Инструмент мы с собой принесли, лес круглый и лес пиленый тут уже был. Так что скинули мы гимнастерки и взялись за лопаты. Сержант распределил, кто что рыть будет, сам взял лопату, потом остановился и позвал одного парня, которого бойцы меж себя Кочетком звали, и велел ему сходить вон туда к оврагу и посмотреть, есть ли там глина, чтоб ее накопать можно было.
До вечера мы закончили только земляные работы, а вот перекрытие из бревен осталось на завтра.
В короткие перекуры любопытные успели сбегать к доту. Рассказали, что сзади у него дверь, запертая на амбарный замок. Дверь деревянная, обитая железом. Вход чуть заглублен в само сооружение. Амбразур – три, и они закрыты железными створками. Дот обсыпан землей, и бетон только кое-где вылезает из-под нее. Еще виден из-под дерна кое-где гудрон. На крышу дота они залезть не успели.
Я к доту не бегал (по понятной причине), но безразличие демонстрировать не стал и спросил, не торчит ли откуда-нибудь ствол пулемета. Мне ответили, что нет.
Зато я спросил сержанта, для чего нужна глина. Тот ответил, что для гидроизоляции. Увидев, что я не понял, пояснил, что это для того, чтоб вода в блиндаж не протекала. Глину мы положим слоем на бревна наката и сверху засыплем землей. Когда дождь пойдет, то дождевая вода глубже этой глины, то есть нам на головы, в блиндаж не протечет.
А, вот оно что. А я-то не допер. Правда, мы с батей гидроизоляцию не так делали…
Дни летели за днями, в трудах да заботах. Проволоку ставим, ходы сообщения копаем, блиндажи строим. Приходилось и дзот строить. В уже отрытом котловане сруб делали. Про дзоты я в кино видел. И про три наката слышал. Но интересно, что накаты, как оказалось, между собой не скрепляют. Вот бревна этого наката между собой – да. А накат с накатом – нет. Ну и разное делали по мелочи – перекрытые щели, перекрытые ходы сообщения, полевые уборные. В основном сами работали, только на дзот нам прислали сапера – младшего сержанта, который и руководил нами.
Ну, а мне как совсем не обученному дополнительная нагрузка полагалась. Только у всех перекур, так меня командир отделения начинает спрашивать про уставы. Ну и винтовку тоже надо осваивать было. Мне лично ее пока не выдали, так как еще не принял присягу, но разборку-сборку пришлось осваивать. Как оказалось, ничего сложного нет.
Волынцев совету сержанта из второго взвода последовал, смирившись с тем, что я так меньше мешаю другим, но индивидуальной подготовкой заниматься со мной продолжал. Выход из строя, приветствие, «круго́м» и прочее. Пока без оружия. Получалось явно не здорово, он только морщился, но не ругался, а показывал, как надо, и заставлял повторять.
Кормили терпимо. Правда, я заметил, что мне сильнее, чем обычно, хочется пить. Решил, что, наверное, из-за соленой трески. Ее мы ели почти каждый день, так что соли хватало. Я как-то вспомнил радиопередачу про соль, где рассказывали, что давным-давно на Руси соль была очень дорога, да и в Европе тоже. С тех пор и пошла примета, что если рассыпал соль, то это к ссоре. Это понятно, если дорогую вещь на пол просыплешь, то без ссоры не обойдется. Сейчас-то можно соль просыпать – и не жалко будет.
Уставал я сильнее, чем прежде на работе. У нас на складе нагрузка была неравномерная. Товар получили – бегаем, таскаем, раскладываем, пакуем. Потом сидим, лясы точим. Пошел большой заказ (богатому какому кренделю сразу все стройматериалы на коттедж) – собираем, пакуем, грузим, уродуясь, как бобики, полдня – день. Потом за полдня пару раз обоев или краски подтащишь – и все. А тут постоянно – то роешь, то рубишь, то натягиваешь. Ну и дополнительные занятия… Придешь вечером, и так хочется взять и свалиться спать, не вымыв котелок, не осматривая обмундирование и обувь… так просто бы бросив все, как дома, и свалившись до утра.
А нельзя так. Сидеть-то на «губе» не хочется! Мне ребята про нее рассказывали всякое. Туда, как они говорили, попадать надо только по принципиальному делу. Ну, вот, скажем, тебя всякие нацмены начали прессовать, а ты не стал поддаваться. Вот за мордобитие их – это правильно и по делу. А так, за лень и бестолковость – туда не стоит.
С народом я перезнакомился, но разговаривал мало. Народ отчего-то смеется – и я посмеюсь. Народ пошел работать – и я пошел. У соседа не получается – помог.
А вот в чужую душу не залезал и свою тоже не раскрывал. Так, иногда спрошу: а много ли в твоем Тихвине народу живет и есть ли там каменные дома? Или – есть ли там речка, в которой купаться можно? Про «свою» Ригу рассказывал односложно, с явной неохотой. И народ это как чувствовал и не домогался узнать больше. Зададут вопрос: «А хорошо ли платили при буржуях?», им и ответишь, как уже решил, что на попить-поесть хватает, на выпить – тоже, а вот квартиру снять – уже минимум треть зарплаты вылетит. А если тебя с работы турнули – туши свет. Особенно если знакомых нет или хорошей квалификации. Другую работу можешь и найти, только платить там будут так, что квартира уже обойдется в половину зарплаты, а то и больше.
Спросили меня как-то про цену на водку, я ответил, что не пью я ее совсем. Вот пиво – это да. Цену назвал левую какую-то, получилось у меня в результате лихорадочных расчетов двадцать копеек кружка. Но народ этой ценой не впечатлился. А насчет новой цены, уже после прихода советской власти, сказал, что до торговцев пивом советская власть еще не добралась, потому цена осталась прежняя, только уже в советских деньгах.
Спал как убитый – нагрузка сказывалась. Дома я б на час другой поспал бы подольше, но тут и встаешь и ложишься по команде. Ребята рассказывали, что у них на службе, бывало, и такой недосып случался, что человек за рулем засыпал. И вообще где придется. Особенно те, кто воевал в Чечне. За день, говорили, накувыркаешься до темноты в глазах, а ночью стрельба начинается. И вроде как не по тебе, но спать от этого не будешь. Так полночи просидишь, ожидая нападения, а утром с ног падаешь.
О девушках тоже не думал – наверное, потому же. Некоторые шустрые ребята уже смогли побегать по округе и обнаружить людей, что на постройку укреплений собраны. Оказалось, не только мы и другие военные роем-ставим, но и гражданские есть. И даже ленинградские. С местными шустрые ребята даже успели познакомиться, а вот до ленинградских они не добрались – далеко. Это про ленинградских им местные рассказали. Местные – это из Луги, Волосова, Кингисеппа…
Значит, многие тут строят… Успеем ли до прихода немцев? Я точно не знаю, где они. В сводках говорилось о боях на направлениях Дно и Порхов – это не так чтобы далеко.
Еще бои идут в Эстонии, но мне что Вильянди, что Тарту – ни о чем не говорит. Так что не знаю, близко или далеко они. Но грохота артиллерии не слышу. Значит, не поблизости.
Про бои на остальных направлениях я не запоминал. Я уже знаю, что в итоге немцам не поможет, что они Киев взяли. Кстати, а уже взяли или еще возьмут? А, ладно. А вот про окрестности стараюсь слушать поподробнее – надо ж знать, когда самому воевать придется.
Вроде как по телику говорили, что блокада Ленинграда в сентябре началась. Тогда получается, что воевать придется в следующем месяце. Недолго осталось. А я еще из винтовки не стрелял даже. Разбирать ее кое-как научился, а вот стрелять еще не давали. Да и винтовки есть не у всех. У нас во взводе их нет у троих, не считая меня. А взводный ходит с пустой кобурой. Вчера он близко от меня стоял, и я присмотрелся. Полевая сумка набита, а вот кобура – нет.
Так что можем и не успеть все построить. Хотя здесь места очень болотистые. Я это и так слышал, да и здесь тоже увидел. Много очень мокрых мест. И река Луга – немаленькая.
Броды на ней, может, и есть, но они не на каждом шагу. А плавать через реку даже на лодке, зная, что в тебя целятся, – это все же не так просто. Вот как-то Михалыч наш со склада рассказывал, как он на резиновой лодке рыбачил на озере и налетел на топляк. Сучок ему резину и пробил. Еле дотянул тогда он до берега. А на реке – течение, и стреляют…
…Сегодня после обеда был сложный день. Отвели нас на будущую точку. А точка оказалась не такая, как я уже видел, то есть либо бетонная, либо деревянная, которую еще землей обсыпают, а как бы и та, и другая. Во, вспомнил, гибридная! Передняя стенка – бетонная, а боковые – из бревен. Накатов еще нет, их, наверное, потом поставят. В дот (или он полудот?) нужно было поставить пушку в специальной установке. Я такой еще никогда не видел. Потом допер, что она явно какая-то специальная.
Ствол в какой-то толстой трубе и выглядит, как обрубок. Дальше какой-то большой металлический шар. А за ним уже что-то похожее на другие пушки, но уйма всяких дополнительных устройств.
В общем, эту бандуру мы к яме подволокли на волокуше. Далее сделали над ямой будущего дота две П-образные рамы из бревен. Бревно каждой рамы послужило как блок. При помощи задней рамы мы бандуру в яму опустили.
Потом по земле вперед продвинули. В бетон уже вмурована амбразурная часть. Спереди она как бы гофрированная. Нам объяснили потом, что это противорикошетные уступы. Чтоб попавшие в край амбразуры пули и осколки не отбрасывало внутрь дота. А далее мы, перебросив канаты через переднюю раму, приподняли пушку с пола до нужного уровня, а далее ее еще вперед подали и закрепили изнутри какими-то монтажными деталями. Я этого точно не видел, потому что тянул за трос, удерживая пушку на нужной высоте. Но слышал, как монтажники говорили друг другу: «Подай ключ», «Затягивай». Потом, когда пушку в амбразуре наживили и стали уже закреплять, мы понемногу ее отпустили. Мы хотели посмотреть поподробнее, но нас отозвали и повели грузить ящики со снарядами в уже готовый полудот, или как его там правильно называть надо.
