивый поиск противника в море, навязали ему решительные способы боя, вели артиллерийский огонь на различных дистанциях, не дали флагманскому кораблю уйти после ожесточенного артиллерийского поединка, настигли его и заставили спустить флаг. В этом сражении русские моряки продемонстрировали «высокое искусство в маневрировании кораблей, при сближении с противником против ветра и занятии наветренного положения для атаки, а также решительные приемы ведения боя в виде прорезания строя противника и взятия его в два огня»3.
В день шестой годовщины Гангутского боя, 27 июля 1720 г., русский Балтийский флот одержал новую замечательную победу. Галерная эскадра под командованием М. М. Голицына выдержала ожесточенное сражение с сильной эскадрон вице-адмирала Шееблада у Гренгама. В составе неприятельской эскадры были линейный корабль, четыре парусных фрегата и девять других судов, у М. М. Голицына - только гребные
корабли. Рассчитывая на боевую мощь своих более крупных кораблей, Шееблад атаковал русские суда. Но когда шведы оказались в шхерном районе, где маневрирование парусных кораблей было затруднено, русские моряки начали контратаку и после ожесточенного боя заставили спустить флаг шведские. фрегаты «Венкер», «Стор-Феникс», «Кискин» и «Данск-Эрн»1.
Только наступивший свежий ветер и прибытие подкреплений к Шеебладу позволили ему с оставшимися кораблями уйти от преследования. Потери шведов превышали 500 человек.
Захваченные в Гренгамском сражении шведские фрегаты были приведены в Петербург. С Петропавловской крепости произвели 104 выстрела - по числу орудий, находившихся на трофейных кораблях. Высоко оценивая значение победы при Грен-гаме, Петр особо подчеркивал, что она была одержана «при очах английских, которые равно шведов обороняли - как их землю, так и флот».
Чтобы окончательно сломить сопротивление Швеции и вынудить ее к заключению мира, русский флот в 1719-1721 гг. совершал походы непосредственно к шведскому побережью и высаживал десанты, которые действовали по прибрежным опорным пунктам противника. Боевые успехи русского оружия на суше и на море вызывали широкий резонанс во всех европейских столицах.
